Пастыри чудовищ. Книга 3 - Елена Владимировна Кисель

бедные… — шамкает хозяйка, пока мы разжигаем огонь в камине поярче и осматриваем комнаты, завешанные вениками из трав по стенам. — Мой вам совет — сдайте вы контракт, да и поезжайте. Молодые ещё, а что удумали, а? На гиблое дело — и за двадцать золотниц? Не рассказывали вам, что ли — тварь эта и с крыльями, и чешуёй обрастает, а зубов уж, зубов!

Следуя мудрому совету, который мне давным-давно дал Гроски: «Опрашиваешь в городе народ — дели на два, в деревне — на восемь».

Мелони является к обеду. Взъерошенные и взмокшие волосы, шапка в руке, щеки горят после долгой пробежки. Прыгает к столу — и тут же торопливо начиняет рот хлебом и сыром.

Видела бы это её матушка — или хотя бы тётя…

— Фамильный жамок жа пожрачь, — невнятно выговаривает Мел. — Намотала миль фыфнажцать, ф-ф-ф-ф…

Делает глоток и уточняет:

— Почти никого не покалечила, — и тянется за пирогом с капустой.

Кое-что о соседнем селении она так и сообщает нам — между откусыванием и проглатыванием пищи. «Трупов под два десятка», «Местные напуганы, несут вир знает что о бабах со змеиными головами», «Все следы разные, повадка охоты общая», «Убивают охотников, мужиков. Но не жрут».

Мы переходим в самую большую из отведённых нам комнат. Хозяйка тут же прилипает к двери, и Гриз выкладывает на стол артефакт против подслушивания. Пока она активирует его при помощи согревающего артефакта, Мел играет в кресле с ножом.

— Все трупы нашли не так далеко от селения. На некоторых охотников нападали, как только малость углублялись в лес. Вернуться к своим не давали, всегда гнали в чащу, а там уже додушивали. Некоторых брали у их же капканов. Или возле ям. Да и вокруг селения натоптано. Разными лапами. Гарпия. Игольчатник. Алапард. Кербер. Здесь ты сама видела, да?

До этого Гриз не сказала не слова — но говорит сейчас. С отстранённым, почти полусонным видом:

— Вокруг селений пляшут звери. Хищники. Каждый день разные. Они не приближаются к ограде и не показываются людям…

— Следят, — Мелони стучит пальцем по носу. — Слышно было алапарда и волка в засаде. Да и в лесу меня вели. Не напали, правда. Но они вообще как-то избирательно кладут, да? Сперва поудачливее охотничков, потом послабее. И не каждый день.

— Потому что их не так много, — поясняет моя невыносимая, глядя куда-то в себя. — Они идут за добычей то к одному селению, то к другому… для зверей это не расстояние. Жители успевают привыкнуть. Расслабиться. И тут…

Мне кажется, я знаю — что у неё перед глазами: разметанные шатры Зимней Травли в Дамате, тела лесничих между деревьями, обезумевшие животные — и пятна крови варга на снегу…

— Это всё как-то не стыкуется между собой, — Гриз поднимает на меня глаза, устало-удивлённо, а я говорю почти сердито. — Например, тогда, в Дамате… Кровавых варгов было несколько, так? И они ввергли зверей в бешенство, те уничтожали всё на своём пути. Мел, эти ведь действуют не так?

Мелони соглашается коротким взмахом ножа.

— Вряд ли варг крови. Раз — это тут с прошлой луны началось. Сперва в этом селении, потом ещё в трёх. Сколько миль получается, даже с учётом того, что можно по реке и на лодке? Тридцать? Сорок? Ну да, тут Вирские леса, может, кто разведал заброшенные виры и через них каким-то буераком ходит. Но два — кто-то бы да увидел. Ты насколько далеко можешь от зверя отойти во время контроля на крови?

Гриз, всё так же отстранённо, пожимает плечами, и Мел смягчает тон:

— Недалеко. Иначе контроль затрудняется. Если б их на крови держали — кто-то бы увидел следы, понимаешь? Деревенские после первых трупов искать пытались, след брать. Нашли бы и человеческие следы, и следы крови. Мантикоры печёнка, Грызи — да они тут все охотники! Ну, и три — как звери действуют.

— Мне это скорее напоминает кое-что другое, — тороплюсь вставить я. — Энкер и того сумасшедшего Мастера — помните? Петэйр ведь тоже мог контролировать животных. И натравливать их на людей. Едва ли при этом играло значение расстояние. Если здесь мы имеем дело с чем-то подобным…

— Похоже, угу. Звери точно заморочены — может быть артефакт, зелье… да хоть и просто дрессировка, хотя тут странно: приманки они обходят слишком уж мастерски, и на манки не идут. Только вот кому такое…

— Конкуренты. Фанатики. Кто-то, кто хочет отомстить — что мы вообще знаем о здешних людях? Никого, к примеру, не насторожило, что у них ведь чудовищные потери, сплошные похороны полтора месяца — и при этом они не обратились к властям…

— Морковка, мы в Тильвии — какие власти?!

— Всё равно. Эти земли ведь кому-то принадлежат? Почему они не обратились к нему?

— Да с окраинами не поймёшь, кто ими владеет, часто по семь графов на одну деревню, и все с тяжбами за неё же… Хм. На мотив смахивает. Может, с земли согнать хотят — во втором селении уже подумывают сниматься с места…

— Или же это опять козни прогрессистов, как в Энкере! Почему не допустить, что они собираются устроить какую-то провокацию, как в прошлый раз. Привлечь внимание, обвинить во всём варгов, указать на то, что животные опасны…

— Пф, опять детективов обчитался — мы в Тильвии, какое внимание!

— Что это меняет? Жители внезапно обратились в Гильдию Охотников — хотя наверняка пытались нанять кого-то ещё, и им отказывали! Предположим, что согласился бы кто-то авторитетный, ну хоть и из Ирмелея, сюда бы приехали охотники из знати, за ними журналисты…

— А за ними волки на хромой двуколке! Морковка, хватит громоздить «бы», а то…

Мы с Мел перекидываемся версиями. Упругие, разноцветные мячики слов, так и мелькают в воздухе: кто мог быть, что мог применить, чем это вызвано, из-за чего началось… Мы повышаем голоса, словно стараемся перекричать тот единственный, который звучит внутри неподвижной, загородившейся от нас стенами Гриз.

Едва ли она нас вообще слышит. Замерла у окна и откликается лишь на минутную тишину. Не оборачиваясь, произносит странным, пустым, невесомым голосом:

— Водной Чаши здесь нет. Где ближайший водоём? Тот ручей, через который мостик?..

По взгляду Мел я читаю, что той становится страшно видеть Гриз такой. И потому загораживаю собой дверь, когда моя невыносимая делает к ней движение.

— Ты хочешь связаться с Фрезой?

Она поднимает на меня глаза — задумчиво, как на чужого. Едва заметно качает головой из стороны в сторону: не Фрезу.

— Нужно было вызвать его сразу.

Это «его» отдаётся оскоминой