Голос мертвых - Брайан Ламли

Гарри внимательно вглядывался в лица встречавших его друзей, пытаясь прочесть на них, что же именно случилось, и, почти выхватив из рук таможенника свой фальшивый паспорт, поспешил к ним, думая на ходу:

"Сандры с ними нет. Но так и должно быть. Ведь она сейчас уже в Лондоне... но так ли это”!

— Что-то не так с Сандрой? — спросил он, почти подбегая к ним. Они посмотрели ему в лицо, но тут же отвели глаза. — Рассказывайте, — потребовал Гарри, сам удивляясь своему странно спокойному тону, в то время как чувствовал он себя отвратительно.

И они рассказали ему все...

За двадцать один час до этого...

Дарси проводил Сандру в аэропорт, расположенный недалеко от Родоса, и оставался с ней до того момента, когда объявили посадку на рейс до Лондона... почти до последней минуты... Ибо все-таки он вынужден был ее оставить — заявили о себе естественные человеческие потребности. Туалеты находились довольно далеко от выхода на посадку, а потому обратно ему пришлось бежать вдоль всего терминала, чтобы успеть помахать Сандре на прощание. Но к тому моменту, когда он добежал до конца, последний пассажир уже поднялся по трапу и скрылся в самолете. Дарси, тем не менее, все же помахал рукой в надежде, что Сандра увидит его сквозь стекло иллюминатора.

Как только самолет поднялся в воздух, Кларк вернулся на виллу и начал упаковывать вещи, пока из полицейского участка не позвонил Манолис. Собственно, это была идея Папастамоса, чтобы после отъезда Сандры Дарси не оставался на вилле один. В распоряжении греческого полицейского были апартаменты в отеле, расположенном в центре города. Там он и предложил Дарси остановиться. Однако, прежде чем поехать на виллу, чтобы забрать оттуда Дарси и отвезти его в отель, Манолис счел необходимым позвонить в аэропорт и убедиться, что Сандра благополучно улетела, ибо время от времени рейсы задерживались. Связавшись со службами аэропорта, Манолис, неожиданно обнаружил, что Сандра вообще никуда не улетала, что ее в самолете не оказалось.

— Что?! — Дарси отказывался верить своим ушам. — Но как... я же был там! То есть я был...

— Где?

— Дерьмо! — выругался Дарси, осознав наконец правду.

— Вы были в дерьме?

— Да нет, в этом чертовом туалете! — простонал Дарси. — А в данной ситуации это одно и то же. Манолис, неужели вы не понимаете? Ведь это за меня сработал мой талант — или, может быть, против меня. Во всяком случае, против бедной девочки!

— Ваш талант?

— Мой ангел-хранитель, всегда оберегающий меня от беды. Он мне абсолютно неподконтролен. И всегда проявляется по-разному. На этот раз он заметил поджидавшую за углом опасность... и... и мне пришлось пойти в этот проклятый туалет!

Теперь Манолис понял, и до него дошел весь ужас положения.

— Они ее схватили? — со свистом прошептал он. — Этот тип Лазаридис и его вампиры? Они утащили первую кровь?

— О Господи, конечно! Иного объяснения я придумать не могу.

Манолис произнес длинную тираду на своем родном греческом (но Дарси догадался, что это изощренные ругательства) и снова обратился к Дарси:

— Слушайте, оставайтесь на месте, я сейчас к вам приеду.

— Нет, — ответил Кларк, — нет, ждите меня там, где мы ужинали вчера вечером. Клянусь Богом, мне необходимо сейчас выпить!

— Хорошо, — кивнул Папастамос, — я буду там через пятнадцать минут.

Когда Манолис приехал, Дарси приканчивал уже третью двойную порцию “Метаксы”.

— Хотите напиться? — спросил грек. — Не поможет:

— Нет. Мне просто необходимо подкрепиться и прийти в себя. Вы знаете, о чем я все это время не переставая думаю? О том, что я теперь скажу Гарри, вот о чем!

— Это не ваша вина, — сочувственно произнес Папастамос, — и вам не следует винить себя. Гарри вернется завтра. Мы должны позволить ему взять на себя руководство дальнейшими действиями. А тем временем вся полиция острова поднята на ноги — они повсюду ищут Лазаридиса, его команду и его судно — и, конечно же, Сандру. Прежде чем приехать сюда, я отдал все необходимые распоряжения. Кроме того, к утру у меня в руках будет вся подноготная, об этом... об этой врикулакской свинье! И не только из Афин, но и из Америки. Вам известно, что правая рука Лазаридиса — некий Армстронг — американец?

"Господи! Спасибо тебе, что послал нам этого человека!” — думал про себя Дарси, слушая Папастамоса Дарси Кларк никогда не был ни секретным агентом, ни полицейским Все эти годы он работал в отделе экстрасенсорики, но не потому, что его дар представлял для них особую ценность и был им необходим, — просто он обладал этим даром, а все необычные, эзотерические таланты входили в сферу интересов отдела. Однако он не мог использовать свой талант, подобно тому как пользовались своими телепаты и поисковики, он мог быть полезен только в исключительных обстоятельствах. Иногда Дарси казалось, что это талант использует его, а не наоборот. Время от времени он даже заставлял Кларка страдать, как, например, во время операции против Бодеску, когда его необычный дар спас Дарси от смерти, но при этом погиб другой экстрасенс. До сих пор Дарси не мог простить себе это. А теперь еще Сандра... Он даже не представлял себе, что бы сейчас с ним было и как бы он поступил, если бы Папастамос не взял все в свои руки и не начал активно действовать.

— Что вы предлагаете сейчас делать? — спросил он.

— А что можем мы делать? — ответил грек. — До тех пор, пока у нас не будет полной информации о них, пока мы не будем знать, где сейчас Лазаридис и девушка, — ничего. Но даже тогда мне потребуется разрешение на преследование этого типа. Разве только... я, конечно, всегда смогу заявить, что у меня были серьезные основания подозревать его в причастности к наркобизнесу, и потому я начал слежку за ним, не дожидаясь официального разрешения. Но все это будет иметь смысл лишь после того, как мы получим о нем подробную информацию завтра утром. Возможно, у Гарри Кифа на этот счет будут свои соображения. А пока... — он печально и как-то обреченно пожал плечами, — мы бессильны что-либо предпринять.

— Но...

— Никаких “но”. Сейчас нам остается только ждать. — Он поднялся. — Поехали за вещами.

Когда они подъехали к вилле, Дарси вдруг почувствовал странное нежелание выходить из машины.

— Вы знаете, — сказал он, обращаясь к Папастамосу, — я чувствую себя совершенно разбитым, “стукнутым”, как теперь говорят. Думаю, это из-за нервов.

— А я думаю, что из-за “Метаксы”, — сухо ответил тот.

Но едва они, пройдя по дорожке, приблизились к двери, Дарси неожиданно понял, что ни то ни другое здесь совершенно ни при чем. Схватив Манолиса за руку, он хрипло прошептал: