Алмазная маска - Джулиан Мэй

Он посмеивался над моими конспиративными ухищрениями, а уж над моими друзьями просто издевался (особенно над магнатами). Говорил, что они напоминают кучку напыщенных горлопанов, которым, по существу, нечего противопоставить Содружеству. Любой оперант, обладающий метапсихическими способностями, безусловно нуждается в вовлечении в целостную многосоставную структуру. Разве в реальной жизни по-другому, спрашивал он. Представь себе, что рухнули все связи, собирающие сообщество homo sapiens в единое целое. Неужели непонятно, что без структурированного системообразующего множества не обойтись. Существенный вопрос – ради чего объединяться? И здесь ваши идеологи ничего не могут противопоставить альтруистской, до предела гуманной идее Галактического Разума. Ты пойми, говорил он, что подобное единство по определению возможно только в случае добровольного вхождения в него. При этом принцип личной свободы ну никак не ущемляется! Если свобода ограничивается, то подобную конструкцию нельзя считать Разумом. Человека в широком смысле слова можно заставить трудиться на кого-то, заставить умирать за кого-то, но нельзя принудить мыслить о том-то и том-то… То есть принудить можно, но это уже будет не человек. Все очень просто. Теперь вообрази, что в результате разрыва с Содружеством наступит хаос и кто-то объявит: все дозволено! Разрешено все, что не запрещено!.. Как вы будете бороться с подобным пониманием свободы? Боевыми рентгеновскими лазерами? Тогда зачем вообще, черт побери, затевать заварушку?!

Что я мог ответить на эти доводы?.. Марк еще долгие годы поддерживал Содружество, пока ход событий не коснулся его лично. Тогда он шустро подписал наш манифест и через короткое время возглавил восстание.

Кеннет Макдональд венчался в той же церкви, где многими годами раньше сочетались браком Дени и Люсиль. Анн совершила обряд, Доротея исполнила роль дружки, Катрин – посаженой матери. Потом был праздничный вечер в ресторане гостиницы в Хановере – здесь мы вновь встретились с Доротеей.

– Жаль, что Ян не мог приехать, – сказал я, когда мы танцевали на открытой веранде вдали от шумного празднества. Музыка стихла, и мы расположились на лужайке под раскидистым кленом в глубине гостиничного двора – здесь стоял стол и четыре стула. Был июнь, вечер выдался теплый… Официант принес нам напитки и удалился.

– Папочка до сих пор не может поверить, что без него на ферме все будет как надо, – ответила она. – К тому же он активно участвует в работе законодательного собрания штата Бейн Биорах.

В свои девятнадцать она совершенно расцвела, хотя ни чуточки не выросла. Ее очень бледное лицо с правильными чертами было печально. Как всегда, Доротея умело скрывала мысли. Одета она была в брючный костюм вишневого цвета и белую блузку, на рукавах – кружевные манжеты. На груди, на золотой цепочке, брошь – усыпанная мелкими бриллиантами маска.

– Ты побывала на ферме?

– Да, правда, не так долго, как хотелось. – Она отбросила на затылок прядь темных волос, распушенных легким ветерком. – Я сообщила ему о свадьбе. Отец, скажем так… пришел в замешательство. Его отношение к браку в духе старых времен. Впрочем, как и у большинства людей, живущих на дальних планетах… Я поговорила с ним, упросила не устраивать заочную сцену… Он прислал свадебные кольца из каледонского золота… Там, недалеко от фермы, рудник. И черные бриллианты с Кали…

– Камни вовсе не кажутся черными, – удивился я.

– Да, на самом деле у них легкий сероватый оттенок. Это и придает им особую пикантность. Замечательные образцы… Мне кажется, наши торговцы выдумали и назвали их черными в рекламных целях, потому что так звучит куда более загадочно. Черные бриллианты!.. Каково? На наших месторождениях добывают алмазы самой разнообразной окраски, однако черные – большая редкость. Как и наш жемчуг. У нас даже листва похожа на клетчатую юбку. Каледония – удивительное место. Я бы хотела, чтобы ты навестил нас, дядя Роги. Заместитель Председателя имеет право на приглашение гостей, у меня есть лимит. Тебе просто выпишут билет, у нас ты будешь считаться официальной персоной. Поехали?

– Я бы с удовольствием. Как там насчет рыбалки?

– Фантастика! – Она засмеялась. – Это один из наших ударных туристских номеров. Мы там развели шотландского лосося, однако самым замечательным призом считается голубая сибирская форель. Она бывает величиной с твою ногу. Ее разведением занимается парень по имени Владимир Ильич Макнотон.

– Пришли три билета. Я захвачу с собой Марка и Джека.

– Если ты настаиваешь… – Ее улыбка погасла.

– Черт побери! – взорвался я. – После стольких лет ты еще дуешься на Джека?

– Конечно нет. – Она отпила лимонад и глянула на крыши зданий, принадлежащих Дартмутской школе. Колледж располагался через дорогу.

– У меня состоялся разговор с директором Джоном Ремилардом во время последней сессии Консилиума. Речь идет о кое-каких проблемах геологического свойства, возникших на Каледонии.

– Что-нибудь серьезное?

– Надеемся, что нет. Мы только приступили к изучению недр. На это нужны годы…

– Что-то вроде положения на Сацуме и Оканагоне?

– Очевидно, так, – сделав паузу, ответила Доротея. – После сессии мы решили провести комплексное исследование литосферы. Работы начались пять месяцев назад…

– Надеюсь, ты обменялась с Джеком рукопожатием?

Она смущенно кивнула.

Два человека – один высоченный, другой среднего роста – вышли на террасу. Они по привычке бросили окрест телепатический взгляд, заметили нас…

Я махнул им рукой. Доротея принужденно-вежливо улыбнулась. Братья Ремиларды, прихватив свои стаканы и маленькие тарелочки с закуской, направились к нам.

– Можно присоединиться? – спросил Марк, высокий, самоуверенный, с вечной дьявольской усмешкой, одетый в темно-зеленый фрак, белые лайковые бриджи, надраенные до блеска сапоги. На шее у него красовался белоснежный широкий галстук. Джек явился на свадьбу в своем обычном, шоколадного цвета костюме – сколько я его помнил, это был его единственный наряд.

– Конечно. – Доротея жестом пригласила братьев. – Садитесь, пожалуйста.

Джек сел рядом с ней и заговорил о том, какая хорошая получилась свадьба, как красивы молодые… Доротея вежливо поддержала разговор, потом обратила внимание на кусок торта, лежавший на его тарелке.

Джек заметил ее взгляд и воодушевился.

– О, это свадебный торт мадемуазель Альмонд, – объяснил он и простодушно предложил: – Не хотите отведать?

Джек начал делить вилкой бисквитный, облитый шоколадной глазурью клин. Мы с Марком вытаращили глаза, однако Доротея и бровью не повела.

– Вы очень добры, – поблагодарила она и принялась есть.

Несколько минут мы сидели молча, я неотрывно смотрел на девушку, потом наконец заметил:

– Доротея рассказала, какая замечательная рыбалка у них на Каледонии.

– Я тоже слышал, что космического класса, – сказал Марк. – Давно мечтаю отправиться туда, но этот новый проект Е-18 лишил меня свободного времени.

– Новый церебральный усилитель? – заинтересовалась Доротея.

Марк кивнул.

– Если нам удастся создать новый биомодуль, то на выходе мы сможем увеличить мощность на триста процентов.

– Замечательно! – воскликнула Доротея. Она немного поколебалась, потом решительно предложила: – Я надеюсь, ваш брат рассказал вам, сколько хлопот доставляет нам литосфера Каледонии. Если для вашего проекта нужно подобрать место для натурных испытаний, милости просим на Каледонию. Заодно и порыбачите…

– Звучит заманчиво, – усмехнулся Марк.

– Не знаю, смогу ли я, – безразлично сказал Джек.

– Я приглашаю вас обоих. Как только будут получены первые результаты комплексной геологической съемки, я вас извещу.

– О, Е-18 давно положил глаз на вашу планету. Еще до того, как вы принялись так дотошно изучать планетарную кору, – пошутил Джек.

– Тогда вам должно быть известно, – Доротея посерьезнела, – что у нас есть основания для беспокойства. В последние три года замечено резкое усиление сейсмической активности по всему северному полушарию планеты, особенно вблизи континента Клайд. Недавно у нас произошел выброс вулканических газов, образовалась кимберлитовая диатрема. Мощность взрыва была необычайно велика – струя газов ударила в космос. К счастью, трубка взрыва не превысила метра в диаметре и катастрофа случилась в необжитом районе.

– Что это такое «диатрема»? – спросил я.

– Трубка взрыва, – объяснил Джек. – В результате извержения «холодных» газов – обычно двуокись углерода в смеси с водяным паром – в планетарной коре образуется капал, по которому газы устремляются на поверхность. При этом в условиях огромных давлений рождаются алмазы. Зрелище поразительное…

– Особенно если оно произойдет в густонаселенном районе. – Доротея мягко перебила его. – Но это не главная наша беда, куда большую угрозу несет нестабильность кристаллических плит. Плиты – самые древние части расколовшейся планетарной коры – служат основаниями наших материков и плавают в магме. На Земле каждый континент состоит из нескольких платформ, давным-давно состыковавшихся в единый гигантский кристаллический массив, а на Каледонии они пока плавают каждый сам по себе – итого, девятнадцать маленьких континентов. Семь самых опасных в сейсмическом отношении остались незаселенными. Двенадцать освоены – мы считали, что эти плиты – или платформы – несколько эпох назад пришли в устойчивое состояние. Таковы выводы исследований, проведенных учеными-крондаками во время первой геологической съемки. На основании исследований было принято решение о пригодности Каледонии для заселения землянами. Теперь мы сомневаемся в достоверности полученных крондаками конкретных данных и их осмыслении. Слишком попахивает халтурой…