Пастыри чудовищ. Книга 3 - Елена Владимировна Кисель

оскаленной пасти. — Не надо зелий, я… нормально, правда… а что случилось, вообще?

— Вир знает что, — свирепо прилетает от Мел из кустарника. — Рванул, будто ему под хвост перца напихали. На тебя прыгнул, потому что кого-то из нас учуял. Плясал ты с ним отлично, он вылез на поляну, и тут его будто переклинило, и он полез тебя приканчивать.

— Будто… решил, что он меня уже загнал? — Гриз пытается приложить мне компресс к затылку, заливает в меня укрепляюще а я мотаю головой и пытаюсь показать: да всё хорошо, сейчас встану уже, на груди только синяки, да руки дрожат.

Голос Мел приближается вместе с её шагами.

— Или вдруг понял, что в лес вошли три человека. Только вот мы же шли после тебя и с других мест. Сигнал он что ли от кого получил?

Я заставляю себя сесть. Голова гудит, и перед глазами — дюжина чёрных клыкастых провалов… А ещё лицо Гриз — совершенно белое, с неистовой зеленью в глазах.

Её руки на моих щеках кажутся обжигающими.

— Может, и сигнал, — в груди неприятно сдавливает при мысли, что Гриз только что едва не применила Дар-на-крови из-за меня. — Я скорее имел в виду — как эта драккайна повела себя. Она остановилась, увидев варга, но потом вдруг отказалась от соединения. Это как-то странно, да?

— Странно, — едва слышно отвечает Гриз.

По дороге обратно в селение она молчит.

ГРИЗЕЛЬДА АРДЕЛЛ

— …а под конец — самую чуточку чабреца, ах, конечно, кто бы мог подумать!

Аманда нахваливает хозяйкины пирожки и вовсю выспрашивает секреты приготовления «самого вкусного чая в Тильвии, даже нойя так не умеют, да-да-да?» А ещё делится сплетнями, которые удалось выцедить из жителей четвёртого селения.

— В, третьем, что поближе, мне совсем-совсем не повезло, какая жалость, очень уж недоверчивые жители. Приняли меня то ли за того самого оборотня, то ли за злую колдунью — так и не удалось их убедить. Конечно, я могла бы кое-что применить, но не хочется тратить, да и они уж слишком настороже — селение на осадном положении, там всё перекрыто. Ох, и единственное, что я узнала — вообразите себе, они собираются взывать к милости самой Кормчей! Пытались меня этим напугать, дурашки.

Травница располагается поудобнее в скрипучем кресле, просит хозяйку подать «всем-всем этого необычайного чая, он лучше сладких вейгордских вин, сразу возвращает силы, а моим друзьям это точно нужно». И отмахивается от попытки пригласить её в комнату:

— К чему секретничать? Наша милая хозяйка никому не выдаст, правда же? Да, так вот, в третьем селении выправили гонца в Акантор — правда, гонец пока не возвращался. Может, ждёт аудиенции у Девятой, а может, кутит на полученные от всей деревни деньги — кто там знает! Но я направилась в четвёртое селение — самое дальнее, самое богатое. Неподалёку от него вир, да ещё пролегают торговые пути, потому там обитают больше не охотники, а те, кто обрабатывает шкуры да живёт с перепродаж. Даже есть пара лавок с дивными мехами, ах, прости, Мел, лапочка, что-то я замечталась. Это селение совсем немного пострадало от оборотня. В нём мало охотников, а убиты четверо — впрочем, они были ловкими, потому их оплакали как должно.

Голос её набирает мёда — жаркого, гречишного.

— Но в часовне Круга, что стоит на конце селения, умелая и зоркая жрица. Вообразите себе, не побоялась выйти на дорогу в глухой час, под полную луну, когда вокруг селения выла и бесновалась на разные голоса нечистая сила…

Хозяйка охает сдавленно и делает охранный знак перед лицом. Янист слушает, как заворожённый:

— И она… осталась жива?

— О, она осталась, — нараспев сообщает Аманда. — И она уверяет, что видела зверя. Серебристого, словно иней на рассвете, и быстрого, словно стрела отменного Стрелка. Она начертила охранный круг, призывая Девятерых — и Зверь не тронул её и обошёл селение. И оборачивался он то алапардом, то волком, то драккайной — и был всё так же велик и серебрист. Но едва лишь луна начала терять своё серебро — зверь встал на задние лапы и скинул шкуру, обратившись человеком! А тот пошёл к ближайшему виру, и жрица уверяет, что не видела его лица, однако видела, как он хромал.

Она умолкает и пьёт чай так, будто сообщила уже всё. Старушка-хозяйка тут же подхватывается и начинает суетиться — мол, ой, как могла забыть, у соседушки бы лучка прихватить, да и маслице вот кончилось, ай-яй-яй, господа-то за постой платят щедро, а она их — чем утром угостит?

Гриз ждёт, пока та ускользнёт с восторженно-предвкушающим выражением на лице. И уже потом говорит вполголоса:

— Шеннет? Серьёзно?

— Хромому Министру не повредит никакая слава, — задумчиво откликается нойя, поднимается и наливает себе ещё чая. — А нам не повредит побеседовать в одиночестве.

Привычная к методам Аманды Мел только хмыкает, а Янист выдаёт нервный смешок.

— Так не было отважной жрицы Круга?

— Была. Только это была не жрица, а приживалка при храме; она была не отважна, а пьяна; видела не оборотня, а кузнеца, который напился и полз на четвереньках… Лучше расскажите вы, сладкие мои детки, — что дала ваша ловля на живца?

И демонстрирует Аманда ямочки на щеках, поясняет в ответ на взгляды:

— Пошли в лес втроём — даже глупышка с волосами цвета траура догадалась бы, чего вы хотели. Вот только я думала, что застану вас в компании кое-кого в костюме того же цвета… ах, Янист, какой ты отважный! Так это ты был приманкой — не сомневаюсь, на неё кто-то клюнул!

— В общем, вроде как да, — Янист поглядывает встревоженно. — Но это ничего не дало. Как только тот волк увидел Гриз — он просто сбежал.

Сбежал, пряча глаза. Вот только он всё-таки взглянул. Достаточно, чтобы ощутить то, что стояло за ним.

— Настают последние времена, — качает головой Аманда. — Звери бегут от своих Пастырей, ай-яй-яй… что будет дальше?

— Плохо будет дальше, — едва слышно отзывается Гриз. — Что ты узнала по-настоящему?

— В то селение часто заходит странный народ — проезжие, контрабандисты, торговцы. А с ней они свыклись, потому не сразу сказали мне о ней. Отшельница, которая поселилась в глуши. Больше десяти лет назад. Она наведывалась к ним в селение — выменивала ягоды, грибы и редкие болотные травы на еду и вещи. Всегда под капюшоном — потому считали, что она из моего народа. Только вот наши отшельницы, которые приняли Путь Перекрестницы, не скрывают ладони перчатками.

Перчатки. Подарок Яниста на Перекрёстки, такой удобный, красивый.