Региональное телевидение России на пороге цифровой эпохи - М. И. Макеенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На основании проведенного исследования мы выделили три экономические модели, используемые современными российскими региональными полновещательными телеканалами. У всех региональных российских каналов, безусловно, есть общие черты, но принципиальные различия между их экономиками настолько велики, что позволяют говорить о различных траекториях развития этих СМИ как медиапредприятий.
Следует отметить, что различия в экономических моделях региональных телеканалов относятся, прежде всего, к общей экономической эффективности, выражающейся в их рентабельности, а также в структуре доходов. Расходные статьи, а также уровень «неэфирных» доходов приблизительно одинаковы или, по крайней мере, сопоставимы у большинства региональных телеканалов.
Модель 1. «Бюджетная игла». Первой моделью, которая выделяется на основе анализа экономической деятельности региональных полновещательных телеканалов, стала модель, получившая название «Бюджетная игла». Она основана на финансовой поддержке телеканала региональными властями и имеет стабильно высокую, по нашим наблюдениям, распространенность в российских регионах.
Основные черты модели — крайне невысокая или отрицательная рентабельность основной деятельности (рентабельность по прибыли от продаж, операционная рентабельность), высокая доля средств, идущих от местных властей, в общих доходах.
Нехватка средств, зарабатываемых самим телеканалом, компенсируется вливаниями со стороны властей. «При достаточном бюджетном финансировании затрат компании, связанных с производством программного продукта, наполнением им телерадиоэфира и с обеспечением мероприятий по доведению его до телезрителей и радиослушателей, деятельность предприятия прибыльна», — так формулируют специфику финансовых отношений с властями в одной из опрошенных нами телекомпаний, функционирующей в виде ГУПа.
Сейчас доля государственных средств в доходах этого канала — 78 %, из них больше всего (46 %) приходится на культурно-просветительское вещание, на втором месте — информационное (14 %), на третьем — информационно-аналитическое (9 %). Остальные виды вещания консолидируют значительно меньше ресурсов.
Организационно-правовые формы компаний, применяющих эту модель, не ограничиваются государственными или муниципальными унитарными предприятиями. В зависимости от бюджета, например, ее могут использовать и общества с ограниченной ответственностью (ООО), и даже открытые акционерные общества (ОАО), причем в число собственников в этом случае могут входить и государственные органы.
Финансовые вливания со стороны местных властей направляются на то, чтобы компенсировать потери, образующиеся в результате операционной деятельности таких компаний. Вариантом финансовой поддержки может быть компенсация капитальных затрат, например, на приобретение дорогостоящего телевизионного оборудования.
«Нам, как средству массовой информации, были предоставлены субсидии [властью во время перезапуска канала. — прим. авт.]. За счет этого у нас появилось очень приличное оборудование. Мы единственный телеканал в области, который на сегодняшний день может снимать передвижной станцией. У нас есть технически сложное съемочное оборудование, у нас есть кран, у нас есть рельсы, у нас много чего есть. Только, к сожалению, мы это редко используем, потому что это дорогое удовольствие», — говорит в интервью представитель одного из таких каналов.
Этот канал фактически работает с убытками: по данным компании, рентабельность продаж составляет чуть менее минус 30 %. Сводить концы с концами позволяют средства, получаемые от правительства области. По договорам на информационное обслуживание телекомпания получает от властей около 25 % всех доходов.
Следует отметить, что большая часть средств, привлеченных данным каналом, идет на культурно-просветительское и, частично, информационное вещание. В целом, программной политике таких каналов часто свойствен «перекос» в сторону программ социальной и культурной направленности или программ, информационно поддерживающих действия местных властей.
«(Канал) обеспечивает информационное сопровождение деятельности органов государственной власти… области и реализует социально значимые проекты», — отмечается на сайте одной из таких компаний, функционирующей в форме открытого акционерного общества, 51 % уставного капитала которого принадлежит министерству по управлению государственным имуществом области.
Следует отметить, что в большинстве случаев подобные компании формально считаются прибыльными (по крайней мере, так указывается в отчетности). Маскирует фактические убытки строка «прочие операционные доходы», в которой агрегируются субсидии и гранты от местной власти и аффилированных с нею структур. Так, у государственного унитарного предприятия Краснодарского края «Краснодарская государственная краевая телерадиовещательная компания “Новое телевидение Кубани”» («Девятый канал») при выручке в 309,675 млн руб. на 01.01.2012 (данные Росстата) убыток от продаж составляет 131,755 млн руб. Но он полностью покрывается «прочими операционными доходами» в 196,421 млн руб. В итоге компания имеет чистую прибыль в 22,215 млн руб.
Также распространена практика завышения доходов за счет нерыночного ценообразования на заказываемый властями контент, что позволяет увеличить (естественно, только на бумаге) выручку телекомпании. В этом случае оценить реальное положение дел с финансами можно только по косвенным характеристикам, поскольку формально отчетность компаний в порядке.
Так, при анализе телевизионного сегмента в одной из областей, мы столкнулись с парадоксом: областной телеканал, принадлежащий местным властям (51 % уставного капитала, по данным Росстата, в собственности областного министерства по управлению государственным имуществом), существенно отстает по медиаметрическим показателям от регионального полновещательного канала, развивающегося как независимый. Однако первый имеет выручку практически в два раза больше, чем второй, что с точки зрения экономики выглядит неубедительно. Можно предположить, что в данном случае мы сталкиваемся с нерыночным ценообразованием на телевизионные программы, производимые областным телеканалом.
«Сейчас мы принимаем (на работу) по 4–6 человек в год, обучаем репортеров, — а они уходят на зарплату в два раза большую на областное телевидение. Там бюджетные деньги, там зарплаты в полтора-два раза выше. Они уходят просто целыми бригадами. А мы не можем себе позволить высокие зарплаты, потому что сейчас такие условия. Если мы начнем по 40–50 тысяч платить репортерам, у нас тогда никакой рентабельности не будет», — говорит представитель этого независимого телеканала.
Вот еще одно экспертное мнение об экономике этого областного телеканала: «Посмотрите на их сетку вещания, там производство само по себе должно съесть само себя. Деньги, как я понимаю, в большей степени инвестиционные, а не заработанные. Но свою задачу они выполняют».
Многие каналы, работающие по такой модели, управляются, создаются, приобретаются либо ставятся под контроль региональными властями для того, чтобы обеспечить вещание на всю область/республику и выполнить тем самым социальную функцию, а также в перспективе попасть в первый (теперь уже третий) мультиплекс цифрового телевидения (одним из потенциальных требований является вещание на всю область — по крайней мере, на это рассчитывают в регионах). Соответственно, еще одной отличительной чертой таких каналов являются сравнительно высокие (часто более одного миллиона рублей в месяц) затраты на распространение сигнала, который должен ретранслироваться даже в маленьких районных городах, непривлекательных для рекламодателей из-за малочисленности и низкой покупательской способности местного населения.
Как уже отмечалось, особенностью вещания областного/республи-канского телевидения в ряде случаев является высокая доля культурнопросветительского, «социального» контента, чаще всего производимого самостоятельно. Это резко увеличивает расходы на производство собственных программ, ведь приобретаемые программы и фильмы обходятся дешевле. В отличие от традиционно популярных
