Агония СССР. Я был свидетелем убийства Сверхдержавы - Николай Зенькович

Ответ такой: 54 процента опрошенных осудили развал СССР, 17 процентов одобрили, 13 процентов отнеслись к этому равнодушно, 16 процентов затруднились с ответом.

Социологи отмечают, что с каждым годом, по мере отдаления декабря 1991 года, число осуждающих развал СССР возрастает: «Раньше была гордость за свою державу, а сейчас — стыд!»

Отдельно хочется сказать о жертвах «Великой августовской революции 1991 года». Их было трое — Дмитрий Комарь, Илья Кричевский и Владимир Усов. Им устроили грандиозные похороны с участием президентов Горбачева и Ельцина. Борис Николаевич, роняя скупую мужскую слезу, попросил прощения у родителей погибших молодых людей, что не сумел сберечь их жизни. Больше он таких слов не произнесет никогда — ни после расстрела парламента в девяносто третьем, ни после бесславной войны в Чечне, где полегли немало людей.

А тогда из похорон устроили шоу. Горбачев и Ельцин чуть ли не соревновались, кто больше извлечет политических дивидендов. Михаил Сергеевич заявил на траурном митинге, что 24 августа подписал указ о присвоении погибшим звания Героя Советского Союза.

Но отзвучали печальные аккорды, и о новоиспеченных героях забыли. Горбачев успел до ухода в отставку вручить Золотые Звезды и ордена Ленина космонавтам, вернувшимся из полета, а также высокую награду советнику Президента РСФСР по делам инвалидов Валерию Буркову «за гражданскую доблесть и самоотверженные действия по защите конституционного строя СССР». Посмертные же награды Комаря, Кричевского и Усова оставались невостребованными вплоть до февраля 1992 года, когда под воздействием демократической прессы власти наконец-то вспомнили о героях «Великой августовской революции» и пригласили в Кремль родителей погибших, чтобы передать Золотые Звезды, которыми были награждены полгода назад их сыновья.

Обстоятельства подвига трех демократических героев изложены юридическим слогом прокурорского расследования. Итак, передо мной фрагменты обвинительного заключения по уголовному делу № 18/6214-91.

Документ для истории

Обстоятельства гибели Д. Комаря, В. Усова и И. Кричевского

В ночь на 21 августа 1991 г. в тоннеле на пересечении ул. Новый Арбат с Садовым кольцом, в условиях комендантского часа, в результате столкновения военнослужащих и гражданских лиц погибли Д. Комарь, В. Усов, И. Кричевский, были причинены телесные повреждения другим гражданам.

По этому факту 21 августа прокурором Москвы по признакам ст. 252 УК РСФСР было возбуждено уголовное дело.

12 августа 1992 года уголовное дело о гибели Кричевского, Усова, Комаря соединено в одном производстве с уголовным делом о заговоре с целью захвата власти в стране.

Основанием для этого послужило то, что происшедшее 21 августа 1991 года в районе Садового кольца г. Москвы столкновение гражданских лиц и военнослужащих непосредственно связано с преступной деятельностью участников заговора, использовавших вооруженные силы для захвата власти.

Проведенным расследованием установлено следующее:

После ввода войск в Москву, объявления чрезвычайного положения и комендантского часа 20 августа 1991 г. министр обороны СССР Язов приказал коменданту города Калинину для его обеспечения организовать силами войск патрулирование.

Калинин, выполняя это указание, отдал соответствующее распоряжение командирам Кантемировской и Таманской дивизий войск МВО.

Это распоряжение было оформлено шифртелеграммами №№ 5756-281 и 334541–43 от 21.08.91 г. за подписью начальника штаба МВО Золотова.

В частности, командиру Таманской дивизии Марченкову приказывалось организовать патрулирование на выездах с Садового кольца в центр города, выделив для этой цели 760 человек личного состава и 76 единиц бронетехники.

Патрулирование проводилось силами 15-го полка, командир которого Налетов довел приказ до командиров батальонов, а они — до личного состава.

В 23 часа колонна БМП выдвинулась на патрулирование, при этом сопровождения колонны автомашинами ГАИ обеспечено не было.

На площади Маяковского был выстроен первый пост, где остался командир полка Налетов, батальон № 1 двинулся направо, а батальон № 2 — налево по Садовому кольцу.

Выставив по ходу движения три поста, командир батальона № 1 Суровикин с 14 БМП подошел к пересечению Садового кольца с проспектом Калинина, где неожиданно обнаружил баррикаду. Об этом Суровикин доложил по рации Налетову. Последний, уяснив из рассказа Суровикина, что препятствие можно обойти, дал согласие на продолжение движения.

При въезде в тоннель БМП и военнослужащие собравшимися гражданами были забросаны камнями, палками, бутылками, другими предметами.

За тоннелем военные обнаружили еще одну, более мощную, чем первая, линию заграждений.

Поскольку путь назад был отрезан, перестроиться в тоннеле БМП технической возможности не имели, а связь с командиром полка была прервана, Суровикин принял решение продолжить выполнение стоящей перед ним задачи.

Колонне БМП, двигавшейся по правой стороне Садового кольца, удалось пробить в преграде брешь и пройти через нее.

Из БМП, двигавшихся по левой стороне, не удалось пройти ни одной машине: БМП 601 провалилась в яму, БМП 602 при маневрировании сбросила гусеницу, БМП 535 была зажата между троллейбусами, а другие машины не могли двигаться из-за преграды, созданной ими.

БМП 536, экипаж которой состоял из военнослужащих срочной службы: командира БМП сержанта Семеняги Ю.А., механика-водителя рядового Булычева, наводчика-оператора рядового Нурбаева Ш.Д., а также командира отделения десанта младшего сержанта Вахрушева П.А. и рядового Баймуратова К.Т., в числе других боевых машин не смогла преодолеть преграды.

Увидев, что БМП, в которой находился командир их роты, прошла преграду, экипаж БМП 536 решил, что они остались одни.

Поскольку из-за повреждения антенного ввода на БМП оборвалась связь с командиром, экипаж самостоятельно принял решение выполнять приказ и продолжать движение вперед.

В то время, когда БМП выходили из тоннеля, находившиеся там граждане бросали в них камни, палки, другие предметы, вставляли в траки арматуру. Сотрудник редакции военного журнала «Морской сборник» Головко М.А., бросив плащ-палатку на смотровую щель двигавшейся БМП, предложил гражданским лицам последовать его примеру.

Люди стали запрыгивать на БМП, расстегивали брезентовые тенты и закрывали ими обзор экипажу.

Одну из машин накрыли Комарь и Чурин, но она прошла заграждение. Тогда они накрыли БМП 536, однако закрепить брезент не смогли, т. к. механик-водитель Булычев, маневрируя, сбросил их с машины, а оператор-наводчик Нурбаев, вращая башню, сорвал брезент. Но и после этого у механика-водителя видимость не появилась, поскольку были разбиты смотровые приборы (тримплексы), а смотровая щель накрыта одеждой.