Психология - Уильям Джеймс

Практическое значение привычки. Во-первых, при- вычка упрощает наши движения, делает их более точ- ными и уменьшает вызываемую ими усталость Человек с рождения стремится производить такое количество действий, для которого у него не хватает готовых при- способлений в нервных центрах. У других животных большая часть дейсгвцй от рождения автоматична. Но у взрослого человека автоматических приспособлений такая масса, что основная часть их должна была бытьвырабогана путем ;яжелого труда. Если бы наши дей- ствия от упражнения не совершенствовались, а привыч- ка не сокращала расхода нервной и мышечной энергии, то положение человека было бы весьма печальным. Вот что говорит по этому поводу Маудсли: «Если бы дей- ствия не становились легче при повторении, если бы при каждом повторении того же действия нужно было снова и снова чщаглчьное руководство сознания, го,очевидно, никакой upoipccc в развитии не был бы воз-

44

vu/kch и вся наша житейская деятельность ограничива- лась одним-двумя актами.

При таких условиях человек мог бы по целым дням одеваться и раздеваться, сосредоточивать на туалете все внимание и энергию; выбыть руки или застегнуть птовицу ему в каждом отдельном случае было бы так же трудно, как ребенку бывает трудно сделать это в первый- раз. В конце концов он был бы измучен рядом бессильных попыток. Подумайте о том труде, с каким учат ребенка держаться на ногах, о тех усилиях, кото- рые ему на первых порах приходится для этого делать, и о той легкости, с какой он может затем стоять, не чув- ствуя никаких усилий. Ибо, между тем как вторично автоматические акты сопровождаются сравнительно не- большим утомлением, приближаясь в этом отношении к органическим или к первично автоматическим движе- ниям, сознательные усилия воли быстро утомляют нас. Спинной мозг... без памяти был бы спинным мозгом идиота. Для человека становится ясным, сколь многим он обязан автоматической деятельности организма толь- ко тогда, когда болезнь подорвет функции последней»(«The Physiology of Mind»). Привычка уменьшает со- знательное внимание, с которым совершаются наши действия. Это можно схематически представить так: ес^- ли для выполнения действия нужен последовательный ряд нервных процессов — Л, В, С, Д, Е, F и т. д., то, выполняя такое действие впервые, сознательная воля должна выбирать каждый элемент этого действия из известного числа неподходящих альтернатив, какие ей представляются; но при повторном действии привычказасгавляет каждый элемент в ряду неизменно вызы- вать следующий за ним без появления альтернатив, из которых сознательная воля делала бы выбор, пока, на^- конец, при каждом появлении элемента Л остальной ряд элементов не будет тотчас же следовать в неизмен- ном порядке, как будто они представляют одно непре- рывное изменение.

Учась ходить, ездить верхом, плавать, кататься на коньках, писать, играть на музыкальном инструменте или петь, мы на каждом шагу задерживаем свою рабо- ту массой ненужных движений или фальшивых нот. На- оборот, лицо, хорошо владеющее каким-нибудь искус- ством, достигает цели с наименьшей затратой мышеч- ного усилия; движения следуют одно за другим, пови-нуясь мгновенному импульсу. Меткий стрелок прицели-

45

вается и подстреливает птицу, еще не успев вполне оп- ределить ее. Беглого взгляда противника, одного удара ею рапиры для фехтовальщика достаточно, чтобы мгно- венно отразить удар и нанести новый. Пианист бросаегвзгляд на музыкальные иероглифы — и мигом из-под его пальцев начинают струиться потоки звуков.

При этом благодаря привычке с течением времении нецелесообразные действия, так же как и целесооб- разные, становятся непроизвольными. Кому не случалось, сняв жилет днем, ьслед за этим начать заводить часы по привычке заводить их каждый вечер, раздевшисьперед сном; или, подойдя к входным дверям в квартире знакомого, вынуть из кармана свой ключ? Бывало, что лица, уходившие в спальню переодеться к обеду, сог- ласно английскому обычаю, по рассеянности раздева- лись и ложились в постель только потому, что к такому результату приводили первые движения при раздевании в более поздний час.

У всех нас есгь определенная манера совершать ежедневный туалет, открывать и закрывать хорошо зна- комые нам ящики в шкафу и т. п., но наши высшие центры мысли не принимают в этих процессах почтиникакого участия. Немногие в состоянии сказать, с ка- кого носка или башмака они начинают обуваться. Что- бы ответить на это, они должны мысленно представить себе процесс обувания, но иногда и этого бывает не- достаточно и приходится повторить сам акт обувания. Я не могу дать ответ на вопросы, какая половинка ва- ших ставень открывается первая или в какую сторону отворяется ваша дверь, но рука моя, отворяя их, никог- да не ошибется. Никто не в состоянии описать порядок, в котором он причесывает волосы или чистит зубы, а между тем очень вероятно, что последовательность этих действий у каждого из нас довольно постоянна.

Эчи данные можно свести к следующим соображе- ниям. В действиях, ставших привычными, каждое новое мышечное сокращение вызывается в определенном по- рядке вслед за другими не актом мысли или восприя- тия, но непосредственно предшествовавшим мышечным сокращением. В то время как произвольным действием руководят все время идеи, восприятия и воления, дей- ствием же, совершаемым по привычке, руководи г доста- точно успешно простое ощущение, а центры мозга, свя- занные с психическими процессами высшего порядка, почти не принимают в привычных действиях участия.

46

Всего яснее это можно видеть на рис. 3. Пусть .4, В, С,D Е, F, G изображают установившуюся в силу привыч- ки цепь мышечных сокращений, пусть а, Ь, с, d, e, f, Оозначают ощуще- ния, вызываемые этими последова- тельными сокра- щениями. Эти ощущения обык- новенно локали- зуются в движущихся частях, но иногда они возникают при посредстве движений уха или глаза. При помощи их, и притом при помощи только их одних, мы узнаем, было сокращение мышц или нет. При усвоении ряда Л, В, С, D, Е, F, G каждое из этих ощущений служит для осознания объектом особого акта внимания. Преж- де чем перейти от одного звена в цепи движений к дру- гому, мы при помощи ощущений проверяем, правильно ли произведено предшествующее движение.

Мы колеблемся, сравниваем, выбираем, отвергаем альтернативы действий, и после этих соображений по- рядок действий определяется порядком импульсов, со- общаемых высшими центрами. В привычном действии, наоборот, единственным сознательным импульсом, по- сылаемым из высших центров, служит начальный сти- мул движения. На диаграмме он обозначен буквой V.Им может быть наша мысль о первом движении или о конечном его результате или просто восприятие какого-нибудь внешнего условия, постоянно сопровождающего данный ряд движений, например, наличность под рукой клавиатуры рояля. В приведенной выше схеме, как только сознательная мысль или волнение повлекли за собой движение Л, последнее, дав о себе знать через ощущение а, вызывает рефлекторным путем В, затем Впри посредстве ощущения Ь вызывает С и т. д., пока ряд движений не закончится; причем обыкновенно у субъекта появляется сознание конечного результата. Последнее на диаграмме означено буквой G' как созна- тельный результат движения G, возникший в высших центрах и почему обозначенный выше линии простых ощущений. Чувственные же впечатления а, в, с, d, e, fвсе исходят из ничших центров.

Привычка обусловлена рядом ощущений, на которые не направлено внимание. Мы назвали а, в, с, d, e, f про-стыми ощущениями. Если это ощущения, то такие, на

47

которые мы обыкновенно не обращаем внимания; но не- сомненно, что они суть сознательные процессы, а не бессознательные нервные токи, ибо при нарушении их обычного порядка мы тотчас же обращаем на них вни- мание. По поводу этих ощущений Шнейдер высказывает несколько интересных соображений: «При ходьбе, даже когда наше внимание совершенно отвлечено, сомнитель- но, чтобы мы могли сохранять равновесие тела, еслибы положение его вовсе не ощущалось нами, и чтобы мы могли выдвигать ногу вперед, не ошутив сделанно-го для этого движения и совершенно не осознав импуль- са, необходимого для того, чтобы пустить ее в ход. Про- цесс вязания кажется механическим: вязальщица может вязать и в то же время читать или вести оживленный разговор. Но если мы спросим ее, как это возможно, то едва ли она ответит, что вязание совершается само собой. Она скорее скажет, что сознает этот процесс, чувствует его в руках и знает, как именно нужно вя- зать, и поэтому, даже когда внимание отвлечено от ра-боты, движения вязальщицы вызываются и регулиру- ются ощущениями, которые сверх того ассоциированы между собой». В другом месте Шнейдер пишет: «Чтобы приучить начинающего скрипача не поднимать правого локтя, ему дают под мышку книгу и тем самым застав-ляют крепко прижимать верхнюю часть руки к тулови- щу. Мышечные ощущения, связанные с держанием кни- ги, побуждают его крепко прижимать ее. Часто приэтом ученик, направив внимание на чтение нот, роняет книгу. Впрочем, позднее при большем навыке этого ни- когда не случается; малейшее осознание прикосновения книги достаточно, чтобы вызвать импульс к удержанию ее на месте, и внимание всецело может быть поглощено чтением нот и правильным движением пальцев левой руки. Таким образом, одновременное сочетание движе- ний обусловлено прежде всего той легкостью, с которойнаряду с интеллектуальными процессами могут совер- шаться чувственные процессы, не подчиненные контро- лю внимания».