Во имя Рима: Люди, которые создали империю - Адриан Голдсуорти

Обе первые операции Велизария окончились неудачно, но его способности и верность были замечены. Когда Юстиниан стал единственным императором после смерти Юстина в 527 г., Велизарию предоставлялись все более высокие посты. В 530 г. он был назначен начальником солдат на Востоке (magister militum per Orientem) — одной из пяти действующих армий. С ним пришел его старший писарь (accessor) Прокопий, который позднее напишет подробное описание кампаний Велизария в своих «Войнах». Хотя 529 год прошел в мирных переговорах, Юстиниан готовился к открытой войне, и недавно назначенный Велизарий имел около 25 000 солдат на базе в Даре. Для данного периода это была очень большая армия. Неясно, какую часть войска составляла кавалерия (скорее всего, около одной трети). Пехота была наверняка сомнительного качества из-за того, что все прежние сражения на восточной границе преимущественно состояли из набегов, что давало пехотинцам гораздо меньше возможностей для активных действий, чем всадникам. Пехота чаще выполняла функции гарнизона и занималась поддержанием порядка и практически не участвовала в боях.

На протяжении своей карьеры Велизарию приходилось в основном полагаться на кавалерию. Обычно он доверял пехоте сражаться только при самых благоприятных обстоятельствах. В состав его конных войск возле Дары входили 1200 гуннов (они сражались как конные лучники) и 300 герулов (народ с берегов Данубия, славившийся своей свирепостью). Все эти войска окажутся высоко эффективными в предстоящем сражении. Еще в состав кавалерии входили собственные воины Велизария — букцелларии (buccellarius). Эти люди жили за счет своего командира, поэтому их название происходило от галет, выдаваемых военным, но они были связаны клятвой верности императору. Неясно, сколько букцеллариев было у Велизария возле Дары, хотя в более поздние годы в его распоряжении окажется отряд приблизительно из 1000 человек. Это была тяжелая кавалерия. Всадник (но, скорее всего, не конь) был защищен броней и вооружен копьем (простым или для использования двумя руками) и луком. Букцелларии были хорошо подготовлены даже по стандартам отборных войск.{405}

В июне против римлян выступила еще более крупная армия персов. Она насчитывала около 40 000 человек и командовал ею человек по имени Пероз или Фируз, который принадлежал к роду Миранов, аристократической семьи, из которой вышло так много персидских командующих, что римляне стали считать, что «Миран» — это воинское звание.

Как и в случае с римской армией, основной силой персов были конные войска, так как большинство персидской пехоты составляли плохо снаряженные рекруты, не особенно стремившихся сражаться. В большинстве случаев они были даже менее эффективны, чем римские пехотинцы. Перед началом решающей фазы сражения к Перозу подошло подкрепление в 10 000 человек из гарнизона Нисибиса, но они, по-видимому, не были самыми лучшими войсками.

Почти вся персидская кавалерия была тяжелой и состояла из катафрактов, коня и всадника защищала броня. Они были вооружены луками и обычно предпочитали поражать противника издалека, но при необходимости вступали в ближний бой. У Пероза также имелись «бессмертные» как элитный кавалерийский резерв. Они были названы так в честь царской стражи царя царей, которые служили персидскому владыке еще до того как Александр разбил империю Дария. Неясно, были ли все 10 000 этих людей в армии Пероза.{406}

Прокопий пишет, что персы были в высшей степени самоуверенны, когда их армия стала лагерем в нескольких милях от позиции римлян. Персы не только превосходили своих соперников численно, их самомнение поддерживала память о том, что в последние десятилетия они побеждали римлян во всех крупных сражениях.

Пероз отправил посланника, приказав Велизарию приготовить для него ванну в Даре на следующую ночь. Однако это было только бахвальство — в действительности он и его подчиненные командиры растерялись, увидев римскую армию, тщательно подготовленную к битве. Велизарий выбрал позицию на расстоянии нескольких сотен ярдов перед главными воротами Дары. Слева от римлян находился холм, и они усилили свою главную позицию траншеей сложной конфигурации. В центре шел прямой ров. От обоих его концов прорыли еще по одной канаве под углом 90 градусов. Две перпендикулярные траншеи соединялись с двумя другими, идущими параллельно самой первой. На каждом участке сделали несколько мест для перехода, чтобы римляне могли их использовать, а персам было трудно перебираться через канавы в самый разгар боя.

Позади траншей Велизарий сформировал ряд, в который вошла вся его пехота и небольшая часть кавалерии. Резерв состоял из ряда, полностью сформированного кавалерией. Перед канавами в углах, образованными траншеями, выстроились два подразделения, каждое из 600 гуннов. Находящимися слева руководили Суника и Эган, а группой справа командовали Симма и Аскан. Все четверо были гуннами и копейщиками (doryphoroi) Велизария. Оставшаяся часть римской кавалерии была распределена между обоими флангами. На левом ею командовали Вуза и Фара, под началом которых находились герулы. У конницы на правом фланге было пять командиров, а именно: Иоанн, сын Никиты, Кирилл, Маркелл, Герман и Дорофей.

Римляне приготовились к отражению лобовой атаки, и поскольку стены Дары располагались совсем близко за ними, такое наступление было единственно возможным для Пероза, если он хотел взять город. Нельзя начать осаду, пока не разбита вражеская армия.

Персы считали римских солдат недисциплинированными, однако траншеи не позволяли выманить основную часть римлян на открытую местность, где Пероз мог бы раздавить их своими превосходящими силами. И раньше римские армии использовали оборонительные сооружения для прикрытия своих позиций — и Сулла, и Юлий Цезарь иногда защищали свои фланги траншеями, насыпями и фортами, — но нет никаких аналогов с решением Велизария, которым вырыл траншеи почти на всю ширину фронта. В прежних конфликтах такой шаг вообще удержал бы большинство вражеских полководцев от атаки, но у Пероза не было свободы действий — Кавад приказал ему взять Дару и выделил более половины всех войск, отправленных против Рима, чтобы добиться этого. Поэтому Пероз стал уверять своих солдат перед битвой, что траншеи свидетельствуют о глубоком страхе римлян перед персами.{407}

В первый день Пероз не желал рисковать и вести серьезные боевые действия, и две армии несколько часов стояли друг против друга, ничего не предпринимая. Ближе к вечеру отряд персидской кавалерии двинулся в одиночку против левого крыла римлян. Находящийся впереди римский эскадрон подался назад, надеясь увлечь за собой вражеских всадников, а затем обрушился на противника. Семеро персов было убито, а остальные устремились назад к основным войскам.

Этот успех римлян был несколько неожиданным, ибо персидская кавалерия обычно считалась слишком хорошо дисциплинированной, чтобы попасться на такую уловку. Возможно, это свидетельствует о том, что большинство персов презирало своих римских противников и поэтому не считало необходимым соблюдать осторожность.

Атак в тот день больше не предпринималось, но один из молодых персидских воинов выехал вперед и предложил сразиться с любым римлянином в поединке один на один. Прокопий сообщает, что вызов принял человек из дома Вузы, некий Андрей, который был не солдатом, а инструктором по борьбе и банщиком своего хозяина. Несмотря на это, он, очевидно, был вооружен и сражался в кавалерии. Андрей убил бросившего вызов перса с поразительной легкостью. Затем победил второго, более опытного воина, вышедшего вместо первого. Победа Андрея вызвала шумное ликование в рядах римской армии. День уже близился к концу, и персы вскоре начали отходить. С наступлением ночи римляне вернулись в свои квартиры в Даре, радостно распевая победные песни.{408}

Следующий день прошел в обмене посланиями, римляне пытались убедить персов отвести войска, в свою очередь Пероз обвинял их в обмане. Позднее персидский полководец приказал прикрепить «лживые» послания римлян к своему знамени. Именно в этот день Пероз получил подкрепление в 10 000 из Нисибиса. Переговоры не удались, и на следующее утро оба командующих обратились к своим солдатам с речами, понимая, что битва состоится. Велизарий прежде всего указал на то, как плохо снаряжена вражеская пехота и как мало у нее причин доблестно сражаться.

Обе армии развернулись, персы построились в два основных ряда с пехотой в центре и кавалерией на флангах. Пероз оставил «бессмертных» в резерве, приказав не двигаться, пока он не подаст им сигнал. Сам он занял место с пехотой в центре, но, по-видимому, не собирался бросать пехоту в серьезную атаку, ее роль заключалась преимущественно в том, чтобы отвлекать на себя римскую пехоту и обеспечивать прикрытие, за которым могла собираться и перестраиваться персидская кавалерия. Правым крылом персов, которое включало сильный контингент диких кадисинов, руководил Питиакс, а левым командовал Варесман. Развернувшись подобным образом, персы ждали несколько часов, не делая ни шага вперед. Прокопий объясняет, что римляне привыкли есть до полудня, тогда как персы принимали пищу гораздо позже, поэтому Пероз надеялся, что стояние часами под жарким июньским солнцем ослабит врага больше, чем его солдат.