Эдуард Стрельцов - Владимир Игоревич Галедин

Беда в ином. От безумной ненависти хозяева вскоре и вовсе потеряли разум. Принципиальная братиславская «Правда» сразу же заявила о нарушениях со стороны любимцев нации: «Адамец с первых же минут не упускал случая без мяча ударить соперника». Но тут последовал и следующий гол. «Стрельцов, получив мяч, находит в центре поля Щербакова. По левому краю уже мчится Паис, получает мяч на ход, посылает мяч вдоль ворот, где уже готов к завершающему удару Стрельцов», — сообщал в Москву А. Башкатов. Шла 16-я минута. А на 49-й торпедовский премьер довёл счёт до крупного. Гол Куны за 15 минут до конца основного времени уже ничего не решал. И вот тут-то наглость хозяев стала подступать к апогею. В заключительные четверть часа начался форменный беспредел. «Злость игроков “Спартака” на последних минутах матча достигла таких размеров, что сдержать её стало невозможно. Стрельцов ушёл от Хагары, тот подсёк ноги Стрельцову, который упал на защитника. Куна ударил Стрельцова, а Добиаш напал на него сзади», — констатировала словацкая «Правда».

Противно? Бесспорно. Однако не стал бы я останавливаться на этом: Эдуарду, в конце концов, всегда доставалось. Но вот цитата от 2 декабря из следующего номера братиславского печатного партийного органа: «Стрельцов повёл себя мужественно, не реагировал на удары и, как подобает более мудрому, отступил». И далее: «Он дал моральную пощёчину (выражение, судя по всему, принадлежит очень хорошему журналисту Ивану Дюришину. — В. Г.) всем, кто нападал на него и оскорблял выкриками, напоминая о его судимости».

Отметим ещё раз: словаки хорошо знают русский язык. И много чего помнят о советских людях. А сказать что-либо подобное, причём внятно и чётко, — это уже за границей добра и зла. Ведь даже немцы в ГДР прекрасно владели «великим и могучим». И поляки, и французы могли при желании объясниться. Однако никто никогда ничего похожего не исторгал.

Закончить столь тяжёлый рассказ о той одной восьмой финала хотелось бы на оптимистичной ноте. Та же братиславская «Ческословенски спорт» писала о нашем спортсмене так: «Мяч, посланный Стрельцовым, имеет глаза, ещё пять лет в Трнаве будут говорить: здесь играл Стрельцов».

Верно. Только отчего пять-то лет? Маловато будет.

...Со всеми этими словацкими переживаниями Эдуард пропустил игру за сборную против Голландии на выезде. 29 ноября хозяева без набиравшего мощь Круиффа (выходит, они могли встретиться со Стрельцовым на футбольном поле) и ещё четырёх игроков «Аякса» по заслугам обыграли СССР — 3:1. 6 же декабря Стрельцов сыграл тот исторический матч на «Уэмбли» против англичан, о чём было подробно рассказано в предыдущей главе.

А уже через три дня состоялась встреча с малоизвестной командой из французского города Лорьян. Думается, участие Эдуарда Анатольевича и остальных мастеров сборной было необходимо исключительно в коммерческих целях. 0:0 при омерзительной погоде и массе нереализованных возможностей.

Через тот же, ставший привычным интервал — трое суток — национальная команда получила соперника абсолютно другого уровня. Против Советского Союза играла так называемая сборная Парижа и Севера — искусственное образование, созданное, не исключено, для реванша за домашнее поражение Франции 2:4. Биться (иначе и не скажешь по такой-то погоде) с СССР вышел не какой-то затрапезный клуб, а коллектив, собранный из выступавших в Дивизионе «А» профессионалов. Защитник Жан Клод Пьюми, например, являлся твёрдым игроком основы национальной команды. Одним словом, пришлось нелегко.

Существует запись второго тайма той вроде как проходной встречи. При просмотре поражаешься, безусловно, отвратительному полю, на котором, как в какой-то момент жестами показал Численко, не сыграешь нужным образом (у нас и заводские, и колхозные «поляны» смотрелись качественнее). Разметка удивляет небрежностью и неряшливостью: наличествуют два центральных круга! Однако основное заключается в том, что Стрельцов, вопреки мнению некоторых уважаемых комментаторов, невозмутимо возвращался в оборону, в частности — когда французы наших прижимали — на левый фланг. 0:0 в итоге.

Обе французские встречи предваряли запланированное турне по Южной Америке: Уругвай, Аргентина, Чили. В Аргентину не попали: тамошние полковники с генералами потребовали от советской делегации сдать отпечатки пальцев. После категорического отказа визит не состоялся.

Зато в Чили сборная и Стрельцов в особенности отвели душу. Безусловно, те чилийцы — не чета сегодняшним чемпионам Южной Америки. Однако и тогдашняя их команда только что выступала с СССР в одной группе на первенстве мира. Плюс своё поле и более привычное время для футбольных сражений.

Но не повезло чилийцам. На советского форварда нашло вдохновение. Даже ошибки обороны хозяев следовали строго из-за расторопности Эдуарда. Например, защитник Морис отбивал сильный удар Стрельцова, а мяч срезался в собственные ворота. Уже после перерыва последовал стрельцовский хет-трик. О нём известно, что он был, и всё. То, что центральный нападающий завершал комбинации партнёров, как сказано в куцем сообщении, — и так понятно. Чьи же он мог ещё «завершать комбинации» — не чилийские же? 4:1 на выезде — очень хорошо.

Заключительный матч сборная провела 22 декабря. Если помните, начало было положено 15 февраля. Сегодня о таком графике без содрогания и подумать невозможно. Почти год сумасшедших схваток, которых набралось двадцать шесть. Стрельцов принял участие в восемнадцати поединках: стопроцентного участия не получилось: во-первых, из-за травм, а во-вторых, из-за того, что Эдуард участвовал лишь в особо нужных, знаковых играх (допустим, спарринг со сборной РСФСР устраивался ради просмотра новичков). Эта тема, впрочем, не раз поднималась и ранее, а пока нужно с почтением сказать о последнем сопернике того длинного года.

Уругвайский «Пеньяроль», безо всякого сомнения, являлся суперклубом: как-никак обладатель Кубка Либертадорес (аналог европейского Кубка чемпионов) 1966 года, чемпион страны-67. Надо сказать, информации о том поединке ещё меньше, нежели о чилийском, но кое-что нашлось в книге А. Ф. Бышовца «Не упасть за финишем» выпуска 2009 года. «Обвёл, — писал Анатолий Фёдорович, — несколько игроков, ворвался в штрафную и начал обыгрывать вратаря, бросившегося мне в ноги, повернувшись лицом уже к своим воротам. Осталось только с разворота поразить пустую рамку, что я и попытался сделать, хотя видел набегавших ребят — Стрельцова и Численко, которым не составило бы труда поразить цель, откати я им. Бью вроде наверняка, но мяч оказывается на кочке и летит выше ворот! Те — в крик, чуть с кулаками на меня не набрасываются: “Почему нам не оставил?”».

Жалко же, правда? Я не зря послужной список «Пеньяроля» приводил — это вам не «Лорьян», таким мастерам забить сверхпочётно. Посему на пути в раздевалку нападающие ещё переругивались. «И вдруг, — продолжал А. Ф. Бышовец, —