Бури - Галина Мишарина

— Ева, — как можно нежней произнёс он, — погляди на меня!

Девушка открыла глаза и бодро улыбнулась ему, но тут же всхлипнула.

— Ну что ты, милая! — сказал он, ощущая, что в груди снова заболело. — Я не сделаю тебе ничего плохого! Просто я немного растерян, я не привык… — он откашлялся, пытаясь подобрать нужные слова.

— Я думала, что тебе будет неприятно узнать это, — едва слышно сказала она.

Эдман склонился и прошептал ей на ухо:

— Мне приятно, Ева. Мне настолько приятно узнать об этом, что теперь я хочу тебя ещё сильней.

— Правда?

— Да. И я очень постараюсь не разочаровать тебя.

— А я тебя, — ответила она, глядя на его губы.

— Ты замечательная. Ты лучшее, что я узнал в жизни. И я хочу узнать тебя ближе.

— Пожалуйста! — произнесла она.

— Ты хочешь этого, Ева? — спросил он, касаясь её груди кончиками пальцев.

— Очень хочу. Я хочу тебя, Эдман.

Он яростно прижал её к матрасу — она сказала это таким низким, чувственным голосом, что он вышел из себя. Он впился губами в её рот и тут же овладел ей без дальнейших промедлений. Ева глухо застонала, отвечая на его поцелуй. Он чувствовал, как она сжалась, и продолжил очень медленно, надеясь, что не причинит ей сильной боли. Правда надолго его не хватило. Эдман не мог и представить, что значит обладать любимой женщиной. Он не мог сдерживать себя и, поняв что ей стало легче, отпустил страсть на волю. Он не соображал, что делает, но Ева стонала так нежно и протяжно, что он точно понимал одно — она получает от близости не меньшее удовольствие, чем он…

Когда она уснула у него под боком, Эдман ещё долго не решался отпустить её руку. Он заставлял себя не спать, чтобы вдруг не потерять её. Он понимал, что это глупость, но ничего не мог с собой поделать. Обретя подобное счастье, начинаешь бояться за его сохранность. Он долго глядел на неё, и думал о том, что большего не желает. Ева стала его спасительной соломинкой.

Эдман рано лишился родителей, но не попал на дно. Тогда его и Андреаса заприметили Безовалы. Они отбирали агентов в юном возрасте, и восьмилетние сироты как нельзя кстати подходили на роль будущих безмолвных убийц. Что бы стало с его жизнью, не попади он в руки к старому Йолусу, Эдман хорошо себе представлял. Йолус был молчаливым, суровым и в глубине души добрым человеком. Эдману пришлось расстаться с братом на целых восемь лет, и когда они встретились снова, то сразу стало понятно, что жизнь их сложилась по-разному. Потому ли они пошли разными путями, что Андреасу достался в наставники Локх — один из самых страшных и безжалостных убийц своего времени? Или потому, что между ними всегда была пропасть, с той самой поры, как Андреас увлёкся боевыми искусствами, а Эдман — живописью? Или была иная причина, по которой они стали друг другу почти чужими? Например, долгая разлука и смерть родителей? Андреасу нравилось в академии, куда их отправили по достижении шестнадцати лет. Эдман его восторгов не разделял. Он был спокойным, мирным парнем, и, как ни странно, это пошло ему на пользу. Он стал одним из лучших в своей группе. Он отлично стрелял, у него многое получалось, но он не находил в этом ни удовольствия, ни радости.

Через пять лет они стали частью системы. Получили личное оружие, квартиры в элитных районах, лучшие автопланы. Все последующие годы Эдман привыкал к мысли, что он никуда не денется от Безовалов, уговаривал себя смириться. И — убивал по приказу. Правда чаще его посылали на задания, не связанные с убийствами, и благодарить за это стоило всё того же Йолуса. Всё это время, вплоть до своей смерти, он был для Эдмана единственным верным другом, наставником и хранителем. Именно при помощи Йолуса Эдман смог уйти из спецотряда и стать обычным человеком. Это далось ему нелегко, да и просто ли вот так взять и начать жить заново? Он пошёл на курсы и стал дизайнером. И вот тогда на горизонте снова появился Андреас, с которым они виделись не чаще, чем раз в полгода. Появился — и втёрся к брату в доверие, напомнил о былых беззаботных временах, когда они крохами играли в разведчиков или гуляли по округе с отцом. А потом умер Йолус. Эдман тяжело переживал его смерть — куда тяжелее, чем смерть родителей, занятых только друг другом и оттого не питавших к своим сыновьям ни любви, ни нежности… Он с головой ушёл в работу, надеясь, что она спасёт его. Потом решил было, что ему нужна женщина, которая скрасит его одиночество. Ни работа, ни женщины, ни тем более брат не смогли помочь ему. Он спасался только гонками на автопланах и тренировками в зале, который посещал по привычке, оставшейся после многолетней муштры в академии. А потом ему позвонил Андреас и попросил прийти на модную вечеринку в одном из самых известных клубов города. И там они увидел Её. Женщину, так не похожую на остальных.

Эдман вздохнул и устало уронил голову на подушку. Ему нужно было поспать…

…Он всё-таки попал во дворец, но сделал это тайно. Рассказы Махунга о прекрасных королевских садах и собственное назойливое любопытство не давали Алану покоя, и в одну из ночей он шагнул в Промежуток и вернулся обратно — к самым скалам, под обрыв, где, как говорил мальчик, обитали духи моря и находился тайный лаз во дворец. Алан не посчитал слова Махунга за выдумку, наверное, потому, что Фадр подтвердил их.

Ему захотелось внести разнообразие в своё ленивое существование в доме Фадра. Он поудобнее устроил за спиной недавно сделанный меч и внимательно оглядел скалу. Не видно ни шиша! Ладно, это не так трудно исправить. Он создал отличный маленький фонарик и огляделся. Ага… Прямо над ним, метрах в пяти, зияла дыра. Узкий лаз, и добраться до него ой как непросто, хотя на Земле он и занимался скалолазанием вместе с Алексом. Он залез по пояс в воду и осветил отверстие ещё раз. Он не был уверен, что сможет попасть туда из Промежутка. Значит, придётся карабкаться.

Он вывалился с другой стороны скалы только спустя пару часов. Пещера была огромна, и он заблудился в её многочисленных ходах, но его только больше удивило то, что выход никто не охраняет. Наверное, этому Захату представлялось вряд ли возможным залезть внутрь дворцовых помещений со стороны моря. И, в общем, он был прав. Алан плюхнулся в воду у подножия пещеры во время отлива, и мог представить, что творилось возле прохода в прилив. Дыру наверняка затапливало и его бы расплющило о скалы, как жалкого червяка.

Он переоделся в тёмно-синие одежды, и теперь сливался с густыми тенями. Хорошая маскировка, но можно было придумать и лучше. Он подумал о том, почему этот проход до сих пор не завалили? Что же, никогда не помешает иметь запасной вариант для внезапного бегства, пусть даже такой опасный и крайне ненадёжный.