Последний танцор - Дэниел Моран

Экс-гвардеец еще немного выждал для верности, рискуя обречь всех троих пострадавших на необратимые изменения в структуре мозга, потом отключил излучатели и повернулся к Седону, держащемуся чуть поодаль и с интересом наблюдающему за происходящим.

— Как вы себя чувствуете, мистер Ободи?

— Ничего, выживу. Что случилось?

— Вы его напугали, — без тени иронии ответил Саммерс.

Седон потряс головой и подошел поближе. В ушах у него зВенсло, перед глазами плыли оранжевые круги, ребра нестерпимо болели, а на лбу красовалась здоровенная ссадина.

— До чего же все-таки опасны эти близняшки! Ты узнал его, Кристиан?

— Да. Хотя голубые глаза вначале сбили меня с толку. Но я все равно узнал бы его из тысяч других. У Дэвида лицо отца. У меня такое странное ощущение, как будто передо мной Карл, восставший из мертвых.

— Замечательно, — рассеянно пробормотал Седон; он опустился на колени, нежно провел пальцем по щеке молодого человека и внезапно повернулся к Саммерсу с такой ослепительной улыбкой, какой тот прежде никогда у босса не наблюдал. — А знаешь ли ты, Кристиан, что живешь в эпоху чудес? — спросил он.

— Вам виднее, мсье.

— Вот именно! Потому что мне есть с чем сравнивать.

Дэвид Кастанаверас проснулся счастливым.

Беспросветная тьма окружала его.

Он не мог шевельнуть даже пальцем.

И это его ничуть не волновало. Он безмятежно парил во мраке, уголком сознания ощущая существование другого мира, но не нуждаясь в нем, безмерно довольный тем, что какой-то благодетель позаботился подключить электроды, вживленные в его мозг и ведущие к центру наслаждения, к источнику слаботочных колебаний строго определенной частоты.

Приглушенный голос доносился откуда-то издалека, ничуть не мешая предаваться изысканной неге:

— Привет, Дэвид. Привет, мой друг.

Но голос становился все громче и настойчивей, в то время как интенсивность экстаза постепенно убывала. Дэвиду стало немного любопытно, и он позволил словам проникнуть в свое сознание.

— Мы непременно станем друзьями, Дэвид Кастанаверас. — После длительной паузы тот же голос продолжил: — Лучшими друзьями на свете. Знай, я хочу для тебя только того, чего желаешь ты сам. Я люблю тебя, Дэвид, — закончил невидимый собеседник.

6

Кресло с прикрученным к нему пленником стояло в центре больничной палаты. Дэнис сюда ни разу не заходила — ее и Джимми лечили в другом крыле.

Мужчина в кресле был невысок ростом, худощав, но жилист. Вьющиеся черные волосы обрамляли продолговатый череп; аккуратно подстриженные усы и бородка скрадывали слегка выдающуюся нижнюю челюсть. От вены на внутренней стороне локтя левой руки тянулась длинная трубка, подсоединенная к подвешенному на штативе сосуду с какой-то прозрачной жидкостью. Правая рука заканчивалась запястьем, кисть отсутствовала. Обнаженный торс и шею почти сплошь усеивали электроды; виски и затылочную часть плотно облегал полносенсорный терминал Инфосети.

Фрэнсис Ксавьер Чандлер сидел напротив в инвалидной коляске на воздушной подушке. Плотный шотландский плед покрывал его бедра и колени. После вчерашнего покушения врачи опасались, что он уже больше никогда не встанет на ноги. У Чандлера, как и у пленника, тоже не было правой кисти.

— Его зовут Энтони Анджело. Тони, — медленно заговорил магнат, тщательно выговаривая каждое слово. — Бывший спидофреник. Работал на меня более тридцати лет. Я знал его еще младенцем. Дед Тони и его родители тоже были моими служащими. — После секундной паузы Чандлер продолжил: — Тони был одним из очень немногих, кому я без колебаний доверил бы собственную жизнь. Был. До вчерашнего дня. Начиная с шестьдесят третьего, сразу после ликвидации движения спидофреников, он вступил в ОДР, выполняя мои задания и информируя меня о происходящем в организации. Когда он связался со мной и попросил о встрече, я даже не задумался. Его провели прямо в мой кабинет. Просканировали, конечно, как положено, но эти гады придумали очень хитрую штуку. Керамическая осколочная граната, вживленная в палец вместо фаланги, подала на сканер точно такой же сигнал, как обычная человеческая кость. Когда я хотел пожать ему руку, произошел взрыв. Несколько зараженных осколков попали в меня. Во мне сейчас агрессивных нановирусов... — Он провел здоровой рукой по груди, животу и другим частям тела, до которых смог дотянуться. — Слава богу, это произошло в двух шагах от отсека, набитого самым лучшим в Системе медицинским оборудованием. Иначе я сейчас был бы уже мертв, а не частично парализован. И все равно придется отправиться на Марс, чтобы отрастить оторванный кусок, — у меня здесь невозможно создать необходимые условия. Да еще эти нановирусы... До чего же вредные твари! Так и норовят превратить мою кровь в соляную кислоту. Не очень больно, но ужасно неприятно и щекотно.

Сидящая бок о бок с Робертом Дэнис перевела взгляд на пускающего слюни идиота, привязанного к креслу.

— И тогда вы приказали промыть ему мозги. Чандлер слегка побледнел.

— Поймите, я был уверен, что он под внушением. Уверен!

— А в результате оказалось, что это не так, — мягко заметил Роберт.

— Выходит, не так, — сумрачно согласился Чандлер после продолжительной паузы. — Он упорно твердил одно и то же: что его взгляды изменились и он променял служение мне на служение некой высшей силе. Если это правда... — Голос Чандлера.поблек, и Дэнис решила было, что больше он уже ничего не скажет, но тот неожиданно вскинул голову и твердо заявил: — Я должен узнать, что с ним сделали!

Девушка вопросительно посмотрела на Роберта.

— Ты в долгу перед ним, — напомнил японец. Дэнис закрыла глаза, потянулась, прикоснулась к чужой сущности...

... И стала ею.

Она сидела, смежив веки, бледная и неподвижная. Прошло пять минут, десять, пятнадцать... Когда истекли двадцать минут, Роберт забеспокоился и начал подумывать о том, чтобы вмешаться, но в этот момент Дэнис открыла глаза и пошевелилась.

По щекам ее покатились слезы.

— Что с тобой, девочка моя?

— Когда мне было девять... — Слова давались ей с трудом; требовалось приложить значительное усилие, чтобы вытолкнуть их наружу. — Когда мне было девять, меня изнасиловали. Шел первый месяц с начала Большой Беды. Тогда мне казалось, что один человек не может совершить худшего надругательства над другим. — Спазмы сдавливали ей горло, слезы струились из глаз нескончаемым потоком, потом где-то в подсознании всплыл строгий облик Каллии Сьерран, и это странным образом придало ей уверенности; усилием воли Дэнис поборола волнение и закончила: — То, что сотворили с ним, намного страшнее.

Чандлер в инвалидном кресле чуть подался вперед. Костяшки пальцев его левой руки, сжимающих подлокотник, побелели.

— Что? — прохрипел он. — Что сотворили?

— Его превратили в подобие зомби, но это не совсем так. Я знаю, он скорее бы умер, чем согласился убить вас, но его никто не спрашивал. А самое ужасное состоит в том, что он все это время понимал, что с ним происходит, и оттого мучился стократ сильнее. — Дэнис подняла полные муки глаза и посмотрела на мужчин. — А сделал это Дэвид.

— Кто? — недоуменно переспросил Чандлер.

— Дэвид Кастанаверас. Мой брат-близнец. Он теперь с ними.

7

В салоне шатла, летящего Сан-Диего — Токио, они сидели рядом.

Дэвид Кастанаверас находился двумя рядами дальше, пристегнутый к креслу ремнями безопасности. Излишняя предосторожность, он и так бы никуда не делся. Щедро изливающийся в его мозг по вживленным электродам поток электрического экстаза дарил ему невыразимое блаженство. Они позволили Дэвиду беспрепятственно наслаждаться вплоть до самой Японии.

Крис Саммерс впервые находился так близко к телепату во время сеанса «горячей проволоки» и чувствовал себя не слишком уютно. Время от времени на него накатывали приступы эйфории, притупляя сенсорные способности и делая в эти моменты бывшего гвардейца особенно уязвимым. Даже Седон не сумел полностью сохранить контроль над своими эмоциями. Он то и дело причмокивал губами, а один раз громко хмыкнул без видимой причины.

Щеки Саммерса, покрытые псевдокожей, способной выдержать удар ножом, нестерпимо ныли; челюстные мускулы то и дело подергивались в позыве растянуться в идиотской ухмылке. Прозвучавший в наушниках сигнал вызова заставил его временно забыть о своих проблемах. Выслушав доклад, он повернулся к Седону:

— Чандлеру, похоже, удалось выкарабкаться, босс.

— Жаль, жаль.

— Я предупреждал, что эти нановирусы не сработают. У него там целый летающий госпиталь под рукой и...

— Да какое мне дело до Чандлера? — оборвал киборга Седон. — Выживет он или подохнет — дело десятое.

Саммерс согласно кивнул. Главным в неудавшемся покушении было удостовериться в надежности произведенной Дэвидом обработки. Он хотел что-то сказать, но вместо этого расплылся в улыбке, напоминающей оскал хищного зверя, и глупо захихикал. Седон потрепал его по плечу: