Месть старухи - Константин Юрьевич Волошин

была растеряна и только мешала, выполняя незначительные поручения Миры.

Томаса с ленивой медлительностью прохаживалась по комнатам, делала замечания работникам и больше ничем не интересовалась.

Хуан сам определил ей крохотную комнатку под лестницей. Томаса приняла это как оскорбление и всем видом показывала это.

Луисе предложили жить вместе с новой мамой, но та, многозначительно посмотрев на Хуана, заметила со смущением:

— Я думаю, что девочка достаточно взрослая и должна жить в отдельной комнате, Хуанито. Или ты не согласен?

Хуан понимающе улыбнулся и согласился с доводами Миры.

Но больше всего Томасу возмутила комната Пахо. Она была довольно большая и Томасе так не терпелось высказать своё отношение, что она заявила с ехидной усмешкой:

— С каких заслуг этому… Пахо досталась самая лучшая комната?

— Все по заслугам, Томаса, — улыбнулся Хуан. — Он спасал Миру, охранял столько лет, очень много сделал для нас всех, и должен жить соответственно заслугам и пользе для всех нас. А что ты сделала? Ровным счётом ничего!

— А что сде… — она не закончила, осеклась, но все поняли, что и кого она имела в виду. И Хуан строго глянул на девушку, заметив: — Иди в свою комнату и устрой её сама.

Хуан переглянулся с Мирой, поддержки не получил, но и осуждения не последовало. И Хуану показалось, что сейчас Мира впервые показала своё равнодушие к своей подружке.

Глава 17

Прошло несколько месяцев. Хуан неторопливо вёл небольшие дела. Дорогу, ведущую на свой участок, он завершил. Доход оказался намного скромнее ожидаемого. Зато он всё же получил обещанную тысячу от Лало. С опозданием, но три посланца нашли его и вручили деньги. Даже принесли от имени Лало извинения за задержку.

— Гляди, Пахо! Лало оказался благороднее, чем я ожидал! За задержку добавил пятьдесят песо. Это твои. Держи и сохрани. Ты должен скоро жениться и они тебе пригодятся.

— Да зачем они мне, сеньор? Я ведь и так живу на всём готовом.

— Бери и не разговаривай! Как только женишься — я тебя выгоню из дома. Отдам тебе старый дом, и будете жить с женой самостоятельно.

— Сумею ли я так жить? Да и с женой ещё не решено.

— Я уже подыскал тебе отличную мулатку. Она не против. А когда узнала, что ты не невольник, то с радостью согласилась. Приятная на вид. Скоро ты к ней в гости пойдёшь.

— Как? Один? У меня храбрости не достанет.

— Мы с Мирой тебе компанию составим. Мира очень рьяно взялась за сватовство, Пахо. Она ведь давно тебе обещала.

— Когда сами-то свадьбу сыграете? Сколько можно сеньориту завтраками и обещаниями кормить? Пора уже.

— Мне предстоит одна поездка в Санто-Доминго, Пахо. После неё и обвенчаемся. Ты будешь главным посаженным отцом. Ведь родственников у нас нет.

— Ох, дон Хуан, накликаете вы на свою голову беды! Я бы не стал так рисковать.

— Пошли они к чёрту, да простит меня Господь! Будет так, как я сказал. А церковь выберу попроще. И раздувать свадьбу мы не намерены.

— Вам бы сбыть Томасу куда-нибудь.

— Ох уж мне эта Томаса! Возьму её в Санто-Доминго. Может, там пристрою её за какого-нибудь купчика или бедного асьендадо. Или чиновника средней руки. Здесь её слишком хорошо знают, и пойматься на удочку никто не пожелает. А там город большой и будет полегче с этим. Лишь бы она сама не выкинула какой конёк. С неё станется.

— Намучаетесь вы с нею, чует моё сердце!

— Ну не выгонять же её теперь! Попробую, а там видно будет.

Две недели спустя Пахо обручился со смазливой мулаткой. Переезжать в свой дом он отказался, заявив решительно:

— Вы скоро уезжаете, дон Хуан. Кто присмотрит за домом и Луисой? Один Сиро не управится. Мы поживём тут. Как раз свадьбу сыграем и за хозяйством присмотрим.

— Луиса отлично справится, Пахо, — неуверенно ответил Хуан.

— И не говорите! Девчонке это будет не под силу. Куда ей? Мала ещё.

— Ну хорошо. Пусть будет по-твоему. Но за своим домиком ты всё же тоже приглядывай. Там сад, огород. Дел будет много.

— Обязательно. Куда я денусь? И вы не извольте беспокоиться.

— Обещают через недельку судно из Сан-Хуана до Санто-Доминго. Вот на нём мы и попробуем отправиться. Тут недалеко и недели за три мы управимся, К твоей свадьбе вернёмся.

— Хорошо бы! Только не вздумайте повторить прошлый вояж и обещания.

— Не каркай, дуралей! Этого ещё мне не хватает! Всемилостивейший Боже! Не подведи меня с моими женщинами! Прошу тебя! — Хуан воздел глаза к потолку. Он был не на шутку обеспокоен словами Пахо.

Мира и Томаса, узнав о скором отъезде, тут же бросились готовить корзины, набивая их одеждой и прочей женской необходимостью.

Особенно волновалась Томаса. Она немного знала о том, что её ждёт в том большом городе. В мечтах рисовала себе картины успеха и благополучия.

С некоторых пор отношение с Мирой испортились окончательно. А эта поездка давала ей возможность изменить жизнь. И она постоянно уговаривала себя смирить гордыню и не искать журавля в небе, довольствуясь синицей в руке.

Большой четырёхмачтовый корабль величественно вошёл в небольшую бухту Аресибо и отдал громадные якоря. Почти весь городок высыпал на пристань поглазеть на редкое явление.

Молоденькие сеньориты жадно взирали на корабль, мечтая заполучить прекрасного лейтенанта, который смог бы увезти их в далёкие прекрасные замки, в общество благородных идальго и аристократических сеньор.

Всё семейство Хуана тоже собралось на причалах. Луиса никак не могла поверить, что могут быть такие большие корабли.

— Папа, как бы я хотела побывать на нём, — и девочка указала на судно.

— Скоро ты осуществишь своё желание, дочка. Мы завтра же посетим его.

Томаса с ненавистью глянула на метиску. Одно слово «дочка» приводила её в дурное настроение, граничащее со злобой. И преодолеть это чувство у Томасы сил не было. Оно всё сильнее охватывало всё нутро, билось в голове навязчивыми мыслями. Часто она сама боялась этих мыслей.

Капитан судна недолго упирался. Блеск хорошего золота сломил его, и он согласился предоставить каюту для троих пассажиров.

— Только ради ваших прелестных сеньорит, дон Хуан, — улыбнулся капитан в сильно поседевшие усы. — Надеюсь, пираты нас пощадят. Да у нас на борту достаточно пушек, — он протянул руку в сторону верхней палубы, где чернели восемь больших пушек на толстых канатах.

— Поскольку судно отходит завтра на рассвете, сеньор капитан, я прощаюсь до вечера. Обещаю преподнести вам бочонок отличного вина. До вечера, сеньор капитан!

Мира с Томасой улыбнулись капитану и поспешили к