Ленинград сражающийся, 1941–1942 - Борис Петрович Белозеров

268 искусственных сооружений только 76 охраняются… Отсутствие зенитно-пулеметных средств на железнодорожных узлах и искусственных сооружениях дает возможность противнику безнаказанно бомбардировать станции, воинские эшелоны и сооружения, разрушение которых вызовет перебои в железнодорожном сообщении и потребует продолжительного времени на их восстановление»[656]. От имени отдела железнодорожного транспорта он просит А. А. Жданова поставить вопрос перед Военным советом фронта об установке на крупных железнодорожных мостах и станциях зенитно-пулеметных средств.

Во-вторых, формируемые полки и дивизии народного ополчения вооружались разнокалиберным и неисправным оружием и в меньшем количестве. Так, по вооружению 1-й дно 9 июля 1941 г. полковой комиссар П. Иванов сообщал: «…общая нехватка винтовок выражается в 1000 штук… пулеметов ДП должно быть 375, фактически же получено 58… Комплект зенитных пулеметов – положено 18 штук, однако ни одного не получено. Тяжелых пулеметов на универсальном станке положено 9 штук, но ни один не получен… Минометов 82-мм получено 8 штук вместо 54, минометов 120-мм по штату должно быть 12, получено 4. Артполк укомплектован разными калибрами, что создает затруднение в боепитании. Нет противотанковых гранат. Получено 300 ракет, но ракетниц к ним нет»[657]. Добровольцы, получая оружие, были возмущены, заявляя: «Мы получили оружие, но стволы не только болтаются, а есть и трещины. Мы хотим драться, но надо знать чем бить врага. Не может быть, чтобы такое оружие давали из-за недостатка»[658].

Бойцы и командиры Ленинградского фронта в труднейших боях на ближних подступах к городу встречали крайне безобразное отношение соответствующих интендантских служб по обеспечению сражающихся воинов необходимым вооружением и боеприпасами. Военная цензура, отрабатывая корреспонденцию, во многих письмах встречала недовольство адресатов их боевым снаряжением. В них сообщалось: «Находимся в кольце – до Ленинграда дороги, проезды отрезаны, и мы сейчас деремся самостоятельно своими силами, какие у нас остались…», «Наш полк закончил свое существование. Осталось 29 чел.», «Моторизованная часть попала в окружение. Человек 50 ушли, остальных немцы взяли в плен…», «У нас не было патрон, нам выдали холостые, и когда мы пошли в атаку, немцы, узнав, что мы стреляем холостыми патронами, нас окружили…», «Нет ни теплого белья, ни рукавиц, замерзаешь, не чувствуешь ни рук, ни ног», «Одежда летняя, в пилотках, сапоги дырявые. Придется погибать» и т. д.[659] (такого содержания письма поступали из 8-й армии).

На продовольственное положение ленинградцев значительно повлияла агрессивная политика группы германских войск «Север», командование которой предпринимало все меры к тому, чтобы ужесточить возможности снабжения города продовольствием. Оно знало, что Ленинград все довоенные годы снабжался продовольствием извне и, естественно, только для города, население которого с начала войны резко возросло за счет беженцев, его не хватало. Армия и ополченческие дивизии, создание партизанских отрядов, эвакуация поглощали значительную часть продовольственных запасов. Несомненно, сокращению этих товаров способствовало запоздалое введение карточной системы, коммерческая торговля продуктами, питание в ресторанах, столовых и его продажа на рынках, а также бесконтрольная передача продовольственных баз завскладами, призванными в армию, и др. Органы германской разведки имели полное представление о нахождении на территории города и его районов продовольственных баз, сведения о наличии товаров, состоянии их после бомбардировок и артобстрелов, а также и охраны. Так, в документе военной разведки 18-й армии от 21 сентября 1941 г. указывалось: «Большие запасы продовольствия находятся в отдельных точках города, а именно на пересечении Шлиссельбургского проспекта и набережной Невы, а также на углу проспекта 3-го Июля и проспекта 25-го Октября в большом трехэтажном комплексе зданий “Гостиный двор”»[660].

Несомненно, в числе всех находившихся в блокадном городе значительную часть составляли коренные жители, прежде всего рабочие, студенчество. Они были кровными узами связаны с теми поколениями, которые защищали Петроград в 1918 г., и понимали, что несет германский фашизм этому городу и его защитникам. Многие из них являлись коммунистами и комсомольцами, подлинными патриотами своего города, и для них была неприемлема сдача врагу Ленинграда. Они заявляли, что город следует защищать, используя все возможные средства.

Конечно, в городе были и те, причем в немалом количестве, которые использовали продовольственные и другие лишения, были готовы сдаться врагу. А он предпринимал все усилия к тому, чтобы очернить ленинградских патриотов, заявляя, что руководители города предали всех, оставив без продовольствия и воды, бросив на смерть. И враг предлагал: «Сдаваться поскорее, пока живы. Мы вас накормим». В листовках, от руки написанных прокламациях предлагалась скорейшая сдача Ленинграда немцам, что гарантировало жизнь. Многие призывали рабочих к восстанию и вместе с армией сдаться врагу[661]. Контрреволюционные группы действовали решительно, открыто призывая изможденных ленинградцев к восстанию, к сдаче в германский плен. Но это был обман, явное предательство и непонимание того, что в случае сдачи города его жители не будут выпущены из него и все умрут здесь, а сам город будет разрушен и затоплен.

Одной из причин поражения Красной армии в начальный период войны является то, что командиры всех степеней не обладали знаниями тех причин, которые приводили к вражескому окружению, и способах выхода из него. Во-первых, видимо, этой важнейшей военно-стратегической проблеме в высших и не только в них, но и во всех военных учебных заведениях не уделялось какого-либо внимания. Во-вторых, отсутствие в учебных материалах рекомендаций о том, как не допустить окружения и как выйти из него, основанных на военном опыте прошедших войн. В-третьих, неспособность командиров осознавать, оценивать сложность положения, в котором могут оказаться окруженные воинские части и подразделения, определяя возможности выхода из него. В-четвертых, советские командиры того времени не умели организовать боевое охранение и разведку своих войск с целью выявления сил врага и его техники, выяснить направление движения противника и состояние своих подразделений для принятия соответствующих решений.

Следует всегда иметь в виду, что враг ищет способы к быстрейшему покорению своих недругов, применяя всю палитру своей лживой политики. Гитлеровская Германия активно внедряла в сознание европейских народов идею о подготовке СССР к войне, стремясь расширить свою территорию за счет европейских государств, и прежде всего Германии, ссылаясь на Зимнюю войну 1939–1940 гг. И в этом находила поддержку у Америки. С началом советско-финляндской войны Советский Союз был объявлен агрессором, исключен из Лиги Наций, а США наложили эмбарго на поставку продукции военного назначения. А ведь в США хорошо знали о всех предложениях, с которыми советское правительство обращалось к Финляндии, и прежде всего тех, которые были связаны с территориальными возмещениями взамен переданной денежной компенсации за уступленную территорию. Однако Финляндия, подогреваемая к войне с СССР, в силу этого уже жаждала ее начала, рассчитывая на помощь своих покровителей и значительное увеличение ее территории за счет