Девушка, которая взрывала воздушные замки - Стиг Ларссон

После того как Эрика Бергер отсоединилась, Микаэль Блумквист долго сидел, глядя на мобильный телефон. Его очень интересовало, что происходит. Он растерянно посмотрел на компьютер Лисбет Саландер, но к этому времени ее уже должны были перевести в Гётеборгскую тюрьму и связаться с ней возможности уже не представится.

Он открыл синий Т10 и позвонил Идрису Хиди в Ангеред.

— Здравствуйте. Это Микаэль Блумквист.

— Здравствуйте, — отозвался Идрис Хиди.

— Я хочу сообщить, что вы можете прекратить выполнять мое поручение.

Идрис Хиди молча кивнул. Он уже вычислил, что Микаэль Блумквист ему позвонит, поскольку Лисбет Саландер перевезли в следственный изолятор.

— Понятно, — сказал он.

— Мобильный телефон можете оставить себе, как мы и договаривались. Оставшиеся деньги я вышлю вам на неделе.

— Спасибо.

— Это я должен благодарить вас за помощь.

Закончив разговор, Микаэль открыл ноутбук и принялся за работу. События последних дней привели к необходимости переделывать солидную часть рукописи и добавлять совершенно новый материал.

Он вздохнул.

В четверть двенадцатого Петер Фредрикссон припарковался в трех кварталах от дома Эрики Бергер. Сусанн Линдер, уже понимая, куда он направляется, держала дистанцию, чтобы не привлекать к себе внимания. Через две с лишним минуты она проехала мимо его машины и отметила, что та уже пуста. Миновав дом Эрики Бергер, Сусанн припарковалась чуть подальше, чтобы ее не было видно. От волнения у нее вспотели ладони.

Она достала коробочку и сунула в рот порцию жевательного табака.

Потом открыла дверцу машины и огляделась. Как только Сусанн осознала, что Фредрикссон движется в сторону Сальтшёбадена, она сразу поняла, что информация Саландер верна. Как именно Саландер действовала, она не знала, но уже больше не сомневалась в том, что «Ядовитым пером» является именно Фредрикссон. Судя по всему, ехал он в Сальтшёбаден не ради развлечения, а явно что-то затевал.

Будет здорово, если ей удастся поймать его с поличным.

Она вынула из бокового отделения на дверце машины телескопическую дубинку и повертела ее в руках. Потом нажала на предохранитель на рукоятке, выпустила тяжелую стальную пружину и сжала зубы.

Вот почему она ушла из патрульной службы.

В одном-единственном случае ее охватил безумный приступ ярости, когда патруль в третий раз за три дня выехал по адресу в местечке Хегерстен: женщина опять позвонила в полицию с криком о помощи, поскольку ее избил муж. И в точности как в первых двух случаях, к моменту прибытия патруля ситуация уже успела нормализоваться.

Они в очередной раз вывели мужа на лестницу и стали беседовать с женщиной. Нет, подавать заявление в полицию она не хочет. Нет, это недоразумение. Нет, он хороший… на самом деле это ее вина. Она его спровоцировала…

Все это время мерзавец стоял, ухмыляясь и глядя Сусанн Линдер прямо в глаза.

Она не могла объяснить, почему так поступила. Но внезапно ее просто прорвало — она выхватила дубинку и ударила его по губам. Первый удар оказался несильным. Губа у него раздулась, и он присел. В течение следующих десяти секунд — пока коллеги не обхватили ее и силой не вытащили на улицу — она бешено колотила его дубинкой по спине, почкам, бедрам и плечам.

Дела возбуждать так и не стали. Сусанн тем же вечером уволилась, поехала домой и неделю прорыдала. Потом она взяла себя в руки и пришла к Драгану Арманскому. Она рассказала о содеянном и о причинах увольнения из полиции. Ей хотелось устроиться на работу. Арманский засомневался и попросил время на обдумывание. Сусанн уже оставила надежду, когда шесть недель спустя он позвонил ей и сказал, что готов ее испытать.

Сусанн Линдер состроила суровую гримасу и засунула телескопическую дубинку за пояс. Она проверила, на месте ли баллончик со слезоточивым газом в правом кармане куртки и хорошо ли завязаны шнурки кроссовок. Потом вернулась назад к дому Эрики Бергер и зашла на участок.

Она знала, что на заднем дворе детекторы движения еще не установили, и беззвучно перемещалась по газону вдоль живой изгороди на границе участка. Фредрикссона видно не было. Обойдя вокруг дома, она замерла и внезапно увидела, как он тенью скользнул в полумраке возле студии Грегера Бекмана.

Он не понимает, какой идиотизм с его стороны сюда возвращаться. Просто не может удержаться.

Сидя на корточках, он пытался заглянуть через щель в занавесках в примыкающую к гостиной комнату. Потом переместился на открытую террасу и стал всматриваться в дом через щель в опущенных жалюзи, рядом с панорамным окном, по-прежнему закрытым фанерой.

Внезапно Сусанн Линдер улыбнулась.

Пока он стоял к ней спиной, она проскользнула через двор к углу дома и спряталась у фронтона за двумя кустами смородины. Сквозь ветки обзор открывался неважный, но все же она его видела. Со своего места Фредрикссон, вероятно, мог наблюдать внутри дома холл и даже кусочек кухни. Там он, надо думать, обнаружил нечто интересное, поскольку двинулся дальше только минут через десять. И оказался совсем рядом с Сусанн Линдер.

Когда он обогнул угол дома и прошел мимо нее, Сусанн Линдер встала во весь рост и негромко его окликнула:

— Привет, Фредрикссон.

Он резко остановился и обернулся к ней. Его глаза сверкнули в темноте. Видеть его лица она не могла, но слышала, что от потрясения он затаил дыхание.

— Мы можем пойти по простому пути или же по сложному, — сказала она. — Сейчас мы отправимся к вашей машине и…

Он развернулся и собрался бежать.

Сусанн Линдер подняла дубинку и нанесла сокрушительный болезненный удар по внешней стороне его левого колена.

Он сдавленно вскрикнул и упал.

Сусанн занесла дубинку для следующего удара, но удержалась, спиной почувствовав взгляд Драгана Арманского.

Она наклонилась, перевернула пленника на живот и придавила коленом пониже спины. Потом схватила его за правую руку, заломила ее на спину и надела наручник. Фредрикссон был слабым и никакого сопротивления не оказал.

Эрика Бергер погасила свет в гостиной и, прихрамывая, пошла на второй этаж. Костыли ей больше не требовались, но ступня по-прежнему болела, когда Эрика переносила на нее вес. Грегер Бекман выключил свет на кухне и последовал за женой. Ему еще не доводилось видеть Эрику Бергер такой несчастной — казалось, никакие его слова не приносили ей облегчения и не могли приглушить страх.

Она разделась, заползла в постель и повернулась к нему спиной.

— Ты ни в чем не виноват, Грегер, — сказала она, услышав, что он тоже укладывается.

— Ты плохо себя чувствуешь, — откликнулся он. — Я хочу, чтобы ты несколько дней посидела дома.

Он обнял ее за плечи. Она не пыталась его оттолкнуть, но оставалась безучастной. Он наклонился, осторожно поцеловал ее в шею и обнял покрепче.

— Ты ничего не можешь сказать или сделать для облегчения ситуации. Я знаю, что мне необходим перерыв. Я чувствую себя так, будто села на скорый поезд и обнаружила, что перепутала платформу.

— Мы можем несколько дней провести на яхте. Уехать от всего этого.

— Нет. Уезжать мне нельзя.

Она обернулась к нему.

— Сбежать — это самое глупое, что я могу сейчас сделать. Я должна разобраться с проблемами. А потом мы сможем уехать.

— О'кей, — сказал Грегер. — От меня явно не много помощи.

Она слабо улыбнулась.

— Да. Не много. Но спасибо за то, что ты здесь. Я тебя безумно люблю, ты же знаешь.

Он кивнул.

— Не могу поверить в то, что это Петер Фредрикссон, — сказала Эрика Бергер. — Я никогда не чувствовала с его стороны ни малейшей враждебности.

Увидев, что на первом этаже гасят свет, Сусанн Линдер подумала, не позвонить ли в дверь к Эрике Бергер. Потом опустила взгляд на Петера Фредрикссона. Тот пока не произнес ни единого слова и держался абсолютно пассивно. Она надолго задумалась и затем приняла решение.

Наклонившись, она ухватилась за наручники, подняла Фредрикссона на ноги и прислонила к стене.

— Стоять можешь? — спросила она.

Он не ответил.

— О'кей, тогда мы упростим дело. Если окажешь сопротивление, я точно так же обработаю тебе правую ногу. А если сопротивление повторится, я переломаю тебе руки. Ты меня понял?

Она уловила, что он часто дышит. Испугался?

Толкая его перед собой, она вывела его на улицу и повела к стоящей за три квартала машине. Он хромал, и ей приходилось его поддерживать. Когда они подошли к его машине, им встретился какой-то человек, выгуливающий собаку, — остановившись, он стал разглядывать наручники Петера Фредрикссона.

— Полицейская операция, — решительным голосом заявила Сусанн Линдер. — Идите домой.

Она поместила Фредрикссона на заднее сиденье и повезла обратно в Фисксэтру. Была половина первого ночи, и на пути к его парадной им никто не встретился. Сусанн Линдер выудила у него ключи и повела пленника по лестнице в расположенную на третьем этаже квартиру.