Прекрасные создания - Кэми Гарсия

Мы будем делать то, что ты захочешь. Это же твой день рождения.

Я почувствовал, как она напряглась в моих руках.

Не напоминай мне.

Но я принес тебе подарок.

Она приподняла одеяло, чтобы образовалась полоска света.

— Правда? Но я же говорила тебе не делать этого.

— С каких это пор я слушаю, что ты мне говоришь? К тому же, Линк говорит, что если девушка просит не приносить ей на день рождения подарок, то это значит, что она ждет, что ей подарят украшение.

— Это верно не для всех девушек.

— Окей, забудь это.

Она опустила одеяло, а затем обратно скользнула в мои объятия.

Так это оно?

Что?

Украшение.

А я думал, что тебе не нужен подарок.

Мне просто любопытно.

Я улыбнулся про себя и стащил одеяло. Нас охватило холодом. Я быстро вытащил маленькую коробочку из кармана джинсов и нырнул обратно под одеяло. Я приподнял его так, чтобы она смогла увидеть коробочку.

— Опусти одеяло, слишком холодно.

Я опустил его, и мы снова оказались в темноте. Коробка засияла зеленым светом, и я мог разглядеть, как тонкие пальцы Лены развязывают серебристую ленту. Сияние распространялось, теплое и яркое, пока ее лицо не оказалось освещено мягким светом.

— Это что-то новенькое, — улыбнулся я, глядя на нее в зеленом свете.

— Я знаю. Это началось с того момента, как я проснулась сегодня утром. Это происходит вне зависимости от того, о чем я думаю.

— Неплохо.

Она задумчиво уставилась на коробку, словно собираясь с духом, прежде чем открыть ее. Мне пришло в голову, что это, наверное, единственный подарок, который Лена получит сегодня. Кроме вечеринки — сюрприза, о которой я до последнего момента не говорил ей.

Вечеринка-сюрприз?

Упс.

Ты, должно быть, шутишь.

Скажи это Ридли и Линку.

Да уж. Сюрприз удался, но вечеринки не будет.

Просто открой коробку.

Она взглянула на меня и открыла коробку, свет из коробки стал еще ярче, хотя подарок не имел к этому никакого отношения. Ее лицо смягчилось, и я понял, что избежал выволочки за вечеринку. Или это как раз та странная связь девушек с украшениями. Кто знает? В конце концов, Линк оказался прав.

Она держала в руках ожерелье, тонкое и сияющее, в виде кольца на цепочке. Резной золотой круг в виде обвитых между собой трех нитей из красного, желтого и белого золота, будто венок.

Итан! Мне очень нравится!

Она поцеловала меня, наверное, сотню раз, а я принялся говорить, даже когда она еще целовала меня. Потому что я чувствовал, что должен сказать ей до того, как она оденет его, до того, как что-то произойдет.

— Это принадлежало моей маме. Я достал его из ее старой шкатулки с драгоценностями.

— Ты уверен, что хочешь отдать его мне? — спросила она

Я кивнул. Я не мог притворяться, что это незначительно для меня. Лена знала, как я любил свою маму. Это имело огромное значение, и я чувствовал облегчение то того, что мы оба это понимали.

— Это не такая уж и драгоценность, как, например, алмаз или что-то в этом роде, но это очень ценная штука для меня. Думаю, мама бы не возражала, что я подарю это тебе. Потому что, ну, ты понимаешь.

Потому что, что?

Ну…

— Ты хочешь заставить меня произнести это вслух? — мой голос дрожал и звучал очень странно.

— Жаль, что приходится говорить тебе это, но оратор из тебя никудышный.

Она знала, что я увиливаю, но не собиралась заставлять меня говорить ей это. Мне больше нравился нас безмолвный способ общения. Это позволяло нам разговаривать, разговаривать по-настоящему, что было гораздо легче для такого парня, как я. Я убрал ее волосы с шеи и застегнул ожерелье. Оно прижалось к ее шее, сверкая на свету и ложась чуть выше того ожерелья, которое она никогда не снимала.

— Потому что ты на самом деле особенный человек для меня.

Насколько особенный?

По-моему, ответ на вопрос как раз на твоей шее.

Я много чего ношу на шее.

Я коснулся ее ожерелья талисманов. Все они выглядели кучей безделушек, и в основном это они и были — самые важные безделушки в мире. Теперь там висела и парочка моих. Сплющенный пенни с дыркой — монетка из автоматов из маленького ресторанчика напротив кинотеатра, в который мы пошли на нашем первом свидании. Шерстяная нитка от того красного свитера, в котором она была, когда мы сидели в машине за водонапорной башней, что стало предметом наших шуток. Серебряная пуговица, которую я дал ей на удачу перед заседанием дисциплинарного комитета. И мамина звездочка с крепежом из скрепки.

Тогда ты уже знаешь ответ.

Она наклонилась, чтобы снова поцеловать меня, поцеловать по-настоящему. Это был такой поцелуй, который, на самом деле, трудно просто назвать поцелуем. Это был такой поцелуй, в котором были задействованы руки, ноги, волосы, шея и даже одеяло, скатившееся на пол; в окна вернулись стекла; шкаф сам встал на свое место; вещи вернулись на полки; и, в конце концов, в обледеневшей комнате потеплело. В маленьком, холодном камине в ее комнате вспыхнуло пламя, но его нельзя было сравнить с жаром, охватившим мое тело. Меня било разрядами токами, куда более сильными, чем те, к которым я привык, и мое сердце опять понеслось вскачь.

Я отстранился, задыхаясь.

— И где Райан носит, когда она больше всего нужна? Нам действительно нужно выяснить, что делать с этим.

— Не переживай, она внизу.

Лена притянула меня к себе, и огонь в камине затрещал сильнее, угрожая с дымом и пламенем вырваться в дымоход.

Могу сказать вам, что драгоценности — это вещь. И любовь.

И, наверное, опасность.

— Мы идем, Дядя Мэйкон! — Лена обернулась ко мне и вздохнула. — Похоже, мы больше не можем тянуть. Нам нужно спуститься вниз и повидаться с моей семьей.

Она посмотрела на дверь. Замок открылся сам по себе. Я гладил ее по спине с недовольной миной. Все закончилось.

К тому моменту, когда мы покинули комнату Лены, за окнами уже смеркалось. Я подумал было, что неплохо было бы каким-нибудь образом пробраться на кухню, но Лена просто закрыла глаза, и тележка для обслуживания номеров вкатилась на середину ее комнаты. Наверно, даже Кухня сегодня прониклась к ней сочувствием. Или же Кухня уже не могла противостоять новой силе Лены так же, как и я. Наверное, я съел блинчиков с шоколадом в шоколадном сиропе и залитых сгущенным молоком с какао столько же, сколько весил сам. Лена съела лишь бутерброд и яблоко. И все закончилось лавиной поцелуев.