Утро магов - Жак Бержье

официальной философией. Подобным же образом в течение всего дореволюционного периода мысли о будущем публиковались из-под полы. Обложка сборника научной фантастики — вот мода 1960 года. * * *

Будем придерживаться фактов. Можно приписывать состояние сверхбодрствования бессмертной душе. Нам предлагали эту мысль на протяжении многих тысяч лет. Но она ничуть не продвинула проблему вперед. Если, не идя дальше фактов, мы ограничимся констатацией того, что понятие сверхбодрствующего состояния — известное извечное стремление человечества, — то этого будет недостаточно. Да, это стремление. Но это равным образом и нечто другое.

Сопротивление пытке, моменты вдохновения математиков, наблюдения за электроэнцефалограммами йогов, другие свидетельства должны заставить нас признать, что человек может иметь доступ к более высокому состоянию, чем состояние нормального ясного бодрствования. К этому состоянию каждый волен приспосабливать гипотезы по своему выбору — милость Божию или пробуждение бессмертного «Я». И каждый волен искать «диким путем» научное объяснение. Пусть нас поймут правильно: мы — не догматики. Мы не пренебрегаем ничем, существующим в нашу эпоху, чтобы исследовать то, что относится ко всем временам. Наша гипотеза такова: связи в мозге осуществляются обычно посредством нервного импульса. Это медленное действие: несколько метров в секунду по поверхности нерва. Возможно, в некоторых обстоятельствах устанавливается другая форма связи — гораздо более быстрая — посредством электромагнитной волны, движущейся со скоростью света. Тогда может быть достигнута огромная скорость в записи и передаче информации, свойственная электронным машинам. Никакой закон природы не противоречит существованию такого явления. Такие волны не могут быть восприняты вне мозга… Это гипотеза, на которую мы намекнули в предыдущей главе.

Если такое состояние пробуждённости существует, то в чём оно выражается? Описания, данные поэтами и арабскими индийскими, христианскими мистиками, никогда не были собраны, систематизированы и изучены. Удивительно, что в обширном списке всякого рода антологий, опубликованных в нашу эпоху переписей, не существует ни одной «антологии состояния пробуждённости». Эти описания убедительны, но мало ясны. Но если мы попытаемся современным языком дать определение состояния пробуждённости, то вот оно: Обычно мысль плетётся, как показал Эмиль Меерсон. Большая часть достижений мысли — это, в конечном счете, плод исключительно медленного продвижения шаг за шагом в направлении очевидности. Это самые восхитительные математические открытия — но они лишь равенства. Равенства неожиданные, но всего только равенства. Великий Леонард Эйлер считал высшей вершиной математической мысли отношение, сочетающее реальное с воображаемым и представляющее основу натуральных логарифмов, — явную очевидность. Как только его объясняют учащемуся, то он неизменно заявляет, что «это само бросается в глаза». Почему же понадобилось столько усилий мысли в течение стольких лет, чтобы прийти к такой очевидности? В физике открытие волнообразной природы частиц — ключ, открывший современную эру. И здесь тоже речь идет об очевидности. Эйнштейн писал: энергия равна mc×E2, где m — масса, а с — скорость света. Это было в 1905 году. Планк же в 1900 г. писал, что энергия — это произведение постоянной (постоянная Планка) на частоту колебаний. И только в 1923 г. Луи де Бройль, исключительный гений, додумался написать равенство из двух уравнений! Мысль движется ползком даже у самых крупных умов. Она не властвует над предметом.

Последний пример: с конца XVIII века учили, что масса проявляется одновременно в формуле кинетической энергии и в законе тяготения Ньютона (две массы притягивают друг друга с силой, обратно пропорциональной квадрату расстояния между ними).

Почему нужно было ждать Эйнштейна, чтобы понять, что слово «масса» имеет один и тот же смысл в обеих классических формулах? Вся теория относительности основана на этом. Почему один-единственный ум во всей истории науки заметил это? И почему он не увидел этого сразу, а лишь после десяти лет напряженных поисков? Потому что наша мысль бродит по извилистой тропинке, проложенной в одном-единственном плане и прерывающейся много раз. И нет сомнения в том, что идеи пропадают и периодически вновь появляются, изобретения забываются и возникают снова. И все же, кажется возможным, что мысль в состоянии подняться над этой тропинкой, не брести, а приобрести всеобъемлющее зрение и двигаться, как птицы или самолёты. Это-то мистики и называют «состоянием пробуждённости».

Идет ли речь об одном или о нескольких состояниях пробуждённости? Все заставляет думать, что есть много состояний, как есть много высот полёта. «Первый» уровень — гениальность. Остальные — неизвестны толпе и считаются легендарными. Но Троя тоже была легендой, пока раскопки не доказали подлинности её существования.

* * *

Если бы люди обладали физической возможностью доступа к тому или иному состоянию пробуждённости, — поиски способов пользоваться этой возможностью должны были бы стать главной целью их жизни. Если мой мозг располагает нужными механизмами, если все это не только в религиозной или мифической области, если все это зависит не только от «милости», от «магического посвящения», но от определенной техники, от определенных внутренних или внешних позиций, способных пустить в ход эти механизмы, — вот тогда я отдаю себе отчет в том, что достижение состояния пробуждённости летящего ума должно стать моим единственным стремлением, моей главной задачей.

Если люди не концентрируют все свои усилия на этих поисках, то не потому, что они легкомысленны или глупы. Это не относится к области моральных категорий. Некоторое количество доброй воли, кое-какие усилия здесь и там не принесут в этом деле никакой пользы. Быть может, высшие механизмы нашего мозга могут быть использованы лишь в том случае, если вся жизнь (индивидуальная или коллективная) сама явится механизмом, — рассматриваемая целиком и проживаемая так, что служит для его включения.

Если для людей не является единственной целью переход в состояние пробуждённости, то лишь потому, что трудности жизни в обществе, добывание материальных средств к существованию не оставляют им досуга для такого занятия. Не хлебом единым жив человек, но до сих пор наша цивилизация не показала себя способной предоставить этот хлеб всем.

По мере того, как технический прогресс позволит людям вздохнуть свободнее, поиски «третьего состояния» — пробуждённости, сверхвидения — подчинят себе все другие устремления. Возможность участвовать в этих поисках будет