Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Записки. Из истории российского внешнеполитического ведомства, 1914–1920 гг. Книга 1. - Георгий Михайловский

Записки. Из истории российского внешнеполитического ведомства, 1914–1920 гг. Книга 1. - Георгий Михайловский

Читать онлайн Записки. Из истории российского внешнеполитического ведомства, 1914–1920 гг. Книга 1. - Георгий Михайловский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 163
Перейти на страницу:

Юрисконсультская часть в этом отношении не составляла исключения. Её компетенция вообще была крайне неопределённа, а с войной всякое мало-мальски сложное дело немедленно приобретало «юридический» характер и попадало в Юрисконсультскую часть. Этому способствовало и то обстоятельство, что во главе её стоял барон Б.Э. Нольде, человек молодой (ему тогда было 38–39 лет) и вполне компетентный буквально во всех вопросах, тогда поднимавшихся, так как помимо научной квалификации профессора-международника 15 лет практики в МИД делали из него выдающегося знатока-юрисконсульта. Равняться с ним могли только барон М.А. Таубе, занимавший в это время пост товарища министра народного просвещения и с головой ушедший в это ведомство, и А.Н. Мандельштам, первый драгоман посольства в Константинополе, бывший в это время в Турции. Да и среди этих трёх Нольде, несомненно, был и способнее, и живее, да и моложе двух остальных. Очутившись в министерстве, я, к своему удивлению, увидел, что Нольде играет роль, далеко выходящую за рамки компетенции Юрисконсультской части при самом расширительном толковании этой компетенции, и что он является одним из самых влиятельных лиц в министерстве, прямым советником Сазонова не только по вопросам, имеющим хотя бы отдалённое отношение к международному праву, но и по вопросам вообще международно-политическим, если только они принимали несколько необычный или тревожный контур. Благодаря тому высокому положению, которое занимал в ведомстве сам Нольде, и Юрисконсультская часть, им руководимая, как-то незаметно обратилась в «мозг» министерства.

Должен сказать ещё, что помимо деления на те или иные отделы и департаменты в центральных установлениях министерства проводилось деление на дипломатическую и консульскую службу, консульские служащие составляли менее аристократическую касту по сравнению с дипломатической, и переход из одной категории в другую совершался с большим трудом и в виде совершенного исключения. Только на Востоке способный консул при благоприятных обстоятельствах мог попасть на дипломатический пост. Это деление, существующее во всех странах, проводилось и при самом распределении отделов и департаментов; так, например, II Департамент (директором которого впоследствии стал Нольде) был консульским, канцелярия и I Политический отдел, ведавший Европой и Америкой, — дипломатической частью и т.д. Юрисконсультская часть была построена как дипломатическая часть (внешне это различалось так: в дипломатической части были должности секретарей и начальников отделов, соответствовавшие секретарям и советникам посольств, а в консульских частях — делопроизводителей и директоров департаментов, которые соответственно приравнивались к вице-консульским и консульским должностям), и из неё в дальнейшем был ход на заграничную дипломатическую службу, так, например, Горлов ушёл в посольство в Париже. Но как к «мозгу» министерства к дипломатической части обращались все части министерства, в том числе и консульские, и поскольку наш консульский состав был и по своему деловому уровню всегда ниже дипломатического, то консульские части, вроде, например, II Департамента, обращались к нам особенно часто. Принадлежа, таким образом, к привилегированной части министерства по своему устройству, по своему деловому положению Юрисконсультская часть стояла в самом центре, охватывая в своей всеобъемлющей компетенции все части и отделы ведомства. Мало того, Юрисконсультская часть точно так же была той частью министерства, которая исполняла функции внешнего представительства в отношении других ведомств — внутренняя политика и дела по Совету министров тоже почему-то (может быть, из-за притягательных в деловом отношении способностей Нольде) числились за нами.

Всё это вместе, при атмосфере кипучей деятельности, которая сразу охватила меня всего, не только делало из моей службы в МИД приятное по осязаемым результатам исполнение своих обязанностей в такой момент, переживаемый Россией, но и перенесло меня совершенно, можно сказать, внезапно из мирного заграничного времяпрепровождения в самый центр правительственной деятельности всей империи. Если я и не мог похвастаться знанием России, то мне пришлось слишком близко коснуться деятельности центрального правительства, чтобы иметь смелость говорить о нём en connaissance de cause[8]. Признаюсь, когда я ближе вник в то, что делал Нольде, мне стало страшно: а вдруг я не окажусь на высоте положения и попаду в общую массу моих предшественников по должности, про которых он говорил, что при всём старании он не мог их «обучить» юрисконсультскому делу. При этом было совершенно очевидно, что Нольде ждал от меня большего, чем, например, от своего официального помощника и моего непосредственного начальника В.М. Горлова.

Один небольшой инцидент, который мог, однако, для меня плохо кончиться, раскрыл мне глаза на истинный характер той службы, для которой я был привлечён. Дело заключалось в ноте греческого правительства по поводу захвата одного греческого парохода русскими властями в Чёрном море. Пароход был захвачен в силу его принадлежности в момент объявления войны германским подданным, продавшим его уже после начала войны в греческие руки. Были все основания предполагать, что сделка была фиктивной, и потому, попав в один из наших портов на Чёрном море, пароход был задержан. Обсудив с Нольде эту ноту, составленную, надо отметить, в довольно резких выражениях, мы пришли к убеждению в необходимости ответить на неё корректно, но вполне твёрдо с предоставлением решения дела севастопольскому призовому суду (греческое правительство требовало немедленного освобождения парохода). Я составил ноту и отдал распоряжение её отправить. На другой день Нольде спросил меня, составлена ли нота. Я ответил: составлена и уже отправлена. (Надо сказать, что в дипломатической практике есть два сорта нот: в форме письма министра иностранных дел к соответственному иностранному представителю за подписью министра или в форме так наз. словесных (вербальных) нот, отправляемых от имени министерства иностранных дел и не подписываемых министром. Нота, отправленная мною, была написана в форме вербальной ноты, то есть не требовала подписи министра.) Нольде страшно заволновался — как отправлена, её же надо показать министру! Я ему сказал, что это вербальная нота и подписи не требует. «Это безразлично, ведь и объявление войны можно сделать в вербальной ноте, и вербальные ноты требуют одобрения министра», — ответил Нольде и попросил черновик ноты. Прочтя его, он несколько успокоился, ничего предосудительного в ней не найдя, попросил сделать чистовой экземпляр и, улыбнувшись, сказал: «Я вас не выдам и получу согласие Сазонова задним числом, но впредь прошу вас этого не делать». Так оно и было сделано. Сазонов прочёл и согласился с отправленной уже нотой, и дело этим кончилось. Но я увидел, какая огромная доля доверия к самым младшим служащим МИД по существу самого дела неизбежна на дипломатической службе и как молодой чиновник, только что поступивший в министерство, может иметь влияние на международные отношения при обстоятельствах, подобных только что отмеченным. Конечно, не будь у меня таких прекрасных отношений с Нольде, этот инцидент мог бы иметь для меня неблагоприятные последствия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 163
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Записки. Из истории российского внешнеполитического ведомства, 1914–1920 гг. Книга 1. - Георгий Михайловский торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться