Пустышка (СИ) - Павлова Дина

Да и в целом наши отношения стали более гармоничны: он больше не запирает меня в особняке. Я могу гулять сколько влезет без риска простудиться, потеряться или заняться чем-то «не тем». А еще мне перестали предоставлять охрану. Я даже знаю почему: так как я бесплодна, великой ценности я больше не представляю. Кому нужна пустышка? А может, это даже хорошо? Без дополнительного, очень пристального внимания мне стало лучше, психологически спокойнее.

Аня появляется в моей жизни ближе к весне. Я уже успела и забыть о ее существовании, а тут… Как с неба свалилась. Где она была эти полгода? Почему сливалась со всех встреч?

Я не спрашиваю, мне уже и плевать как-то. Мы теперь видимся в основном в городе, сидим в ресторанах, гуляем по магазинам и паркам. Аня стала скромнее и больше не рассказывает про своего Антона. Я в какой-то момент даже засомневалась, точно ли он у нее сейчас — может и кавалер давно другой? Но нет. Тот же.

Только один раз Аня обмолвилась, что на своей новой машине, которую все-таки ей подарили, она попала в аварию и сломала нос. Но все позади. И лицо зажило, и «ауди» тоже починили.

— Так что, жениться он на тебе не собирается? — я стала менее сентиментальна, поэтому спрашиваю в лоб, не особенно щадя чувства лучшей подруги.

— Все оказалось сложнее чем я думала изначально, — мы сидим в ресторане, и Аня, ковыряя вилкой десерт, делится со мной своими внезапными открытиями.

— Что сложнее? — я цежу вино, окончательно плюнув на все запреты Тиграна. Мне хочется расслабиться, я устала за эти месяцы, только, как мне кажется, алкоголь плохо справляется с тем чтобы вернуть чувство радости и покоя.

А вот Аня трезва. Потому что за рулем.

— Антон не хочет разводиться со всей… — подруга откашливается и, посмотрев на меня, сдержанно добавляет: — женой.

— А чего это так?

— Не знаю… У мужчин странное отношение к женам. Как к священным коровам, даже если она реально корова, — подруга не в состоянии скрыть досаду, а я не могу сдержать смех. Моя ты девочка, нужно было год бегать вокруг любовника чтобы осознать что не все жены-стены легко двигаются.

— То есть ты его тянешь из семьи, а он никак?

— Никак, — вздыхает, — я лучше его жены, понимаешь? А он все равно живет с этой тупой ограниченной дурой, которая даже из дома не выходит, сидит целыми днями, в носу ковыряется, бока нажирает.

— Ты прям как про меня рассказываешь, — усмехаюсь, — только у меня боков нет.

— Ты стала другой, — наконец замечает подруга.

— Другой — какой?

— Злой какой-то… Раньше ты была милая, а сейчас так со мной разговариваешь, как будто я тебе не близкий человек, а то ли прислуга, то ли вообще враг. А я просто хочу устроить свою личную жизнь.

— На чужом несчастье, да?

— Нет! Мужики подобного рода — это источник обогащения. Попользовалась ты, передай другой.

Эта простая незатейливая логика вызвала у меня приступ заливистого хохота. Интересно, сам Антон в курсе что о нем говорит Аня? Хотя нет, дура она что ли такое вслух произносить. Ему-то она другое поет. Спорить с подругой я не стала. Пусть и дальше строит свое счастье. Только не знает дурочка, что быть женой богатого — это не гарантия что захочется вообще по утрам просыпаться.

Глава 15. Лиля. Спор

Больше беременности со мной не случается. Да и слава Богу наверно. Мой организм не предназначен для таких нагрузок. И хотя доктора упрямо говорят, что я еще молодая, что еще все получится, и я однажды стану мамой, я в это не верю. Я смирилась с будущей бездетностью.

А вот Тигран похоже что нет. Он все больше времени проводит на могиле жены и сына. Теперь там изящный белый памятник, беседка и вазы, в которых всегда цветы. На фото Анжела невероятно красивая, и он подолгу сидит, глядя на ее портрет.

Я понимаю, что с ним происходит: Тигран в отчаянии из-за отсутствия смысла жизни и невозможности передать все свое накопленное богатство кому-либо. Для мужчин его менталитета самое главное — это огромная семья, чтобы семеро по лавкам. А у него… У него не складывается. Странно, но это вызывает у меня не то чтобы злорадство… Удовлетворение? Не только я чувствую тупую боль одиночества и собственной никчемности. Другой вопрос, что эта боль не общая для нас двоих, она не объединила, а сделала нас еще более чужими друг для друга. Но я все равно очень надеюсь, что мы с Тиграном станем настоящей семьей. Не парочкой, побывавшей в ЗАГСе, а именно семьей.

Мы с Аней снова встречаемся каждую неделю. Решив что со мной пить вино интереснее чем чай, она теперь пользуется услугами водителя. Пьяной садиться за руль ей любовник не позволяет, он ее бьет за такое. Подруга уже приходила как-то на встречу с синяком под глазом в стиле «упала в ванной». И это очень неприятно. Даже если удачно замажешь, то все равно видна припухлость.

А с другой стороны, может оно и правильно. Аня с ее слабыми навыками вождения и так-то мартышка с гранатой, а если еще выпьет…

— Вы усыновлять ребенка не планируете? — мы сидим на летней веранде, хотя уже и прохладно. Листья желтеют, и осенний ветер продувает насквозь. Аня смотрит на меня пьяненько, но как-то невесело что ли. Неужели сочувствовать научилась?

— Вряд ли… Для Тиграна важно иметь своего, родного ребенка… — кутаюсь в кардиган крупной вязки.

— А тебе?

— Мне все равно. — пожимаю плечами, — я бы и чужого воспитала.

— Если бы Тигран вдруг явился с младенцем на руках? — подруга заливается смехом, держа между пальцами пузатый бокал на тонкой ножке, — от какой-нибудь прошмандовки?

— Ну и что? Конечно мне было бы больно, если бы он мне изменил, но…

— Вот что деньги делают. — кивает.

Нет, подруга неисправима.

— Да причем тут это?

— Ой, притом, Лиля. Одно дело — топовый бизнесмен является с нагулянным ребенком, а другое дело — какой-нибудь водитель КАМАЗа или электрик.

— Знаешь какой у тебя недостаток, дорогая? — подаюсь вперед.

— Это какой?

— Ты равняешь всех на себя. Считаешь что как бы ты поступила, так и остальные.

Это мое наблюдение удовольствия у Ани не вызывает. Поэтому она благополучно съезжает с темы. Но так, чтобы меня побольнее задеть:

— Кстати, как ты думаешь, у твоего мужа есть любовница? Только не говори что никогда не задавалась этим вопросом.

В ее голосе чувствуется издевка. По мнению Ани жена богатого мужчины — это терпила, вынужденная делить своего супруга с разными ушлыми бабами. Потому что законная жена на самом деле сама такая же как и любовницы, только статусом повыше. Кстати не удивлюсь, если мнение Ани резко поменяется когда она сама замуж выйдет.

— Нет, Тигран мне не изменяет, — произношу это твердо, с легкой полуулыбкой.

— У всех толстосумов есть любовница и не одна. Ну или любовник, — она глупо хихикает. А у меня ее болтовня вдруг вызывает приступ злости. Я и сама не понимаю что на меня нашло, но накопившееся недовольство выливается в поток неконтролируемого гнева:

— Если ты не прекратишь говорить скабрезные вещи, я вылью на тебя этот бокал игристого. Тебе ясно? — моя угроза действует, и подруга заметно успокаивается, а я продолжаю: — Ты который год ходишь в любовницах и чтобы как-то поднять свою валяющуюся на полу самооценку, начинаешь придумывать, что якобы ты имеешь больший статус чем старая и толстая жена твоего толстосума. Но на деле ты — обычная соска, которую пользуют за молодость и пока еще не увядшую красоту. Но у таких как ты времени мало: видишь, кожа уже не такая нежная, черты лица некрасиво заостряются… Неужели не замечаешь?

Черт! Не зря Тигран говорил что пить мне не стоит. А это все шампанское. Кстати очень вкусное, с фруктовым ароматом. Но, зараза, коварное. Аня молчит не менее минуты, и по ее озлобившемуся лицу я понимаю — попала я в самую цель. Наконец она делает глоток красного, отставляет свой бокал в сторону и произносит:

— А спорим, что через год я стану женой этого самого толстосума?