Князь Курбский - Александр Филюшкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так кем он был? Вспомнить настоящего Курбского!
На этом, наверное, стоит поставить точку, хотя, конечно, в наш небольшой обзор вошли далеко не все сочинения, в которых содержался миф о Курбском. У читателя наверняка назрел вопрос: речь шла о мифе, морально-этического или идейно-политического плана, – но что о Курбском говорили историки? В какой мере воссоздана подлинная биография этого человека?
Как это ни парадоксально, но Андрей Курбский, при всем обилии мифов о нем, как персонаж русской истории – фигура, изученная недостаточно. Всплеск интереса к Курбскому был в XIX веке, но эти работы по многим положениям устарели[35]. А в XX веке единственной (!) научной монографией, посвященной его биографии, был труд... немецкого историка Инги Ауэрбах, вышедший в 1985 году![36] За последние сто лет отдельные эпизоды его жизни исследовались только в статьях или в общем контексте исследований русской истории XVI века[37]. Сочинения Курбского были объектом пристального внимания и историков, и филологов[38], а вот история его жизненного пути на этом фоне играла второстепенную роль.
К сожалению, многие ценные наблюдения и открытия ученых остались невостребованными и незамеченными. Порой, особенно в обобщающих и публицистических трудах, авторы следуют выводам, сделанным не на основе изучения источников, а под влиянием вышеописанных мифов, подгоняя под них материал по известному принципу, сформулированному еще Гегелем: «Если факты противоречат нашей теории, то тем хуже для этих фактов». Память о Курбском, восприятие его образа часто определяется не научными трудами, а – влиянием литературы и культурных стереотипов. Мы помним Курбского Карамзина и Пушкина, Толстого и Эйзенштейна, но не реального боярина и воеводу XVI века.
Курбский стал знаковой, символической фигурой, олицетворением глубинных проблем русской истории, мучительных вопросов, которые задавали себе поколения мыслящих, неравнодушных людей, интеллигентов, революционеров, бунтарей. Как вести себя человеку в столкновении с властью? Можно ли считать выступление против деспота, который правит твоей Родиной, выступлением одновременно и против Отечества («целили в тирана, попали в Россию»)? Является ли эмиграция, бегство на чужбину предательством? «Горе от ума» – это неизбежная судьба русского интеллигента? Как быть: безропотно принять смерть от неправедных властей, но не изменить стране, народу и вере, или – стать изменником, но сохранить жизнь? Вопросы, вопросы... История Курбского дает на них ответ, хотя каждый понимает его по-своему.
Насколько образ Курбского – точнее, даже образы отличаются от его исторического прототипа? Какова же была истинная биография князя Курбского, его подлинная роль в истории России? Кем же он был – патриотом или предателем, малодушным эгоистом или самоотверженным героем? О чем на самом деле Курбский писал царю? Попытаемся рассказать об этом на страницах нашей книги.
Глава вторая
КНЯЖИЧ АНДРЕЙ
Князья Ярославские
В Средневековье человек не мыслил себя вне принадлежности к какой-либо социальной корпорации. Личность как бы растворялась в корпоративных нравственных стандартах, необходимости следовать в поведении определенным образцам. Это касалось всех – и крестьян, и аристократов, и духовных лиц.
Андрей Курбский принадлежал к особой социальной группе – он был представителем древнего знатного рода ярославских князей. В своих сочинениях он неоднократно называл себя «князем Ярославским». Чтобы понять, каким образом данный социальный статус определил характер и мировоззрение, а в силу этого – и судьбу Курбского, необходимо сделать небольшое отступление и ответить на вопрос: кем были ярославские князья в середине XVI века?
История становления Московского царства – это история формирования сильной монархической власти, сопровождавшаяся перерождением аристократической элиты. В XIV – XV веках князья были самыми высокопоставленными на Руси. Это слово одновременно означало и высший титул, и должность, и правителя, и владельца самостоятельного или полусамостоятельного княжества, миниатюрного государства[39].
Однако по мере укрепления центральной власти, возвышения Москвы как центра объединения русских земель статус князей начинает девальвироваться. Московские государи не желали видеть в подвластных им землях отдельные княжества, расценивая их – и небезосновательно – как потенциальный источник смут и сепаратистских мятежей. Это не означало, что правители отдельных княжеств непременно хотели отделиться от рождавшегося на их глазах единого Русского государства. Но они желали оспорить – и неоднократно это делали – права правящей династии Калитовичей на великокняжеский престол.
В своей борьбе удельные князья опирались как раз на воинский контингент и военный потенциал подвластных им княжеств. «Вырвать зубы» у противников Калитовичей можно было только одним способом – ликвидировав саму систему княжений, превратив князей в служилых людей московских государей. Благо образец был перед глазами – Золотая Орда. Все князья Руси были служебниками татарских ханов. Эта модель отношений и была перенесена князьями дома Калитовичей в русскую политическую культуру.
В то же время князья составляли элиту, аристократию, становой хребет русского средневекового общества, прежде всего его военной организации, и просто так обрушить княжескую удельную систему было нельзя. Москве пришлось долго терпеть – последние уделы были ликвидированы уже при современнике Курбского, Иване Грозном. Но начиная со второй половины XV века именно антиудельная политика была главной составляющей внутреннего курса правителей Государства всея Руси. Князей истребляли физически в ходе междоусобных столкновений и подавления сепаратистских мятежей, как реальных, так и мнимых, инсценированных великокняжеской властью. У них отбирали княжества, а взамен выдавали земли на правах вотчины или поместья, то есть как неродовитому дворянству, остальным служилым людям. Их насильно превращали в воевод великокняжеского войска.
Власть не брезговала и экзотическими мерами – например, при великом князе Василии III остальным удельным князьям было запрещено жениться, пока у великого князя не родится наследник. А поскольку наследника не было 25 лет, большинство братьев Василия поумирали, так и не познав радостей семейной жизни. Их выморочные уделы Василий III забрал себе.
В этой ситуации у княжеской аристократии было три варианта поведения. Первый – сопротивление политике Москвы и отстаивание своих древних прав – был абсолютно самоубийственным. Ни один из князей, избравших этот путь, не уцелел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});