Девушка, которая взрывала воздушные замки - Стиг Ларссон

— Он сказал, что ты его игнорировала.

Эрика кивнула.

— Вероятно, да. Он не принадлежал к числу моих знакомых и не входил в нашу компанию.

— Вы его травили или что-нибудь в этом роде?

— Видит бог, нет. Я всегда не выносила травли. У нас в гимназии проводились кампании против травли, а я была председателем ученического совета. Даже не могу припомнить, чтобы он когда-нибудь со мной заговаривал или чтобы я обменялась с ним хоть словом.

— О'кей, — сказала Сусанн Линдер. — Все равно он явно затаил на тебя обиду. Он дважды подолгу находился на больничном по поводу стресса и полного изнеможения. Возможно, для больничных листов имелись и другие причины, о которых нам неизвестно.

Она встала и надела кожаную куртку.

— Его жесткий диск я оставлю у себя. С формальной точки зрения он является краденым имуществом, и ему незачем находиться здесь. Не волнуйся, я его обезврежу, как только окажусь дома.

— Сусанн, подожди… Как же мне тебя отблагодарить?

— Ну, можешь вступиться, когда гнев Арманского обрушится на меня, подобно грому.

Эрика пристально посмотрела на нее.

— Тебе за это здорово достанется?

— Не знаю… честно говоря, не знаю.

— Давай мы тебе заплатим за…

— Нет. Но Арманский, возможно, выставит за эту ночь счет. Надеюсь, что он так и поступит, поскольку это будет означать, что он одобрил мои действия и, следовательно, не намеревается меня выгнать.

— Я прослежу за тем, чтобы он выставил счет.

Эрика Бергер встала и заключила Сусанн Линдер в объятия.

— Спасибо, Сусанн. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, ты всегда можешь на меня рассчитывать. Чего бы это ни касалось.

— Спасибо. Проследи, чтобы эти фотографии не валялись где попало. Кстати, «Милтон секьюрити» занимается установкой очень крутых сейфов.

Эрика Бергер улыбнулась.

Глава

22

В понедельник Эрика Бергер проснулась в шесть утра. Хоть она и проспала от силы час, чувствовала она себя на удивление отдохнувшей. Видимо, это была какая-то особая реакция организма. Впервые за несколько месяцев она надела спортивный костюм и в бешеном темпе пробежалась до пристани. Правда, бежать быстро получилась только метров сто, пока поврежденная пятка не разболелась настолько, что Эрике пришлось сбавить скорость и дальше двигаться более спокойно.

Она чувствовала себя заново рожденной, и даже боль в ноге, возникавшая при каждом шаге, доставляла ей чуть ли не наслаждение. Будто бы смерть, подойдя к ее двери, в последний миг передумала и проследовала к соседнему дому. Эрика просто не могла понять, как ей могло настолько повезти, что Петер Фредрикссон просидел над ее снимками четверо суток, ничего при этом не предприняв. Сканирование свидетельствовало о том, что он вынашивал какие-то планы, но осуществить их не успел.

Что бы ни случилось, она в этом году сделает Сусанн Линдер какой-нибудь дорогой и неожиданный рождественский подарок. Придумает что-нибудь особенное.

В половине восьмого, оставив Грегера спать дальше, Эрика села в «БМВ» и поехала в редакцию «СМП». Поставив машину в гараж, она поднялась на лифте в редакцию, уселась в стеклянной клетке и первым делом позвонила охраннику.

— Петер Фредрикссон вчера уволился из «СМП», — сказала она. — Найдите большую коробку, соберите его личные вещи и проследите за тем, чтобы их доставили ему уже в первой половине дня.

Эрика посмотрела на информационную стойку. Только что вошедший Андерс Хольм встретил ее взгляд и кивнул. Она кивнула в ответ.

Хольм, конечно, засранец, но после их стычки несколько недель назад он перестал осложнять ей жизнь. Если он будет и дальше демонстрировать такое позитивное отношение, то, возможно, останется на должности начальника информационного отдела. Возможно.

Она чувствовала, что в силах переломить ситуацию.

В 08.45 она мельком увидела Боргшё, когда тот выходил из лифта и удалялся по внутренней лестнице к себе в кабинет, расположенный этажом выше. «Я должна поговорить с ним сегодня же», — напомнила она себе.

Сходив за кофе, Эрика просмотрела утреннюю служебную записку. Утро выдалось небогатым на новости. Единственным, что привлекло внимание, оказалась маленькая заметка, деловым тоном сообщавшая о переводе Лисбет Саландер в следственный изолятор Гётеборга. Эрика одобрила материал и переслала его Андерсу Хольму.

В 08.59 позвонил Боргшё.

— Бергер. Зайдите ко мне в кабинет, немедленно.

Сказав это, он положил трубку.

Когда Эрика Бергер открыла дверь в его кабинет, Магнус Боргшё сидел с белым лицом. Он встал, повернулся к ней и швырнул на стол пачку бумаг.

— Что это, черт возьми, такое? — проревел он.

Сердце Эрики Бергер ушло в пятки. Ей достаточно было только взглянуть на обложку, чтобы понять, что именно Боргшё обнаружил в утренней почте.

С фотографиями Фредрикссон ничего сделать не успел. Но он успел отправить Боргшё статью Хенри Кортеса.

Она села напротив него и спокойно ответила:

— Это статья, написанная журналистом Хенри Кортесом, которую журнал «Миллениум» собирался дать в номер, вышедший неделю назад.

Боргшё был вне себя.

— Что вы, черт подери, себе позволяете? Я сам привел вас в «СМП», а вы первым делом начинаете интриговать. Да вы просто какая-то медийная шлюха!

Глаза Эрики Бергер сузились, она вся похолодела. Слова «шлюха» с нее уже хватило.

— Неужели вы действительно верите в то, что кто-нибудь станет с этим считаться? Думаете, что вам удастся при помощи этой пустой болтовни отправить меня в отставку? И какого черта было посылать мне эту писанину анонимно?

— Дело обстоит совсем не так, Боргшё.

— В таком случае расскажите, как оно обстоит.

— Статью вам послал Петер Фредрикссон. Он со вчерашнего дня уволен из «СМП».

— Дьявол, о чем это вы говорите?

— Долгая история. Но я держала статью при себе уже больше двух недель, пытаясь придумать, как мне лучше с вами о ней поговорить.

— За этим текстом стоите вы.

— Нет, не я. Собрал материал и написал статью Хенри Кортес. Я о ней ничего не знала.

— И вы хотите, чтобы я в это поверил?

— Как только мои коллеги из «Миллениума» обнаружили, что текст касается вас, Микаэль Блумквист приостановил его публикацию, позвонил мне и передал копию статьи, чтобы я могла решить, как выйти из этой истории с наименьшими потерями. У меня статью выкрали, и теперь она оказалась у вас. В «Миллениуме» хотели дать мне шанс поговорить с вами до ее публикации, а публиковать статью предполагается в августе.

— Я еще никогда не встречал такой бесстыжей журналистки. Вы обскакали всех.

— О'кей. Раз уж вы прочитали репортаж, может быть, вы заодно просмотрели и материалы журналистского расследования. К статье Кортеса не подкопаешься, ее вполне можно публиковать. И вам это известно.

— Что это, черт возьми, должно означать?

— Если вы останетесь председателем правления к моменту, когда «Миллениум» опубликует статью, «СМП» это сильно повредит. Я отчаянно размышляла, пытаясь найти выход, но так и не нашла.

— Что вы хотите сказать?

— Вам необходимо уйти.

— Вы шутите? Я не сделал ничего такого, что противоречит закону.

— Магнус, неужели вы действительно не понимаете масштабов этого разоблачения? Не заставляйте меня созывать правление, это приведет только к лишнему позору.

— Вам не придется ничего созывать. Ваша работа в «СМП» закончена.

— Сорри. Уволить меня может только правление. Пожалуйста, приглашайте их на экстренное заседание. Я бы предложила прямо сегодня во второй половине дня.

Боргшё обошел вокруг стола и встал так близко к Эрике Бергер, что она ощущала его дыхание.

— Бергер… у тебя еще есть шанс остаться здесь. Отправляйся к своим проклятым приятелям из «Миллениума» и проследи за тем, чтобы эта статейка никогда не увидела свет. Если справишься с этим, я, возможно, забуду все то, что ты натворила.

Эрика Бергер вздохнула.

— Магнус, вы просто не понимаете серьезности ситуации. Я не имею никакого влияния на то, что публикует «Миллениум». Что бы я ни говорила, статью все равно опубликуют. Меня интересует только то, как это скажется на «СМП». Поэтому вы должны уйти.

Боргшё оперся руками о спинку кресла и наклонился к Эрике.

— Твои приятели из «Миллениума», возможно, призадумаются, если узнают, что в тот же миг, как они предадут эту чушь огласке, тебя отсюда выгонят.

Он вновь выпрямился.

— Я сегодня еду на совещание в Норрчёпинг. — Он посмотрел на нее и со значением добавил. — Со «СвеаБюгг».

— Вот как.

— Когда я завтра вернусь, ты доложишь мне, что с этим покончено. Ясно?

Он надел пиджак. Эрика Бергер наблюдала за ним, прищурив глаза.