Мириады миров - Коллектив авторов

– Это лунная гора «Гассенди», а вот группа высот, или гор, которую мы замечаем вблизи северного полюса нашего спутника, это так называемые «Горы Вечного Света».

– Все эти вулканы как будто срисованы с наши? Севеннских гор!

– Это вулканы Луны или, по крайней мере, кратеры прежних вулканов, вероятно, уже потухшие. Ош встречаются повсюду на поверхности этой бедной Луны которая, по-видимому, некогда сильно страдала от различных вулканических переворотов.

– А вы убеждены, что это все кратеры?

– Конечно, потому что мы можем определить совершенно точно их форму и очертания, их высоту и размеры.

– Каким же образом?

– Мало того, что это возможно, это даже очень легко и просто, и делается посредством самой элементарной геометрии.

– И вы не допускаете возможности ошибки относительно их высоты и размеров?

– Нет! Когда вы смотрите на фотографию какого-нибудь человеческого лица, которого вы никогда не видали, уверены ли вы, что эти черты точно воспроизведены фотографией?

– Да, конечно!

– Ну, так и мы делаем фотографические снимки с Луны, точно так же, как с любого живого лица. Вот смотрите, это как раз фотографический снимок лунной горной цепи Апеннин, снятых мною не далее как с месяц тому назад.

– Поразительно!

– Да, ну, а взгляните теперь на этот снимок, изображающий вулканический остров, усеянный кратерами, – это наш пик Тенериф, снятый с высоты птичьего полета. Не правда ли, как аналогично?

– Действительно!

– Вот таким-то путем, путем сравнений и аналогий, мы создали географию Луны, или селенографию, как говорят любители греческого языка.

– Понимаю, но скажите мне, как могли вы сделать снимок отдельной цепи гор? Я понимаю, что можно сделать снимок всей Луны, но отдельных ее частей…

– И это вам не трудно будет понять, если вы вспомните, что мы имеем в своем распоряжении телескопы, увеличивающие в две тысячи раз, которые, так сказать, приближают к нам Луну на расстояние приблизительно сорока восьми миль от нашей обсерватории. А так как шар, имеющий в диаметре 869 миль, на таком близком расстоянии должен казаться громадным, то мы по желанию можем выбирать любую часть его для воспроизведения фотографическим способом. Кроме того, вам, вероятно, известно, что микроскопическая фотография легко может быть увеличена настолько, чтобы показать нам разные мелкие подробности, которых мы не могли разглядеть невооруженным глазом.

– О, как бы я хотела видеть все это своими глазами! – воскликнула Гертруда.

– Вы и увидите, и не далее как сегодня же вечером. Луна теперь полная и вполне удобна для наблюдений.

– Неужели вы покажете и цепь Апеннин, и Океан Бурь, и горы Дорфель?…

– Да, и еще многое другое!

– Нет, это нечто чудесное! Нечто поразительное!

– Да, пожалуй, это нечто чудесное и даже поразительное, если хотите, но мне кажется еще более поразительным то, что почти все наше человечество проводит всю свою жизнь в столь близком соседстве со всеми этими чудесами и ничего не знает о них и даже не интересуется!

– Итак, вы действительно допускаете возможность, – продолжала Гертруда после некоторого молчания, – что Луна сходна с нашей Землей и по своему геологическому строению, и по своим материкам, морям, горам, вулканам и тому подобное?

– Не только допускаю, – улыбнувшись ответил Норбер Моони, – но почти уверен, что это именно так. Не забудьте, что Луна не что иное, как часть Земли, отделившаяся от нее тысячу миллиардов лет тому назад, в эпоху, когда наш земной шар представлял из себя темное тело, состоящее из вращающихся вокруг него обломков. Потому-то химические элементы ее почвы совершенно тождественны с химическими элементами земной почвы; самое большое различие, какое может быть допущено, заключается в иной комбинации этих элементов или же ином распределены между центром и периферией. Однако все исследования заставляют предполагать безусловную тождественность геологического строения Луны и земного шара. Этим я, конечно, отнюдь не хочу сказать, что и жизнь там проявляется, или проявилась, в тех же формах и при тех же условиях. Нет!

Климатические и температурные условия Луны, безусловно, совершенно иные, чем наши. Вследствие ее значительно меньшего размера, ее особого положения и ее чередующихся переходов от холода к теплу и обратно, совершающихся в течение четырнадцати дней, – не только вероятно, но вполне несомненно, что растительное и животное царство Луны являются или являлись совершенно иными, чем наши. Что же касается ее атмосферы, существование которой несомненно, то она до того разрежена, что не имеет ни малейшей аналогии с нашей.

– Вы, конечно, имеете об этом самые новейшие сведения? – насмешливо осведомился доктор Бриэ.

– Да, именно, как вы изволили сказать, самые новейшие сведения, – серьезно ответил молодой ученый. – Все вечера я провожу за наблюдениями, наиболее любопытные из которых и заношу в наш астрономический журнал.

– Так, например, в течение последнего солнечного затмения в прошедшем августе я заметил то самое явление, которое обратило на себя внимание Лосседара и о котором он упоминает в своих трудах: я говорю о закруглениях на концах рожков солнечного серпа. Кроме того, мне случалось несколько раз наблюдать лунный сумрак, о котором уже говорил раньше меня Шретер. Все это доказывает несомненное существование атмосферы, хотя другие признаки, как например, отсутствие градаций и переходов в тенях, которые кидают на равнины горы и кратеры Луны, как бы противоречат этим доказательствам. Вот почему я придерживаюсь того мнения, что лунная атмосфера безусловно существует, но что она настолько разрежена, что, вероятно, совершенно непригодна для дыхания нам, жителям Земли.

– Но, в таком случае, прощай весь ваш блистательный проект!

– Нет, это мы еще увидим! – возразил улыбаясь Норбер Моони. – Мы приняли на всякий случай все необходимые меры предосторожности. Если атмосфера Луны не пригодна для нашего дыхания, мы попытаемся заменить ее нашей; если же это не удастся нам, то мы обойдемся как без той, так и без другой!..

ГЛАВА X. Еще гости

Гости были чрезвычайно заинтересованы любопытными сообщениями Норбера Моони и готовы были без конца слушать молодого ученого, но тот воспротивился этому и потребовал, чтобы приезжие отправились отдохнуть.

Лишь после заката солнца директор «Seleneе Company» согласился продолжать прерванный осмотр сооружений своей обсерватории.

– Я покажу вам нечто такое, чего еще не видел ни один непосвященный в это дело! – сказал он. – Но не думайте, что я поведу вас смотреть страшные рогатые машины или колдовские препараты… нет, все у нас крайне просто.

– Вот прежде всего, – продолжал он, проходя впереди своих гостей в галерею, примыкавшую к «Зале Ручек», – это моя частная обсерватория. Здесь вы не увидите ничего такого, чего бы не могли увидеть и в Париже,