Петр Великий и управление территориями Российского государства - Андрей Владимирович Дёмкин

в деле составления «крепостей». Они должны «писать без боязни» в Москву о взяточничестве воевод и бурмистров. А если сами «прилежания чинить не будут», то их станут наказывать как и проштрафившихся подьячих. Именной указ 8 января 1706 г. предписывал воеводам и приказным людям в городах «крепостных дел и подьячих, которые при тех делах, не ведать». Это перешло в ведение городовых Ратуш и бурмистров. Причиной такого решения стало «нерадение» воевод в этих делах[23].

4 апреля 1705 г. объявленный из Ратуши именной указ предписывал воеводам, у кого в городах есть «выемной черкасский (малороссийский – А. Д.) табак», отдать его бурмистрам для продажи. Воеводам следовало предоставлять последним посыльных и служилых людей по их требованию[24].

Ввиду того, что реформа 1699 г. не распространялась на Сибирь, рассмотрим указы к сибирским воеводам. Именной указ 11 июля 1699 г. напоминал тобольскому и верхотурскому воеводам о необходимости принимать меры «для унятия беспошлинного торгу и проезду». Меры эти, как известно, включали, прежде всего, рассылку по дорогам особых команд для перехвата тех, кто пытался обойти таможенные заставы. Для поощрения служилых им обещано по 1 к. с каждого рубля стоимости неявленных в таможнях товаров. Снова повторялся запрет на торговлю соболем, который лишь шел в казну в качестве ясака. Тобольским воеводам, князьям М. Я. и А. М. Черкасским 11 октября 1703 г. направлен «Приговор» Сибирского приказа, чтобы живущие в городе татары свои мечети строили вдали от православных церквей. Если разные иноземцы во время церковной службы станут кричать, смеяться и тому подобное, то им быть «в опале и в казни». Назначенному иркутским воеводой стольнику Л. Синявину именным указом 7 февраля 1704 г. поручено покупать в сибирских городах ежегодно в казну по 300 пудов ревеня. Для этого ему выданы 1 тыс. р. и на месте в сибирских городах он должен запасаться пушниной, разрешенной к торговле. С этими средствами он посылал людей для приобретения ревеня к Ямыш-озеру и в «бухарские города». Купленный ревень следовало отправлять в Москву. Иностранцам и русским, кто ревень станет продавать и везти «мимо» Синявина, не в казну, «за такое воровство» – смертная казнь. Объявленный из приказа Военных дел 14 декабря 1705 г. именной указ назначал новый набор рекрутов, по одному с 20 дворов, и озадачивал этим сибирских воевод[25].

В 1699 г. Петр I изъял посадских людей и государственных крестьян Севера России из-под власти воевод, аргументируя это лихоимством последних и необходимостью увеличить сбор доходов в казну. Сибири реформа не затронула. Надежды царя возлагались на выборных от посадов бурмистров с московской Ратушей во главе. Помимо этого, содержащиеся в воеводских наказах права и обязанности за ними сохранили. В источниках сказано (подмечено и историографией), что в рассматриваемый период воеводы уже могли быть не во всех городах. Где их не было – власть обращалась к выборным бурмистрам, то есть эти города полностью перешли на самоуправление. Кроме того, в условиях острого дефицита армейских кадров в период Северной войны власть стремилась назначать на воеводство отставников.

Глава третья. Коменданты, воеводы, ландраты. 1706–1718 гг

Появление комендантов в местном управлении историография оценивает таким образом. Так В. О. Ключевский писал: «После неудачи воеводского управления с выборными товарищами из местных дворян (см. главу вторую – А. Д.) с 1711 г. вместе с введением губернских учреждений воеводы там, где они уцелели от реформы 1699 г., под названием комендантов являются с восстановленными полномочиями, сосредотачивая в своих руках власть финансовую и судебную не только над сельским, но и над посадским населением уезда». Автор трактовал это как «отмену городского самоуправления». То есть Ключевский полагал, что с губернской реформой произошел возврат к старой системе управления городом и уездом. Но теперь воевод сменили коменданты. Наряду с комендантами назначали и обер-комендантов. Н. Б. Голикова и Л. Г. Кислягина относили их к числу наиболее близких к губернатору лиц, «занимавшихся военными делами». Л. Ф. Писарькова считает, что в 1710–1715 гг. имелась в губернии «обер-комендантская провинция… которая формировалась путем приписки второстепенных городов к главному и подчинения их воевод (комендантов) воеводе главного города (обер-коменданту)». И далее: «В уездном управлении, являвшемся низшей ступенью губернского, в 1710 г. воевод заменили коменданты и обер-коменданты. Полномочия новых уездных начальников были шире, чем их предшественников, так как к ним перешла часть функций центральных учреждений». Они ведали в своих городах «судом и расправой и в прочем, в чем прежде сего ведомы были те города на Москве во всех приказах. Уездные правители объединяли в своих руках все отрасли власти, но по каждой из них подчинялись соответствующему губернскому начальнику»[26]. Читатель видит, что Л. Ф. Писарькова вначале говорит об «обер-комендантской провинции», а затем причисляет обер-комендантов к уездным управленцам. Последнее – явная неточность.

Коменданты, в условиях Северной войны, появляются в первых занятых русской армией городах в Прибалтике. Петр I, конечно, мог называть их по-старинке воеводами (мы помним, что первые воеводы появились в XVI в. в пограничных городах, где имелись сильные гарнизоны) и, какое-то время, это название использовал. Но скоро царь решил перейти к европейскому термину, назвав комендантом начальника города, являющегося командиром местного гарнизона.

Вот, 12 марта 1706 г. А. Д. Меншиков объявил копорскому коменданту Я. Римскому-Корсакову именной указ. Последний сменил прежнего коменданта и ему по-прежнему поручено «ведать» Ямбургский уезд и Самерскую волость. Римскому-Корсакову вручены «Статьи» – основа его службы на комендантском посту. Вот они: 1. Принять у предшественника, Я. Челищева, «переписные, окладные и сборные книги» Ямбургского уезда и Самерской волости. 2. Там вновь провести перепись крестьянских и бобыльских дворов, и прислать результаты в Ингерманландскую канцелярию. 3 Ему «ведать» таможенных и кабацких бурмистров, и крестьян «судом и расправой, и в разбойных и убийственных делах, и во всяких денежных и хлебных, таможенных и кабацких, и в прочих сборах». Дела «управлять» по Уложению 1649 г. и «новоуказным» статьям, а также «применяясь» к наказам прежних воевод и по своему усмотрению. 4. Все подати собирать полностью и в срок. «Доимку» «выбирать по рассмотрению, чтоб людям не было большой тягости». 5. Собираемое ранее с Самерской волости «сверх настоящих окладов по воле воеводской и приказных людей, и бурмистров», возможно «искать и скласть в оклад». 6. Копорский, Ямбургский уезды и Самерскую волость «во всяких поборах равнять», чтобы одним перед другими «не было тягости или льготы». 7. Провиант с Самерской волости подряжать, «применяясь к прошлым годам». Его брать с крестьян в Копорье деньгами или хлебом. 8. С комендантами других городов Ингерманландии быть «в согласии» и взаимном «вспоможении». 9. «Быть послушным» только указам из Ингерманландской главной канцелярии и из Петербурга от обер-коменданта, генерал-майора Брюса. 10. Стараться «чинить» прибыль казне. Если она