Литературная Газета 6495 ( № 13 2015) - Литературка Литературная Газета

Позволю себе лирическое отступление. Есть у войн одно скверное свойство – поднимать придонную муть, в том числе и культурную. Деление на профи и дилетантов для экстремальных ситуаций не годится, единственный приемлемый критерий: «свой – чужой». Украинская война не исключение. Покойный Негатуров без зазрения совести рифмовал «открытой» и «воровитой» (?!) – и ничего, причислен к лику замечательных людей; подробности в соответствующем томе «ЖЗЛ». Одессит Непогодин – явление ровно того же порядка. Грамматика, стилистика, сюжетостроение – эти эстетские тонкости для мирного времени. Эка невидаль, двух слов связать не в состоянии. Зато за Россию костьми ляжет. Потому в момент затяжного украинского кризиса В.Н. оказался более чем востребован. Кто-то метко окрестил его «украинцем по вызову» – вызовы и впрямь следовали один за другим: колонки в «Свободной прессе» и «Снобе», заметки в «Известиях». И проза в «Неве», это само собой. Однако настоятельно рекомендую читателям авторский извод текста, размещённый на сайте knigolib.com. Пусть на 10 000 слов длиннее, зато нецелованный, – ведь после правки Непогодин теряет три четверти шарма: «мнгновения русской весны», «ложил себе под подушку книжку», «усмирительная рубашка»…

В.Н. неоднократно заявлял, что писать начал, поняв, что кроме него некому возрождать некогда славные литературные традиции Одессы. Вейз мир, что вы скажете за этот ренессанс? Ах, Одесса, ты знала много горя, но такой цорес с тобой впервые. После Бабеля, Олеши и Катаева пережить Непогодина – это таки ойц…

Мало-помалу сквозь россыпь разномастных ошибок и нелепиц (вроде белогвардейцев в 1905 году) начинает проглядывать нечто сюжетообразное. Формально речь идёт о трагедии в Одесском доме профсоюзов, но лишь формально. Ибо охотнее всего Непогодин говорит о себе, любимом. Майскому погрому посвящены две главы из девяти. Всё остальное – многопудовое околофутбольное резонёрство, р-раскатистая анафема литературным врагам, назойливые проповеди по любому поводу, перманентная склока 30-летнего недоросля с матерью и прочая скуловоротная скучища. Потому, минуя частности, обратимся с кульминации. Пока правосеки с колорадами крушили друг другу рёбра и челюсти, наш пострел везде поспел. Лирический герой по имени Веня Небеседин побывал на футбольном матче, посидел в кафе, раскидал френдам десяток лайков, мимоходом отснял побоище на планшет, выложил снимки в соцсетях и испытал чувство законной гордости:

«Он смелой поступью шагал по лужам вместе с сотнями таких же отчаянных храбрецов, готовых свернуть горы... Они унаследовали гены своих непобедимых дедов, которые, несмотря на все невзгоды, сумели отстоять Родину от фашистского нападения и заставили немцев сложить оружие. Одесские патриоты осознавали, что они носители могучего русского духа, вдохновляющего бойцов на ратные подвиги во славу Отечества».

Могу ошибаться, но пройти с боями до Берлина и рассовать фотки по фейсбукам и разным прочим твиттерам – это две большие разницы, таки да. Впрочем, патриотизм Непогодина универсален, поскольку проявляется в самых неожиданных местах. Преимущественно за столом:

«Ты сварила красный борщ!.. Мне надоело это свекольно-помидорное варево!.. Почему ты не приготовишь щи, окрошку или солянку? Борщ – это бандеровская похлёбка, а мы ведь русские!»

«Русские тефтели теперь стали митболами называть – это преступление перед традициями русской кухни и за такое надо бить по морде».

От резюме намеренно воздерживаюсь: тут, по-моему, и без меня всё ясно. Скажу лишь одно: с такими друзьями нам врагов не надо.

ВЕСНА В ПОСТМОДЕРНЕ

Ульяна Гамаюн. Осень в Декадансе. – М.: ОГИ, 2014

«Появление всех публикаций писательницы сопровождалось бурной полемикой», – предупреждает аннотация на обложке «Осени…». Уточняю: полемизировали насчёт Гамаюн единственный раз. И большей частью про отказ от премии Белкина. Скандал, по определению координатора премии Н. Ивановой, вышел псевдолитературный. А сами тексты к дискуссиям не особо располагали. Говорить-то, в сущности, было не о чем: идея, интрига и образы издохли под грузом манерных тропов. О них в основном и толковали. «Язык жеманный, на грани и за гранью пошлости», – раздражённо огрыз­нулся Ю. Буйда. Прочие единогласно объявили Гамаюн наследницей Бабеля и Олеши и на том успокоились. Хотя анамнез у днепропетровской жеманницы с почти набоковским псевдонимом явно другой: Элтанг, Славникова, Иличевский, Шишкин… Словом, интеллектуальная проза, которая у нас не имеет ни малейшего отношения к интеллекту. Стоит она на двух китах – оголтелом самовыражении и фанатичном самолюбовании. Оттого главная её коллизия – презентация авторского кругозора и авторского красноречия. Мандельштам в сердцах обозвал подобную манеру письма аутоэротизмом – и не ошибся.

Гамаюн, изволите видеть, к 30 годам прочла кое-что и страшно боится, что этот факт останется незамеченным. Оттого по страницам вояжирует северянинская каретка куртизанки, ковыляет булгаковский пёс с обваренным боком, бар носит бодлеровское название «Амур и череп»… Приветы от прочих классиков, от Брюсова до Кафки, также налицо. По прочтении не остаётся ничего, кроме тягостного недоумения: это, простите, о чём? а главное, зачем? Сформулировать идею затрудняюсь – впрочем, она и для авторессы второстепенна. У Гамаюн другие задачи: обозначить круг своего чтения и увесить всякую фразу гирляндами пёстрой мишуры.

У.Г. числится недурным стилистом, – по-моему, совершенно незаслуженно. Не страдает приличный стилист фатальным отсутствием слуха: «с суммой», «с судейского», «с рук», «с рукава», «с рисунками», «с ритмом» . И не путает кайму с окоёмом. И знает, что чурбан не может быть глиняным. А фразы вроде «нахрапистая подмалёванная действительность» или «в перерывах между валанданьем» с головой выдают неисцелимое отсутствие вкуса. Хотя для Гамаюн это дело опять-таки десятое: изобразительную точность она подменила спотыкливой вычурностью. На трёх с лишним сотнях страниц «Осени…» я нашёл всего лишь одно удачное сравнение: «тёмные, похожие на зачехлённую мебель дома» . Всё остальное – более чем приблизительно. «Пламя хлюпало под ногами» , – никак пламя-то у нас жидкое? «Чугунные решётки отяжелели от воды» , – так чугун, воля ваша, не тряпица, впитывать воду ему не полагается. «Новая глыба вдобавок ко всему не сильно отличалась от овоща. Растительное начало преобладало в этом безыскусном, рельефно-сложенном организме – во всяком случае, жевал он очень бодро, реликтовой головой и полосатым панцирем напоминая прожорливого колорадского жука. Звали жука Петей», – так кем всё-таки числится Петя, насекомым или растением? Впрочем, для Гамаюн, упоённой божественным звуком собственной речи, такие мелочи несущественны. Есть бесконечные цитаты, мутного вида метафоры и громоздкие аллитерации – чего же боле?..

Пусть в декадансе осень, зато в постмодерне – вторичном, вымученном и выморочном – патологически вечная весна. Кому, кроме самой У.Г., интересна эта семьдесят седьмая вода на классическом киселе – право, не знаю. Не знаю и другого: зачем импортировать с Украины подобный продукт – ведь и у самих затяжной кризис перепроизводства, от сорокинской «Метели» до шишкинского «Венерина волоса»…

НЕ ХРАБРЫМ ПОБЕДА

Сталинской репликой про других писателей я начал, ею и закончу. По всей вероятности, их действительно нет: в стагнирующем обществе процветающей словесности не может быть по определению. Да кабы и были, то явно оказались бы не интересны ни издателям, ни премиальным жюри.

Вот, кстати, о премиях. Мартын Ганин однажды заметил, что российские литературные регалии – сущности иррациональные и осмыслению не поддаются. Да отчего же не поддаются-то? Суть их укладывается в два слова: отрицательная селекция. Уразуметь происходящее легко при помощи грустной сентенции Екклезиаста: не храбрым победа и не мудрым хлеб…

Теги: литературный процесс , критика

Литинформбюро № 13

ЛИТФАКТ

Книга с последними очерками Валентина Распутина вышла в Иркутске. Сборник "По Ангаре" родился после экспедиции писателя и его товарищей к сёлам в зоне затопления Богучанской ГЭС.

ЛИТФОРУМ

2 апреля в Доме русского зарубежья имени Александра Солженицына при поддержке компании X5 Retail Group завершится московский регио­нальный этап IV Всероссийского конкурса юных чтецов «Живая классика». В рамках проекта, проходящего в Год литературы, более двух миллионов школьников из 85 регионов России декламировали отрывки из произведений русских и зарубежных писателей. И теперь станут известными имена трёх юных москвичей, которые примут участие в суперфинале 13 мая.