Легенды Соединённого Королевства. Величие Света - Владимир Игоревич Ашихмин

этих крошек дало повод для паники и суеты. Импы ломанулись к скрытым нишам, а феи наперебой завопили о том, что они сдаются на мою милость. Я поднял руку в жесте, просящим их умолкнуть.

– Что тут случилось? – спросил я у толстенькой феи в гетрах и опаловом платье.

– Катастрофа! Катастрофа! Банкротство! Коллапс!

Я знал, что феи часто несут белиберду, однако других свидетелей «банкротства» у меня рядом не было.

– Более внятно! – потребовал я, аккуратно ловя фею пятерней.

– Переполох! Кавалькада! Шумиха!

– Если ты продолжишь нести околесицу, я тебя раздавлю, – припугнул я.

– Они зашли сюда! Целое море «их»! Они разбили жаровни! Убили магов! Исковеркали пентаграммы!

– Кто они?

– Нечисть! Воняющие тухлятиной упыри! Трупоеды!

– Еще раз, что за нечисть такая? Откуда она взялась?

Фея меня как не слышала. Она впала в прострацию.

– Отстань! Отстань! Отстань! Худосочный черничный колдун!

Добиться от феи чего–то членораздельного у меня не вышло, поэтому я выполнил её требования.

Пробираясь через душное мускусное облако снующих фей, я шел дальше, к лестничному маршу. На середине моего подъёма Магика Элептерум вновь решила перестроить свою кладку. Я опустился на этаж ниже, а потом терпеливо забрался на два над ним. Анфилада комнат, все те же трупы и тупик – заваленный камнями лестничный проем… Я громко вздохнул. Как подняться к шпилю? За моим ухом послышалось дыхание. Даже точнее хрюканье. Не медля, я пригнулся и, несмотря куда мечу, сделал подсечку носком сапога. Она попала в яблочко. Живорез, так напоминавший собою кривую копию человека, упал на лопатки. Я погрузил в него Альдбриг, но… Меня окружали еще двадцать, а то и тридцать его товарищей. Куцые, изорванные плащи Канцелярии Правосудия болтались на их плечах подобно шторам. Так, так, так, я в кольце… Да откуда, вас тут столько?! Эх, почему рядом нет Серэнити или Дурнбада? С ними бы мои колени так не ходили ходуном… Человек! Живой! Настоящий! Он мельком показался из–за нагромождения сундуков и скрылся, отвлекая на себя половину моих врагов. Следом появился еще один человек. Он взметнул полой хламиды, привлекая к себе внимание. А там еще и еще один его товарищ разными действиями отманивали от меня живорезов. Я пронзил печень ближайшего ко мне пособника Хрипохора Альдбригом и переключился на другого. Живорезы метались по залу и неизбежно нарывались на сталь или заклинание. Я пригвоздил троих выродков Огненным Вихрем и расколол череп четвертому Ликом Эбенового Ужаса. Мои помощники, люди, тоже вершили своё судилище. Когда последний их живорезов испустил дух под нажимом Альдбрига, я уже очень устал. От пилястр, кариатид и пьедесталов ко мне спешили те, кто недавно пришли мне на выручку. Они окружили меня и наставили свои шпаги точно на моё сердце. Я рассмеялся. Я так беззаботно не смеялся, наверное, уже тысячу лет. А виную тому… Я подобрал валяющуюся на полу щепку от разбитого ящика и бросил в ближайшую ко мне фигуру. Она пролетела насквозь и упала куда–то за корзину с засохшими пионами.

– Который из них ты?

– Угадаешь?

Я вновь вооружил руки предметом (на этот раз им стал блокнот) и швырнул его в физиономию человека. Так же, как и предыдущий мой снаряд, он пронёсся сквозь пустоту.

Восемь, нет, около пятнадцати одинаковых мужчин со шпагами наперевес низко поклонились мне и потянули свои левые руки к моей спине. Чтобы обнять. Они все, невесомые и потусторонние, однако очень реалистичные, не коснулись меня.

– Где ты, Вселенная тебя разбери?!

– Туточки.

С неприметного балкончика мне беззаботно махал Бертран Валуа. Мой дорогой друг! Все во мне перевернулось в эту минуту. Его завитые рыжие усы и клиновидная бородка, как и манерно уложенная шевелюра, небрежно ниспадающая на цепкие голубые глаза, пробудили во мне горячий ключ отрады. Как же я был рад видеть этого старого пройдоху, мастера иллюзий и грозу девушек. Ха!

– Рыжая Колючка, гром тебя оглуши! Ты даже не представляешь, как я счастлив, что ты до сих пор дышишь!

– Калеб! Мой дорогой и нудный Калеб. Скажи мне, Толковая Каракатица (это мое прелестное прозвище в Грозной Четверке, познакомьтесь), и почему я не удивлен, что ты как–то замешался во весь этот балаган?

– То длинная история.

– Они у тебя всегда такие. И канительные. О, Вселенная, какие же они, правда, всегда канительные. Моя тетушка так говорила. Помнишь?

– Естественно. Эта женщина непременно угощала меня свекольным салатом, от которого мой желудок настойчиво требовал найти ему уборную.

Бертран ловко перескочил через парапет и встал подле меня. По мановению ладони все его фантомы растаяли в воздухе.

Твой трюк никогда не перестает иметь успех.

– Я люблю пользоваться проверенными приемами.

– У меня есть куча новостей, но сперва я хочу услышать, что тут приключилось?

– Двумя словами тут не обойтись.

– Постарайся сжать свой рассказ до самого основного. Я собираюсь покончить со всей этой кутерьмой уже через пару часов.

– Толковой Каракатице обязательно надо всюду успеть и все порешать? Ладно, вдвоем у нас, может быть, и есть шанс.

Бертран уселся в кресло и беспечно (как в критические минуты у него получается принимать такой вид?) подпер подбородок эфесом Пиявки.

– Эдмундус Деритус Опирити! Эта фраза на языке Империи Хло обозначает – все мы смертны. Дней пятнадцать назад в Магика Элептерум находилось семнадцать учеников, четыре магистра и архимаг. Из всех них на данный момент дышу только я. Тогда, в ту на редкость дождливую ночь, на Магика Элептерум опустилось колдовство, что расшатало её энергетические линии и подчинило своей воле. Весь заряд мистицизма, с помощью которого, наша твердыня контролировала свою основу, вобрался в «сетку» и ниспровергся на замок Шальха. Что–то сродни пагубной мембране – окажись в трех футах от неё и подохнешь. Уфций Штормовой Рык Ринаут, я, Леви Матели, Хирна и Сергио Алхимик собрались на срочный совет и определили, что центром столь мощной дисгармонии является ни кто иной, как человек. Представляешь, Калеб? Какой–то хлыщ взял и вот так вот сграбастал весь потенциал Магика Элептерум! Уму непостижимо, что смертный может провернуть подобное. Бог, да, но двуногий «обезьяникус»?

– И все же.

– Да, да и все же это было так. Уфций Ринаут взобрался на шпиль, собираясь так сказать, вернуть его активность на круги своя, но стоило ему только подняться на башню, как взбесившийся Кристалл Хадингтона попросту расчленил его на ядрышки–тычинки. Пуф! И все! И тут понеслось! Ты даже не представляешь, Калеб, что произошло!

Бертран ненавязчиво создал три своих иллюзии, которые ретиво закивали, соглашаясь с его восклицанием. Выглядело это комично.

– Магика Элептерум заполонили хирко, цапаши, липачи, айгубы, кахи и прочие призраки. Они вились по просторам Академии и иссушали её учеников. Урах их разбери, откуда повылазили эти субстраты? Ты, возможно, как мастер–некромант навел бы в этом хаосе порядок, но из нас, магистров, пребывающих в Магика Элептерум, твоим опытом никто