Танец со змеей - Егор Вакула

Однако в действительности детали змеиного облика на мастерах просто трансформировались до привычной им брони Железной Гвардии. Доспех из стальных листов превратился в кожаный панцирь. Бахрома ремней, защищавшая тунику ниже пояса, сменилась стеганым полотном, которое сами ветераны не чурались назвать юбкой. Ну а к шлему добавился только слой кожи – для соответствия остальной форме и защиты металла от воды. Ведь ветераны Железной Гвардии ненавидели ржавчину так же, как Змеи – шитье. Такие же, как у подопечных, шлемы мастеров отличал только статусный гребень из жесткой гривы седлонога.

В двадцати шагах от Октис маячил в стороне черный гребень Кудра Броненосца.

– Назара, тебе мастера не сказали, куда мы идем?

– А как же? Сказали. Кудр ко мне лично подбежал и все выложил. Сказал: Всем с расчета передай, а Октис не говори. Я потом подойду, спрошу – а она не знает! Вот я ее опять и вздрючу.

По расчету прошел смешок. Кровь у Октис мгновенно вскипела и ударила в голову. Она схватилась рукой за гасило, тут же представив, как швыряет его в затылок Назары. Груз бьется о шлем, но Назара падает лицом вперед в дорожную пыль. От действия ее отделяло одно слово, уже почти произнесенное в голове. Уже произнесенное, но еще слишком тихо. Сцена с гасилом раз за разом стремительно повторялась в воображении, казалась уже случившейся. Зерка взялась за окаменелую руку Октис, вцепившуюся в шнур гасила. Октис судорожно взглянула в глаза Зерки – невозмутимо спокойные. В них не было ни тени общей радости от шутки ведущей расчета, ни ненависти к ней, которая переполняла Октис в этот миг, ни усталости от пешего похода без остановок и еды, продолжавшегося уже полдня – только спокойствие и безразличие ко всему.

Октис отпустила гасило. Перевела дух и уставилась вперед, продолжая сжимать челюсть. Когда кровь отхлынула от головы, она все же не глядя пнула в плечо соседку слева, слишком громко смеявшуюся до этого. Та повалилась дальше на соседей.

– Ай, ты тварь бешеная! – Завопила она, но в драку не полезла, только вернулась обратно на место.

Октис медленно повернула голову, посмотрела на нее. Теперь пришла очередь соседки вместо нее беспомощно выдыхать пар через ноздри. Октис отвернулась обратно. На Зерку она не смотрела: ее взгляд мог быть осуждающим, но, скорее всего, он был таким же безразличным, что и раньше.

Молча они прошли еще с две тысячи шагов. Октис тихо заговорила с Зеркой и Крик, отследив, как в очередной раз мастера садятся на ходу в бричку к ведающим:

– А они знали о боевой тревоге...

– Кто они? – Чуть приблизившись, так же тихо спросила Крик.

– Ведающие знали.

– Тебе ведающие сказали?

– Не то что бы. Я потому и сделала позывной, что мне ведающий заявил: А вдруг завтра тревога, а ты с отказницами останешься?! Я сделала – и тут же тревога.

– Совпадение.

– Не. Ну, как-то уж они уверены были. А я тогда не поняла.

– Может, учебная тревога все же и мастера запланировали?

– Нет, – вмешалась Зерка, – не запланированная. По-видимому, птица или гонец самым утром были. Я когда вышла во двор, Белогор пролетел по другую сторону двора с бумагой какой-то. Да и вообще, они взъерошенные все были, даже форма криво висела – сами без помощи впопыхах одевались.

– Тогда откуда знали ведающие? И почему не сказали мастерам?

– А они на то и ведающие, чтобы знать. Понимаешь? – Зерка улыбнулась Октис, и та тут же улыбнулась в ответ. – И никогда они не говорят всего, чего знают. Вот придут они к Белогору и скажут: Завтра птицу скорую получите или бегуна запыхавшегося – начинайте собираться прямо сейчас. И все соберутся, а птицы нет. Съели жирную, и бегун не добежал. Все: ведающие – дураки базарные. А так – встали утречком заранее, привели себя в порядок, приготовились, и во всеоружии вышли перед мастерами. С мастеров шапка валится, а тут они готовые – и уже спрашивать не надо: знали они или нет. А если нет тревоги: так и ничего – больше времени будет на молитвы, чтоб Боги лучше спали.

***

В полдень, когда колонна поравнялась с очередным небольшим пятном леса, прозвучала команда «привал». Из брички тут же вывалили котел, и кому-то из Красного отряда выдали топоров и направили за дровами.

Змеи – все отряды – не сговариваясь, начали наступление на лес.

Поправляя ремень и возвращаясь назад к дороге, Октис застала сцену, в которой мастер Кудр вновь отсчитывал Назару. На этот раз за то, что не организовала смену и очередь. Обвинял в попустительстве дезертирства. Затем он увидел Октис. Она смотрела на мастера то ли со страхом, то ли с вызовом, но не отвела глаза. Кудр развернулся и ушел.

Для сезона слияния день был приятный. Дул ветер, толстые облака то и дело загораживали в небе назойливый свет Старших. Они уже начинали сориться, с каждым днем расходясь все дальше друг от друга. Скорый Отец спешил вперед. Октис сняла сапоги и принялась перематывать ленты на ногах. В спешке она не проявила к ним должного внимания, и за полдня сапоги успели натереть пару мозолей. К их отряду, расположившемуся на поле по другую сторону от леса, подъехала бричка с едой. Две отказницы начали зачерпывать деревянными мисками жижу из котла и вместе с ломтями черного хлеба раздавать подходящим к бричке. Пока до их отряда дошла очередь, суп в котле оказался уже слегка теплым. Октис залпом выпила его и кинула грязную миску обратно в бричку. Ей хотелось пить. Пережевав большой кусок хлеба, она обратилась к отказницам:

– Вода где?

– Воды нет. Пока не будет. Всю что взяли – на суп ушла.

– О, Боги! – Октис пожалела, что уже выбросила миску – сейчас она бы швырнула ее прямо в эту отказницу.

Привал закончился, Змеи возобновили движение и продолжали так без остановок, пока Отец не исчез, а Мать не ушла в закат. Они вышли на широкую построенную по всем царским правилам дорогу. Уже шагов через пятьсот их ждали восемь запряженных быками бричек. Мастера скомандовали каждому нечетному расчету лезть в свою бричку. Первый расчет Черного отряда почти дерясь между собой начал занимать всю площадь внутри. Октис, оставшись с Зеркой, не приняла в этой борьбе должного участия, заняв в итоге удачное место в конце. Брички с разделявшими их четными расчетами тронулись и покатились по каменной колее. Второй расчет Черного отряда в свете заходящей Матери, зло и устало взирал на усевшихся в бричке – на Октис и Зерку, сидящих с краю.

Они не разговаривали. Почти все в расчете сразу же закрыли глаза, пытаясь воспользоваться моментом и поспать. Предчувствия их не обманули – не было еще и полночи, как по команде они поменялись со вторым расчетом местами. К тому времени он уже был в походных плащах, но раздавать их первому никто не спешил. После сравнительно уютной брички, холодная ночь слияния со всей силой отыгралась на сонных Змеях. Наконец, с ними поравнялась телега снабжения, и отказницы начали скидывать на руки сложенные походные плащи.