Горный цветок - Алексей Владимирович Высоцкий

не хочет думать, чем кончится молчание. Такие ему уже попадались. Не торопясь, Бир достал из кармана своих кожаных штанов серо-синий платок и вытер им тонкие губы.

— За кордоном не був? — спросил он, пряча платок. И нагнулся к пленному, обдав лицо винным перегаром: — Свой дом хошь иметь? Автомобиль, баб? Яких только схочешь баб? И гроши… Много грошей! Или могилу? Выбирай!

Николай не отвечает. Он даже не слышит Бира. Он думает о товарищах. Они настигнут бандеровцев. Биру не уйти. Его заставят держать ответ за все. За русских, украинцев и поляков. За всех. Только он, Николай, уже не увидит этого. Не увидит? Неужели товарищи не успеют? Неужели придут после…

— Выбирай! — кулак Бира смел со стола вино, и закуску.

— Я давно выбрал!

— Согласен? Нет?

Удар обрушился на голову пленного. «Кабан» топчет неподвижное тело пограничника ногами, обутыми в грубые сапоги.

Пленный недвижим.

— Кончился, — равнодушно констатирует красногубый и, нагнувшись, срывает комсомольский значок с груди солдата.

Шныриков стонет.

— Гляди, не подох! — Рука красногубого резко дернулась к автомату.

— Заткнись, — обрывает Бир. — Сперва нехай москаль скажет, кто нас предал. Треба долг сквитать. Ты шо, забув про наказ Бандеры?

Красногубый нехотя опустил автомат.

Он предлагал свой план выполнения задания. Простой и верный, на его взгляд. Их выдали мужики. Это знали все. Значит, следовало повесить каждого пятого. Тогда остальные живо наведут на предателей.

— Дурень, — ответил Бир. — Так уси мужики убегуть к комиссарам.

Дальше Шныриков не слышит спора. Как не слышит и перестрелки, возникшей ночью, когда пограничники почти настигли банду. Приходит в себя Николай уже под утро. Бандеровцам опять удалось уйти. Шныриков не подозревает, что жизнь его висела на волоске. Когда пограничники настигли бандеровцев, Бир приказал было задушить пленного.

Но погоня отстала. Бира точила мысль, что, убив пленного, он признает этим свое бессилие. Распишется в том, что зря затеял вербовку москаля. Такие разговоры, он знал, пойдут в сотнях…

Нет, пограничник так просто не умрет. Он должен быть раздавлен его, Бира, волей. Чтобы все увидели, что Бир зломал «зеленую шапку». Удача сопутствовала ему. Бир верил в свою везучесть, в себя, в свою интуицию, которая всегда подсказывала ему правильное решение в самых, казалось бы, безнадежных ситуациях.

Ведь именно повинуясь внутреннему голосу, он бросил семинарию и уехал из Трембовля. Только спустя годы он понял, какой важный шаг был сделан тогда. А потом? Разве не верно он поступил, предпочтя Банд еру Мельнику? Нет, Бир еще со щитом, а не на щите…

Но в душе почему-то стучал тревожный барабан сомнений. «Неужели боюсь?» — спрашивает себя Бир.

Это началось с Волыни, когда приехал Клим Савур, командовавший украинской повстанческой армией. «Большевики подходят к границе!» — объявил он и зачитал наказ Бандеры о переходе отрядов УПА в подполье для диверсий и убийств, умолчав о том, что так решил Гитлер.

Тогда-то и мелькнула у Бира мысль, что это «начало конца…»

Нет, он не будет думать о провале планов. Бир ничего не должен бояться. Он хочет во всем походить на Бандеру…

Как тогда, когда мужики самовольно скосили траву у графини Скарбовской. Бир с хлопцами нагрянул туда на рассвете. Деревня спала. Они подняли жителей и выгнали их на дорогу. Бир сам объявил им, в чем состоит их вина. Он приказал отделить мужиков и запереть в сарай. В другой сарай согнали старух и детей. Молодых женщин привели туда потом, после того, как был проведен «сеанс пятнадцатиминутной гигиены». Бир ухмыльнулся, довольный своей выдумкой. Потом сараи с людьми сожгли…

Да, он старался походить на Бандеру… И это ейу удавалось. Он знал. Как в сорок первом, когда они вслед за гитлеровцами перешли границу Советской Украины. Бир стоял перед сотней, сжав губы, и смотрел на лица в сомкнутых плотно рядах.

«Слухайте, шо я вам кажу! — говорил он. — Усих, кто признал Советы, знищиты. — И повторил: — Не лякаты, а вбываты. Нэ трэба боятыся, що люды проклянуть нас за жоретокисть. Нехай из сорока миллионив украинцив останется половызна. Ничего. Помятуйтэ наказ Бэндеры: «Наша влада повынна буты страшной!».

Поединок

Когда пленный пришел в себя, красногубый и долговязый стащили его с носилок, сооруженных из жердей по приказу Бира. Накинув на шею пограничника веревку, они попробовали вести его за собой, как медведя, но пленник был слаб. Не пройдя и двухсот шагов, пограничник упал. Снова шел и снова падал.

— Подохнет — головой ответите! — закричал Бир.

Ругая пленного на чем свет стоит, оба стража снова потащили его на носилках.

Николай и сам удивлялся, почему его не прикончат?

Он не знал, что Бир должен ликвидировать «предателей» — мужиков, запугать народ, заставить выступить против освободителей. Для этого и посланы новые сотни. Сам Бандера поставил эту задачу. Не выполнить ее Бир не может. Тем более что задание сейчас совпало с личным стремлением Бира реабилитировать себя в глазах бандеровцев.

Мужики выдали их два раза. Тогда и сейчас. Бир понимал это. Они провалили уже несколько отрядов, перешедших границу раньше. Так продолжаться не может. С предателями нужно кончать. Их немного. Бир не верит, что среди местных жителей много сторонников комиссаров. Нет, их немного — горсть. И они, он уверен, куплены большевиками. Нужно только выявить их и расправиться. Он даст наглядный урок мужикам. А они в этом ой как нуждаются!.. Комиссары купили мужиков. Хорошо. Он купит «зеленую шапку».

Что ему удастся купить пограничника, Бир не сомневается. А почему нет? Человек всегда останется человеком. А если «зеленая шапка» сам из большевиков, тем хуже для него. Упрямством пленный не спасется.

— Ну, как? — интересуется Бир на привале. — Заговорил?

— Ще нет, но скоро, у меня не забалуется, — уверяет красногубый.

Сколько времени мечется по лесу банда Бира? Шнырикову кажется, долго. Он потерял счет дням. На самом деле прошло всего двое суток. Николай запоминает только привалы. При каждой новой остановке красногубый и долговязый пытают его, заботясь лишь о том, чтобы пограничник пореже терял сознание.

— Як дела? — снова спрашивает Бир.

— У нас заговорит, — отвечает красногубый, но уже без прежней уверенности.

Шнырикову порой кажется, что иссякают последние силы. Превозмогая боль, он пытается идти, но снова и снова падает.

Нет, его не оставила надежда. Наоборот, он уверен, что товарищи идут по следу и вот-вот настигнут их. Он знает, что изворотливость Бира, ловко использовавшего сплошную белую пелену из доходя и снега, помогла вчера ускользнуть банд ер овцам. Николай убежден: Биру не уйти. Только нет уже сил