Границы между нами - Татьяна Игнатенко

— Не добилась, — кивнула она. — Но, кажется… кажется, у меня появилась новая цель. Я как-будто проснулась. Как-будто оказалась в какой-то другой жизни. Я встретила отца и… — Геруко посмотрела в глаза Алисе, транслируя такое сожаление и боль, что Алиса будто снова оказалась на том берегу реки, где оборвалась жизнь. — Прости меня.

На глаза Алисе накатили горячие слезы, но она сжала зубы и запечатала в себе все чувства, чтобы не дать вырваться наружу ни одной слезинке. Как по́шло просить прощения за то, что случилось там, на берегу. Такое не прощают. Возможно искупают местью. И, кажется, Алисе предоставилась такая возможность. Но как бы сильно ни била из нее вся ненависть к Геруко, она поймала себя на мысли, что никогда бы не смогла причинить такую боль другому человеку. Убить — возможно. Но не ради чьей-то боли.

Геруко не нашла отклика в глазах Алисы, да и искала ли?

— К тому же, — продолжила Геруко, — когда свои же начинают воевать между собой, это не сулит ничего хорошего. Война может быть выиграна только если каждый идет за одной целью. Я была ослеплена своими… — она осеклась, посмотрела на Дэна, затем снова на Алису, — чувствами. Видела предателей в других людях, и не заметила самого главного около себя. Дородо всегда завидовал мне. Завидовал тому, что Амедий любит меня больше, чем его. Однажды я уже пресекала его попытку свергнуть меня с поста вождя Хранителей. Но он сумел притупить мою бдительность по отношению к нему, пока сам за спиной разыгрывал свою партию. Сначала мне нужно разобраться со своим близким врагом, прежде чем выступать против более сильного и далекого.

— Да вы мне объясните наконец, о чем речь? — Алиса по-прежнему ничего не понимала, и это выводило ее из себя. Это никогда не закончится. Почему между этими двумя постоянно возникают какие-то секретики, о которых она не знает?

— Дородо — предатель, — слова Дэна прозвучали как злая шутка. — Это он, а не Геруко планирует уничтожить Центр. Он убил моего отца. И выпустил синий туман — тот самый, что был в подземелье. Внутри остались Шева и Виктор — возможно, тоже мертвы, у меня не было возможности выяснить это. Но если они живы, то туман не должен им навредить, снизу есть пространство, чтобы…

Дэн не договорил, когда дверь, которая вела от парковки в серверную, с грохотом распахнулась. Изнутри вырвался мощный поток пламени.

— А вот это уже совсем плохо, — глаза Дэна расширились. — Алиса, тебе нужно спешить, иди к люкам.

— А ты? — Алиса вцепилась обеими руками в ладонь Дэна и вытаращилась на него перепуганными глазами.

«Нет, нет, не бросай меня, не сейчас!» — мысленно молила его Алиса.

— Мне нужно найти маму, — пожалуй, Дэн впервые за много лет назвал ее именно так. — Я только что потерял отца. Мне нужно ее предупредить, что в Лаборатории находится сумасшедший, а внизу полыхает пожар.

— Ее наверняка уже предупредили, — попыталась поспорить Алиса. Ее голос сорвался на шепот от страха, что она опять расстанется с ним.

— Наверное, ты права. Но, Алис, будь твоя мама жива… ты бы ушла?

Будь ее мама жива. Дэн прав, если бы у нее был хотя бы один шанс спасти своих родителей, она бы ни на секунду не задумалась.

— Значит, мы идем вместе, — крикнула она. В нарастающем гуле сигнализации и разжигающегося огня, голоса было уже плохо слышно.

Дэн не верил своим ушам. После всего того, чем он обидел ее, она все равно собирается идти с ним, рискуя жизнью? Алиса словно прочитала его мысли:

— Кроме тебя у меня никого нет. Больше никого. Я с тобой, — она сжала его ладонь изо всей своей девичьей силы.

Дэн наклонился и прижался к ее губам. Так глупо и безответственно это было делать здесь, сейчас, когда надо было убегать. Так непривычно было это делать при Геруко. Но именно сейчас им было это необходимо, и это придало силы.

— Поспешите, — прервала их Геруко. — Я сама предупрежу Хранителей, чтобы уходили, а затем найду отца и заберу его. Мы вернемся на поляну. Залижем раны, дождемся новостей из Центра и будем принимать дальнейшие решения. Если выживете, вы можете вернуться к нам, — услышали они голос Геруко.

Она отдалялась, пока Дэн и Алиса провожали ее взглядом.

— И еще раз, Алиса, — окликнула ее Геруко на прощание, когда ее слова было уже почти не разобрать. — Прости за отца.

Ее глаза и правда изменились. Они были полны раскаяния и скорби. Алиса сжала губы. Но несмотря на то, что она хотела впиться в шею Геруко обеими руками и придушить ее, она лишь кивнула. Нет, она никогда не простит. И нет, они ни за что не вернутся на поляну. Нужно будет найти другой путь и другое место для жизни. Поляна будет нести в себе слишком много воспоминаний о людях, которые были там, но которых больше нет. Но сейчас… сейчас Алиса лишь кивнула и отвернулась, искренне надеясь, что больше никогда не увидит эти длинные белые дреды.

Дэн потянул Алису за руку в сторону лестниц. Внизу никого не было, но парой пролетов выше творилась настоящая паника. Пожарная сигнализация ревела слишком громко, чтобы слышать топот людей, триттеров, и просто сотрудников Лаборатории, которые спешно спускались по лестнице вниз. Как бы там ни было, но у них получилось — судя по количеству людей в синих пациентских халатах на лестницах, код синий все-таки сработал и палаты действительно открылись, чтобы триттеры смогли эвакуироваться вместе с персоналом Центра.

Через паникующую толпу Дэн и Алиса с трудом смогли добраться до пятого этажа — того самого, где они уже были в прошлый раз, и где встретили мать Дэна. Когда они вышли с лестницы в холл, стало намного спокойнее. Здесь уже не было людей, даже охрана, похоже, уже спустилась в безопасное место. Дэн уверенно провел Алису по коридорам. И хотя девушка понимала, что главы Лаборатории уже давно нет в здании — ее наверняка в целях безопасности эвакуировали первой, Алиса чувствовала бурю, которая сейчас кипит внутри Дэна, и просто молча шла за ним. Пусть убедится, что его мама в безопасности. Сколько бы нам ни было лет, как сильно бы мы не ссорились, мы навсегда остаемся детьми своих родителей.

Дэну это место было знакомо настолько же, насколько и она сама знала больницу, где провела все детство с мамой. Он уверенно проходил мимо дверей, не сомневаясь,