The Gathering Storm - Роберт Джордан

Оказалось, что Талманес тоже смотрел на него.

– Это было странно даже для тебя, Мэт, – сказал он.

– Что именно? – переспросил Мэт. – Запрет покидать лагерь? В Отряде отличные ребята, но я не знаю никого из солдат, кто бы не начал тут и там искать приключений, особенно, если под рукой найдется эль.

– Я не об этом, Мэт, – ответил Талманес, выбивая трубку о стремя. Пепел просыпался на дорожные камни рядом с лошадью. – Я про то, как ты обращался с Айз Седай. Ради Света, Мэт, мы могли бы от них избавиться! Думаю, двадцать лошадей и немного монет – отличная сделка, чтобы освободиться от пары Айз Седай.

– Не люблю, когда мной помыкают, – упрямо заявил Мэт, махнув Отряду, чтобы продолжить движение. – Даже ради избавления от Джолин. Если ей что-то от меня надо, пусть попросит с должной степенью уважения, а не заставляет дать ей все, что хочет. Я не домашний песик.

Нет, чтоб им сгореть! И он не превратился в семьянина, чтобы там не говорили.

– Ты и в самом деле по ней скучаешь, – с легким удивлением сказал Талманес, когда они снова поехали рядом.

– Что это ты выдумал?

– Мэт. Должен сказать, ты не самый изысканный человек на свете. Иногда твой юмор действительно не к месту, а тон на грани оскорбления. Но ты редко полностью переходишь все границы и оскорбляешь намеренно. Значит, ты встревожен, не так ли?

Мэт ничего не ответил, просто еще глубже натянул шляпу.

– Уверен, Мэт, с ней все в порядке, – успокаивающим тоном продолжил Талманес. – Она же из королевской семьи. Они знают, как за себя постоять. И с ней ее солдаты, они за ней присмотрят. Не считая Огир. Воины-Огир! Кто бы мог подумать? С ней все будет в порядке.

– Закончили с этим, – ответил Мэт, поднимая копье лезвием вверх к невидимому солнцу, поместив пятку древка в петлю для пики рядом с седлом.

– Я просто…

– Хватит, – ответил Мэт. – У тебя не осталось табака?

Талманес вздохнул.

– Это была последняя щепотка. Отличный табак, двуреченский. Единственный кисет за последнее время. Подарок от короля Роэдрана вместе с трубкой.

– Он высоко тебя оценил.

– Это была хорошая, честная работа, – ответил Талманес. – И ужасно скучная. Не то, что путешествовать с тобой, Мэт. Хорошо, что ты вернулся, задира. Но твои разговоры с Айз Седай о корме для лошадей меня беспокоят.

Мэт кивнул.

– А что с нашим продовольствием?

– Маловато, – ответил Талманес.

– Купим в деревне все, что сможем, – сказал Мэт. – После того, как Роэдран с тобой расплатился, у нас деньги разве что из ушей не лезут.

Небольшая деревенька вряд ли в состоянии прокормить целую армию. Но, судя по карте, скоро они выберутся в более обжитые места. При той скорости, с какой движется Отряд, они ежедневно будут проезжать через одну-две деревни. Чтобы остаться на плаву, нужно скупать все, что можно, в каждой проезжаемой деревне. Фургон фуража там, телегу здесь, ведро или два яблок у попавшегося фермера. Чтобы накормить семь тысяч человек, требуется много провизии, но хороший командир знает, что нельзя разбрасываться даже горсткой зерна. Это и так понятно.

– Да, но продадут ли селяне? – поинтересовался Талманес. – По пути на встречу с тобой, у нас были непростые времена, когда мы пытались найти кого-нибудь, кто бы продал нам хоть что-то. Похоже, в эти дни не так уж много чего на продажу. Продовольствия не хватает, независимо от того, куда ты идешь и сколько денег у тебя есть.

Проклятье, просто прекрасно! Мэт заскрипел зубами, затем еще больше рассердился на себя. Что ж, может он и был немного встревожен. Но точно не из-за Туон.

В любом случае, ему необходимо расслабиться. А тут как раз деревня поблизости, как там назвал ее Ванин – Хиндерстап?

– Сколько у тебя с собой денег?

Талманес нахмурился.

– Пара золотых марок и полный кошель серебряных крон. А что?

– Мало, – ответил Мэт, почесав подбородок. – Нужно сперва прихватить еще немного из моего сундучка. А может, и взять весь целиком, – он развернул Типуна. – Поехали.

– Погоди, Мэт, – натягивая поводья, произнес Талманес. – Куда мы собираемся отправиться?

– Мы собираемся последовать моему предложению и развлечься в таверне, – ответил Мэт. – И, заодно, пока мы будем там, займемся покупками. Если мне повезет, мы сделаем их бесплатно.

Если бы рядом оказались Эгвейн или Найнив, они бы надрали ему уши, приговаривая, чтобы он не смел выполнять задуманное. Туон бы с интересом посмотрела на него, а потом сказала что-нибудь, отчего ему стало бы стыдно до подметок сапог.

Но чем ему нравился Талманес, это тем, что тот с невозмутимым лицом просто пришпорил лошадь, и, выдав себя только довольным взглядом, произнес:

– Отлично! Тогда я должен это увидеть!

Глава 21

Открыв глаза, Перрин обнаружил, что висит в воздухе. Барахтаясь в небе, он испытал вспышку ужаса. Над головой бурлили черные тучи, темные и зловещие. А внизу была равнина, покрытая дикой бурой травой, покачивающейся на ветру, и никаких признаков человека. Ни шатров, ни дорог, даже следов не было.

Перрин не падал, он просто висел. Паникуя, он машинально принялся грести руками, в то время как его разум пытался сообразить, что происходит.

«Волчий сон, – подумал он. – Я в волчьем сне. Я лег спать, надеясь попасть сюда».

Он заставил себя вдохнуть, выдохнул и прекратил размахивать руками, несмотря на то, что было трудно сохранять спокойствие, вися в небе в сотнях футов над землей. Внезапно перед ним прыжками пронеслась серая, покрытая мехом фигура. Волк устремился вниз, к равнине, и легко приземлился.

– Прыгун!

«Спрыгивай, Юный Бык. Прыгай. Это безопасно». Как всегда, послание от волка пришло в виде смеси запахов и образов. Перрин становился все искуснее в их толковании: мягкая земля означала почву; порыв ветра – образ прыжка; запах отдыха и спокойствия указывал на то, что нет необходимости бояться.

– Но как?

«Раньше ты всегда слишком торопился, как недавно отлученный от матери щенок. Прыгай. Спрыгивай!» Далеко внизу, в поле, скалясь на Перрина, сидел Прыгун.

Перрин скрипнул зубами и проворчал парочку проклятий про упрямых волков – похоже, что мертвые волки были самыми упрямыми из них. Тем не менее, Прыгун говорил дело. Перрин уже передвигался здесь прыжками раньше, пусть даже и не с самих небес.

Он сделал глубокий вдох, затем закрыл глаза и вообразил себя прыгающим. Воздух закружился вокруг него во внезапном порыве, а затем ноги ударились о мягкую землю. Он открыл глаза. Большущий серый волк, покрытый шрамами от многих драк, сидел подле него, а вокруг широко простиралось поле дикорастущего проса, обильно перемешанного с тянущейся вверх длинной тонкой травой. Царапающиеся стебли, вызывая зуд, терлись на ветру о руку Перрина. Запах от травы шел очень сухой, словно от оставленного на зиму в хлеву сена.