Звезда Аделаида - 1 - GrayOwl

… Дождь усилился, и возницам стало труднее управлять четвёрками лошадей - пути не было видно, да ещё и ветер в лицо резал глаза. Так и заехали на полном скаку несколько первых квадриг в редкую рощицу, но Малефиций быстро распорядился разворачивать лошадей: не дело это - ехать по корням, а не то колесницы развалиться могут. Не для лесных прогулок предназначены боевые квадриги, но для езды скорой пусть и по бездорожью, но более-мeнее ровному. Только кроличьи норки мешают квадригам разогнаться на скорость полную, ибо хватает сил у сытых лошадей - четвёрки целой - везти колесницу со всего лишь двумя всадниками в лориках и при оружии. Трофеев же ещё не успели нахватать, вот после-то и поедут квадриги тише.

Снепиус, как и ехавшие следом сыновья и ещё несколько легионеров - всадников, вынужденно покинул колесницу, чтобы она, под неистовую ругань возницы, могла бы развернуться среди стоящих хоть и поодаль, но недостаточно для нормального разворота такого громадья, как квадрига, деревьев. Следом за первой развернулись по очереди и остальные квадриги и выехали под уже шумный, ледяной водопад, ливший с небес плотной пеленой, развеваемой только неистовыми порывами ветра, а затем усиливавшейся до такой степени, что образовывались целые полосы бурного потока.

Военачальник приказал всем легионерам спешиться и идти вперёд через рощу - так войско, хотя бы и рискуя нарваться на варваров, не простудилось бы - все легионеры и всадники были в лёгких суконных туниках и без обычных для зимних походов пенул* .

Под развесистыми кронами вязов дождь ощущался меньше, да и ветер почти не проникал в рощицу, вскоре перешедшую в густой, нехоженный, за исключением одной весьма подозрительной тропинки, древний бор.

Квадриги с возничими поехали в обход, и легионеры шли по враждебному лесу пешком, по двое с гладиусами в руках.А что оставалось делать? Только идти по тропке, явно протоптанной варварами гвасинг.

Впереди шло несколько солдат, расчищая дорогу от накренившихся кустарников, древесных сучьев и высокого подлеска, нещадно вырубая всё это спатами, для полководца, а фасио нёс один из самых доверенных всадников чуть позади. Следом шествовал авангард из лучших легионеров, в арьергарде тоже шли лучшие, прикрывая остальных. Тропка-то, хоть и узкая, но нахоженная.

Северус и Квотриус шли спокойно по расширенной тропе, держась за руки, что опять-таки привлекало внимание легионеров, многие из которых слышали и ночные громкие признания в любви и прочие любoвные звуки, мешавшие им спать спокойно и будоража кровь. Многие, очень многие из них сегодня ночью сношались со своими боевыми товарищами, как это было в обычаях римских солдат А этот приятный обычай быстро переняли у ромеев легионеры - бритты и полукровки.

Женщин они получат после первого же сражения с кочевниками, которое, как и все подобные, закончится полной победой и разгромом противника. Тогда будут и рабы с рабынями и детьми, и серебро, и меха, и чужие стада овец и даже коровы, являвшиеся, наряду с монетами, обозначавшими восьмую часть, четверть, половину и полную корову, своеобразной живой валютой…

… Варвары завалили лесную тропу, и без того узкую, буреломом, но самих их было пока не видно.

- Ну и повезёт же тем, кто бросится сразу не грабить и насиловать, а за скотом, более выдержанным солдатам, - думалось многим, особенно получившим свою толику грубой любви прошедшей ночью, - а вот теперь этот, к ёбаным демонам и ламиям* * , завал, который надо рагребать руками, а то их наверняка поджидают на опушке боевые квадриги.

Но не может же быть завала без варваров, устроивших это безобразие!

И, разумеется, именно в тот момент, когда можно было спокойно идти себе дальше, лишь высоко поднимая ноги, перешагивая через вековые деревья, появились они.

Дикари обстреливали легионеров из своих маленьких, сильно изогнутых луков, и многие поражены были именно в почти незащищённые бёдра, в которые эти сукины дети и целились - значит, уже имели опыт войны с солдатами Кесаря. Из защиты ниже лорика были только поножи, по традиции, на левых икрах с лодыжками. Умелость варваров говорила лишь о том, что бой предстоит нелёгкий.

По приказу Снепиуса не раненые легионеры, кто с гладиусами, кто - со спатами, и перекинутыми теперь на грудь со спины, как положено в походе, щитами, понеслись навстречу варварам, по пути обрубая многочисленные стрелы с и без того тяжёлых щитов. Пилумы и дротики легионеры оставили в колесницах, чтобы двигаться через враждебный, беспроглядный лес налегке. Гвасинг были явно только рады перейти в рукопашную.

Северус взмахнул палочкой и воскликнул: «Protego!», стрелы отлетали от невидимого, но явно наличествующего щита, не достигая цели.

Отточенными движениями рапиры он убил уже пятерых лучников, не прикрываясь настоящим щитом, оставленным лежать посреди завала. Бежать, держа щит в руке, Снейп был не в состоянии - нетренированные для такой нагрузки руки, да и всё тело отказывалось служить хозяину.

Малефиций краем глаза увидел, как сражаются его дети - Квотриус, как всегда, упорно и настойчиво продвигался по трупам варваров в одном выбранном им направлении, а вот этот паскудник Северус… Тот прямо-таки летал от одного дикаря к другому, поражая их, невредимый от стрел, меткими колющими ударами прямо в сердце. А ещё он постоянно выкрикивал какую-то «Авада… ", дальше было не разобрать, отчего из его чародейской палочки вылетали зелёные лучи, разя дикарей наповал - те падали замертво, не получив и мелкой раны, причём на спину, широко раскинув руки.

Когда Малефиций пробегал за каким-то диким бриттом мимо одной из жертв чародейства, он успел увидеть изумлённое выражение в глазах варвара, широко распахнутых и устремлённых вверх, к небу, скрытому разлапистыми ветвями деревьев. Странной показалась такая смерть Снепиусу, но задумываться было некогда. Да и чего ожидать от чародея? Всего, что невозможно для обычного человека.

Воинов гвасинг победили очень, даже подозрительно быстро - видно, это был передовой отряд варваров, высланный с ближайшей кочёвки. Их мёртвые и раненые тела сейчас обшаривали легионеры, сдирая с них шкуры и шерстяные плащи, отбрасывая их прочь в поисках серебряных браслетов, серег и нашейных литых обручей, которые снимали, отрубая руки и головы, вырывая тяжёлые серьги из мочек.

Квотриус принёс много серебра, завернув его в плащ - на руках всё было унести невозможно, а этот, как оказалось, лихой вояка Северус, которого отец тут же зауважал вновь, простив ему прилюдное увлечение сводным братом - ничего, полюбятся, да и разбегутся, перебесятся - не принёс ни одного трофея.