Странствия убийцы - Робин Хобб

Приходила Старлинг, не так часто, как Кеттл, и обычно в те часы, когда шута не было дома. Казалось, эти двое не могут находиться в одной комнате и не высекать искры друг из друга. Как только я смог немного передвигаться, она начала уговаривать меня ходить с ней на прогулки, — возможно, для того, чтобы избежать общества шута. Полагаю, прогулки с ней были полезны мне, но не приносили особого удовольствия. Зимний холод и беседы со Старлинг одновременно беспокоили и подхлестывали меня. Она часто говорила о войне в Бакке и рассказывала обрывки новостей, услышанные от Чейда и Кетриккен, с которыми она проводила много времени. По вечерам она играла для них, насколько это было возможно при поврежденной руке и чужой арфе. Она жила в главном зале дворца. Казалось, придворная жизнь нравится ей. Она часто бывала оживленной и полной энтузиазма. Похоже, она полностью пришла в себя после всех несчастий, и жизнь теперь еще больше бурлила в ней. Даже ее рука хорошо заживала, и Чейд помог ей выменять доску, чтобы сделать новую арфу. Мне было стыдно, но ее оптимизм только заставлял меня чувствовать себя старше и слабее. Час или два с ней выматывали меня так, словно я объезжал упрямую лошадь. Она постоянно добивалась моего согласия. Я сопротивлялся.

— Он меня нервирует, — сказала она однажды в одной из своих бесконечных обличительных речей против шута. — Дело не в его цвете, дело в манерах. Он никогда никому не скажет простого слова, даже детям, которые приходят покупать у него игрушки. Ты заметил, как он издевается над ними и дразнит их?

— Он нравится им, а они нравятся ему, — устало возразил я. — Он не жесток с ними. Он дразнит их, как дразнит всех. Дети это любят. Ни один ребенок не хочет, чтобы с ним разговаривали свысока.

Быстрая прогулка утомила меня. И мне уже надоело защищать шута от ее нападок.

Она не ответила. Я почувствовал, что за нами следует Ночной Волк. Он скользил от небольшой рощи к занесенным снегом кустам маленького сада. Я сомневался, что его присутствие было величайшей тайной для жителей Джампи, но все же он чувствовал себя неловко, открыто ходя по улицам. Но так приятно было знать, что он рядом!

Я попытался сменить тему.

— Я уже несколько дней не видел Чейда, — рискнул я. Мне очень не нравилось выуживать из нее новости о нем. Но он не приходил ко мне, а я не шел к нему. Я не ненавидел его, но не мог простить ему планов относительно моего ребенка.

— Я пела для него прошлой ночью. — Она улыбнулась воспоминанию. — Он был в прекрасной форме. Ему даже удалось вызвать улыбку на устах Кетриккен. Трудно поверить, что он столько лет прожил в такой изоляции. Его светские манеры безупречны. А как он умеет дать женщине понять, что она нравится! И…

— Чейд? — недоверчиво переспросил я. — Светские манеры?

— Конечно, — весело сказала она. — Он может быть совершенно очаровательным, когда у него есть желание и время. В другую ночь, когда я пела для них с Кетриккен, он с таким изяществом рассыпался в благодарностях! У него язык придворного кавалера. — Она улыбнулась про себя, и я понял, что сказанное Чейдом осталось между ними. Попытка представить себе старика в роли покорителя женщин заставила меня размышлять в непривычном направлении. Я не мог придумать, что сказать, и оставил ее с этими приятными воспоминаниями. Через некоторое время она неожиданно добавила: — Он не пойдет с нами, знаешь ли.

— Кто? Куда? — Я не мог решить, стал ли я тугодумом после долгой лихорадки, или это мысль менестреля скачет от одного предмета к другому, словно блоха.

Она успокаивающе похлопала меня по руке:

— Ты устал. Лучше нам вернуться. Я всегда сразу понимаю, что ты устал. Ты начинаешь задавать бессмысленные вопросы. — Она перевела дыхание и вернулась к прежней теме: — Чейд не поедет с нами искать Верити. Он отправится в Бакк, чтобы сообщить о ваших поисках и подготовить людей. Он, разумеется, уважает твое желание и не будет упоминать о тебе. Просто сообщит, что королева собирается найти короля и вернуть его на трон.

Она помолчала, потом попыталась придать небрежности голосу:

— Он просил меня написать для него несколько простых стихотворений, основанных на старых песнях, чтобы их легко было выучить и спеть. — Она улыбнулась мне, и было понятно, как она довольна, что он обратился к ней с такой просьбой. — Он хочет сеять их в трактирах и тавернах, как семена, чтобы они проросли и дали побеги по всем Шести Герцогствам. Простые песни, в которых говорится, что скоро вернется Верити, чтобы все исправить, и наследник Видящих взойдет на трон, чтобы снова объединить Шесть Герцогств победой и миром. Он сказал, что очень важно поддерживать в людях мужество и не давать им забыть о грядущем возвращении Верити.

Я наконец пробился через ее болтовню о песнях и пророчествах:

— Ты сказала «мы». Какие «мы»? И куда «мы» поедем?

Она стянула с руки перчатку и быстро коснулась моего лба.

— У тебя опять жар? Может быть, немного и есть. Надо возвращаться. — И когда мы пошли назад по тихим улицам, она терпеливо добавила: — Мы — я, ты и Кетриккен едем искать Верити. Ты забыл, зачем приехал в горы? Кетриккен говорит, что путь будет тяжелым. Не так уж трудно добраться до того места, где она нашла следы битвы. Но если Верити ушел оттуда, тогда он отправился по одной из дорог, отмеченных на древней карте, а они, возможно, давно уже перестали быть дорогами. Ее отец не в восторге от этого предприятия. Он сосредоточен только на войне с Регалом. «Пока ты ищешь своего супруга короля, твой брат предатель ищет способ сделать наших людей своими рабами!» — сказал он ей. Так что она может собрать лишь те припасы, которые ей отдадут добровольно, и взять с собой только тех людей, которые добровольно предпочтут поход войне с Регалом. Таких не много, будь уверен, и…

— Я хочу вернуться в дом шута, — слабым голосом сказал я. Голова у меня кружилась, тошнило. Я забыл, как это бывало при дворе короля Шрюда. Почему я решил, что здесь это будет как-нибудь иначе? Строятся планы, заключаются соглашения, а потом мне говорят: «Делай то-то и то-то». Разве не так? Пойти в определенное место и убить определенного человека, которого я отродясь не видел. Я не знаю, почему был так потрясен, внезапно обнаружив, что они уже напланировали столько, не сказав мне ни слова. Как будто я не более чем лошадь, которая стоит в конюшне и только ждет, чтобы ее оседлали и поехали на охоту.

Что ж, но разве не такую сделку я предложил Чейду, напомнил я себе. Что они могут взять мою жизнь, если оставят в покое моего ребенка. Чему удивляться? Зачем вообще думать об этом? Я просто пойду к шуту и буду есть, спать и копить силы, пока меня не позовут.

— С тобой все в порядке? — внезапно встревожилась Старлинг. — Я никогда не видела тебя таким бледным.

— Все в порядке, — тупо заверил я ее. — Я как раз думал, что будет приятно помочь шуту делать кукол.

Она снова нахмурилась.

— Никак не пойму, что ты в нем находишь. Почему бы тебе не перебраться в комнату рядом со мной и с Кетриккен? Тебе уже почти не нужен уход; пора тебе занять принадлежащее тебе по праву место рядом с королевой.

— Как только королева позовет меня, я явлюсь к ней, — сказал я почтительно. — До этого еще достаточно времени.

22

ОТЪЕЗД

Чейд Фаллстар занимает, исключительное место в истории Шести Герцогств. Хотя он никогда не был официально признан, его явное физическое сходство с Видящими делает почти очевидной его кровную связь с королевской династией. Так это или нет, но то, кем он был, бледнеет в сравнении с тем, чем он занимался. Некоторые говорили, что он был шпионом короля Шрюда задолго до начала войны и появления красных кораблей. Другие связывали его имя с именем леди Тайм, которая почти наверняка была личной отравительницей и шпионкой королевской семьи. Эти слухи никогда не будут доказаны.

Как бы то ни было, безо всякого сомнения, можно сказать, что Чейд Фаллстар начал вести открытую жизнь лишь после бегства из Баккипа изменника Регала Видящего. Он предложил свои услуги леди Пейшенс. Она смогла использовать созданную им по всем Шести Герцогствам сеть, чтобы получать необходимую информацию и распределять ресурсы, необходимые для защиты побережья. Множество свидетельств позволяют предположить, что первоначально он собирался оставаться негласной и тайной фигурой. Его уникальная внешность сделала эту задачу невероятно сложной, и вскоре он полностью оставил попытки такого рода. Несмотря на свой возраст, он стал героем: лихой старик, который появлялся и исчезал в трактирах и тавернах в любое время суток, насмехаясь над стражниками Регала и ускользая от них, разнося новости и передавая средства для защиты береговых Герцогств. Эти подвиги заставили людей уважать его. Он убеждал народ Шести Герцогств не терять мужества и предсказывал, что король Верити и королева Кетриккен вернутся, чтобы снять с их плеч бремя податей и военных налогов. О его деяниях сложено множество песен, но наиболее известен цикл «Расплата Чейда Фаллстара», приписываемый менестрелю королевы Кетриккен Старлинг Птичьей Песне.