Слепой - Вера Петрук

Даррен все-таки оттеснил его в угол, зажав между панно и декоративным столиком с книгами. Книги тут же полетели в Монтеро, а столик — в стеклянную дверь балкона, которая с хрустом лопнула, осыпав дерущихся дождем из осколков.

Арлинг с облегчением вывалился на террасу, ловя ртом свежий воздух. Он не был ранен, но все тело болело так, словно его избили палками. Давали о себе знать месяцы отсутствия тренировок и увлечение "Зеленой Феей". Регарди начинал уставать. Бог уходил, возвращая ему привычное состояние духа — безразличие и презрение к миру. "Если Монтеро опустит меч первым, я не буду настаивать на продолжении", — пронеслось у него в голове, но Даррен и не думал прекращать бой.

А вокруг расцветало утро. Солнце поднималось выше, и крутые хребты Йоланга то розовели, обласканные теплыми лучами светила, то становились темно-лиловыми, когда на землю падала тень от набежавшей тучи. Небо было рваным, словно знамена поверженного врага. Под стать ему было настроение Арлинга. Он то собирался кричать о пощаде и прощении, то вдруг оглашал воздух неистовой бранью и словами проклятия в адрес Монтеро.

Дым костра, донесшийся от сторожевого поста в горах, неожиданно придал ему силы и очистил голову от ненужных мыслей. Если бы Даррен не привез Фадуну к себе домой, ничего бы не случилось. Цепь неизбежных событий началась с него. Только смерть Монтеро может искупить кровь Магды.

Собравшись, Регарди сделал обманное движение мечом и в исступлении бросился на Даррена, атаковав его сверху вниз. Они сцепились клинками, но Арлинг скользящим движением отбросил меч Монтеро в сторону, собираясь провести новую атаку. На этот раз снизу.

И хотя он был готов к внезапным маневрам противника, следующий поступок Даррена застал его врасплох. Монтеро не стал парировать меч Регарди, а, воспользовавшись тем, что длина его клинка была короче, быстро подскочил к нему и нанес короткий, но мощный удар в лицо рукоятью эфеса. Боли не было, но вкус крови на разбитых губах заставил Арлинга сбиться с ритма и потерять равновесие. Этого Даррену хватило. Выставив вперед плечо, Монтеро сильно толкнул его, и, не дав передышки, принялся наносить удар за ударом, хладнокровно выбивая плечом воздух из груди Арлинга. Регарди беспомощно отступал назад, пытаясь вдохнуть, но Даррен хорошо владел ситуацией и стремительно наступал, не оставляя ни малейшего шанса для контратаки или сопротивления. Взгляд у Монтеро был страшный. Словно, он давно все решил для себя, похоронив Арлинга в той же могиле на холме, где лежала Магда.

Регарди предпринял отчаянную попытку вырваться, но вместо того, чтобы устроить подножку Даррену, споткнулся сам, и, не удержавшись на ногах, полетел на землю, в последний момент заметив, что падает на кашпо с лилиями. Окованное металлом ребро цветочного горшка врезалось в него неотвратимо и молниеносно. Бледно-голубая лилия печально кивнула Арлингу на прощанье, и это было последнее, что он видел в своей жизни. Голова взорвалась ослепительной вспышкой, и наступила вечная ночь.

Однажды на уроке фехтования учитель Бекомб посадил их в круг и сказал:

"Всегда идите вперед, зная, что правильное правильно, а ошибочное ошибочно. Болезни и несчастья — наставники в терпимости, не стоит питать к ним отвращения. Враги и беды — средства, помогающие человеку вырасти, не стоит питать к ним отвращения. Опасности — это учителя, ведущие к истине. Не стоит питать к ним отвращения. По мере того, как будут проходить месяцы и годы, вам покажется, что свет постепенно зажигается во тьме".

В тот день для Арлинга Регарди в кромешной тьме его жизни зажегся факел.

Глава 13

ПИР ДРАГАНОВ

— Как ты мог ее упустить?! — Сейфуллах откинулся на подушки и в сердцах пнул медный столик.

Арлинг успел подхватить сосуд, но стол улетел в угол комнаты с жалобным звоном. Халруджи молчал, понимая, что Аджухам имел право на гнев. Он подвел его, развеяв миф о всесильности учеников школы имана. После драки с Хамной, разговора с учителем и бессонной ночи у Регарди была отвратительная реакция. Мир сузился до пределов комнаты, звуки и запахи потеряли яркость, а пальцы покрылись паутиной ссадин, утратив былую чувствительность. Вот уже несколько минут он пытался понять, о чем говорили двое слуг под окном, но слова сливались с ревом ослов за воротами, шагами Майнора в гостевой и шумом ветра в листьях старой сливы во дворе.

Кувшин в руке халруджи дрогнул, и на белых штанах Аджухама расплылось большое коричневое пятно. К счастью, мальчишка был увлечен событиями прошлой ночи и ничего не заметил.

— Может, мне поменять телохранителя? — едко поинтересовался Сейфуллах.

Все утро Арлинг слушал отповеди о своей безалаберности и некомпетентности. Хотелось бы верить, что мальчишка за него переживал, но, скорее всего, Аджухама беспокоило то, что имя нанимателя так и осталось неизвестным. Если бы не встреча с иманом, все мысли Регарди занимал бы работодатель Хамны. Сейчас же он не мог думать ни о чем, кроме задания учителя. Задания по открыванию двери в винном погребе для Беркута.

— Я не телохранитель, — резко ответил Арлинг, удивившись тому, как зло прозвучали его слова. — Я халруджи.

— Ах, прости, не увидел разницы, — ехидно ответил Сейфуллах, уставившись на собственные штаны. Наверное, заметил пятно от кофе.

Регарди вздохнул и полез в сундук за новым костюмом. Почему Шолоху поручали то, что достойно воина, а ему оставалось практиковать выдержку и терпение, прислуживая мальчишке?

Вопрос ответа не требовал. Приняв смиренное выражение лица, он с поклоном вручил Сейфуллаху новые штаны.

— Кое-что я все же узнал, господин.

— Если ты о том, что эта девица сумела надрать тебе задницу, то я это и сам вижу, — фыркнул Сейфуллах. — Позорище!

— Она из етобаров, — сказал Арлинг, проигнорировав Аджухама. — Не исключено, что это была попытка ритуального убийства. Своим возвращением вы привлекли много внимания.

— Ерунда, — отмахнулся Сейфуллах. — Просто у кого-то достаточно золота и мало ума, чтобы купить сектантов. Я бы ни за что не стал доверять подобное дело религиозным фанатикам. Тем более, женщине. Хотя, — Арлинг почувствовал на себе внимательный взгляд мальчишки, — должен признать, что свое ремесло она знает отлично. Ты скверно выглядишь. Может, все-таки это "карпы"? Тогда легче было бы подловить Сокрана.

— Это етобары. Вам придется поверить мне на слово.

— Можно подумать кому-то от этого будет лучше! — фыркнул Сейфуллах, прыгая на одной ноге и пытаясь попасть второй в штанину.

— Пока что вы можете быть спокойны, господин. Я ее временно обезвредил. Хотя расслабляться не стоит. Могут быть и другие наемники.