Королева лунного света - Оливия Гейтс

Он жестом пригласил ее пройти в гостиную. Ей было больно наблюдать за тем, как он хромает, опираясь на трость и волоча парализованную ногу. Опустившись на ближайший стул, король с минуту восстанавливал дыхание и лишь затем произнес:

— Я только знаю, что ты сегодня встречалась с Ферруччио.

— Встреча заняла больше времени, чем ожидалось. — Кларисса постаралась скрыть свой гнев и разочарование. Нужно было все выяснить, прежде чем кого-то винить. — Ты знаешь, почему он захотел вести переговоры именно со мной? Ее отец тяжело вздохнул.

— Если ты представляешь, что за человек Ферруччио Сельваджио, ты должна знать, что он никогда не называет своих причин. Но у меня есть некоторые предположения.

Кларисса напряглась.

— И какие же?

— Он тобой интересуется. Всегда интересовался.

Ее словно ударили под дых.

— И ты, несмотря на это, послал меня к нему.

— Почему ты так злишься, Рисса? — В голубых глазах отца промелькнула тревога. — Он тебя... расстроил?

— Это слишком мягко сказано.

Его тревога уступила место ярости. На мгновение Кларисса увидела в нем могущественного короля, который сорок лет правил Кастальдинией и превратил ее в рай на земле.

— Что он сделал? Скажи мне.

— Главное то, что его совсем не интересовали мои деловые качества. Зачем ты послал меня к нему, если знал, что его интерес ко мне сугубо личного характера?

— А почему тебя это так возмущает? — Типичная реакция. Ее отец имел привычку отвечать вопросом на вопрос. — Я никогда не понимал, почему ты так с ним холодна. Думаю, нам очень повезло. Он станет моим кронпринцем и будущим королем. Я не против, если он станет для тебя кем-то большим.

Ее мужем? У Клариссы это в голове не укладывалось.

— И ты решил, что представилась отличная возможность для сводничества?

— Какой отец не воспользуется любой возможностью, чтобы сделать дочь счастливой?

— И ты решил, что Ферруччио — это мое счастье?

— Тебе нужен такой человек, как он.

— Таких, как он, больше нет.

— Полностью с тобой согласен. Он лучшая партия для тебя.

— Dio, Padre... — Ну как можно так заблуждаться!

Неожиданно Клариссе в голову пришла одна мысль. Что, если это побочный эффект болезни? Отец говорил ей, что постоянно что-нибудь забывает и не может сосредоточиться. Что, если он боялся умереть и оставить ее одну? Возможно, он узнал, что Ферруччио ее преследовал, и решил воспользоваться этим шансом. Как она могла порицать его за то, что он хотел лучшего для нее?

В любом случае сейчас это не имело значения. В первую очередь нужно было думать о надвигающейся катастрофе, о которой так хладнокровно рассказал ей Ферруччио.

Она глубоко вдохнула.

— Правда, что Кастальдинии угрожает опасность?

Король прищурился.

— Это Ферруччио тебе сказал?

— Пожалуйста, скажи мне, что он преувеличивает.

— Наверное, пришло время сказать тебе правду. — Он отвел взгляд, и Кларисса приготовилась к худшему.

— Наверное? Dio Santo, почему ты решил, что вообще должен ее от меня скрывать? Padre, я взрослая женщина, дипломированный специалист, народ избрал меня членом Совета. Как ты можешь скрывать от меня такие важные вещи? Как тебе это удается, когда всем остальным, похоже, все известно?

Его губы дернулись.

— Может, я уже и не тот, что прежде, но мое слово по-прежнему закон для моих подданных. Я распорядился, чтобы никто ничего тебе не говорил.

Кларисса была готова рвать на себе волосы.

— Почему?

— Потому что, какой бы взрослой и сильной ты ни была, ты всегда будешь моей маленькой девочкой, Рисса. Потому что во всех бедах Кастальдинии виноват я, и мне было стыдно тебе в этом признаться. Я надеялся, что смогу все исправить и мне не придется видеть разочарование в твоих глазах.

По щекам Клариссы покатились слезы. Она бросилась к ногам отца, крепко его обняла и зарылась лицом в его грудь, как часто делала в детстве.

— Ты никогда его там не увидишь, Padre. Ты всегда будешь моим героем.

Отец прижал ее к себе здоровой рукой, а другой, пораженной болезнью, начал легонько поглаживать по волосам, пока рука не ослабла и не упала вниз. Тогда он наконец заговорил:

— Все началось около десяти лет назад. Я нажил себе много врагов внутри Кастальдинии, и это дало возможность внешним врагам найти лазейки и просочиться в страну. Я виноват в том, что скрывал это от всех, кроме некоторых высокопоставленных лиц. Затем у меня случился инсульт. Для народа Кастальдинии и остального мира единственная проблема нашей страны связана со спадом в экономике, но это только верхушка айсберга. Да, Леандро и Дуранте делают все возможное, чтобы предотвратить кризис. Сейчас ситуация кажется стабильной, но это лишь затишье перед бурей. Если мы в ближайшее время не выберем кронпринца и будущего короля, кризиса не избежать. Внутренние проблемы ослабят королевство настолько, что оно рухнет под натиском внешних врагов и превратится в их сырьевую базу. Леандро и Дуранте могут это на время приостановить, но они оба отказались от короны. Признаюсь, у них были на то веские основания. Они оба весьма влиятельны, но только король может навести в стране порядок. Ферруччио — единственный, кто обладает политическим и экономическим влиянием, достаточным для поддержания суверенитета Кастальдинии.

Кларисса лежала в постели и смотрела в потолок. Она никак не могла прийти в себя после вчерашнего разговора с отцом.

Ночью она глаз не сомкнула и, поднявшись на рассвете, долго измеряла шагами комнату. Сейчас было уже десять утра, но она чувствовала себя разбитой.

Деваться было некуда. Кастальдинии действительно грозила опасность, и спасти ее мог только Ферруччио Сельваджио. Но этому негодяю была безразлична судьба страны. Он думал только о том, как бы добиться своего. Получить свою «компенсацию». Ее.

Когда-то Люси назвала его богом. Теперь ей, Клариссе, придется принести себя ему в жертву, чтобы спасти свою страну от гибели.

Протянув руку, она взяла с туалетного столика мобильный телефон.

Пришло время обсудить условия сделки.

Она нашла в памяти телефона номер, который, по словам Ферруччио, был известен лишь нескольким привилегированным людям. Он дал ей его, когда в очередной раз приглашал поужинать. Она ни разу по нему не звонила.

Соединение включилось сразу после первого гудка.

Он знал, что она позвонит. Кларисса ожидала, что он начнет злорадствовать, но на другом конце линии было молчание.

Наконец в трубке послышался вдох, после чего он ласково произнес: