Человек — одинокая звезда - Пегги Морленд

Коуди внезапно остановился, встал в стременах и прислушался. Рэгги подъехала к нему. Из высокой травы до них донеслось тихое мычание — корова… Тревожно взглянув друг на друга, они пустили лошадей галопом, быстро покрыв расстояние, отделяющее их от оврага. Приблизившись к краю оврага, остановились и посмотрели вниз. Там, на дне, лежала на траве корова и с отчаянием смотрела на двух людей, глядящих на нее сверху.

— Что это с ней? — Рэгги тоже почувствовала неладное.

— Кажется, она телится.

— А разве коровы телятся не весной? — удивилась Рэгги.

— В календарь, видно, забыла посмотреть, — сухо проговорил Коуди, соскочил с коня и передал ей поводья. — Спущусь, посмотрю поближе.

Она наблюдала сверху, как Коуди заскользил по крутому склону оврага. Оказавшись на дне, он замедлил шаг и легкой поступью приблизился к корове; футах в десяти от нее присел на корточки и с первого взгляда понял — да, телится. Кончики крошечных копыт уже торчали из-под хвоста коровы; даже не подходя ближе, он мог бы утверждать, что теленок идет ножками и пробивается наружу трудно — без посторонней помощи и корова и теленок погибнут. Коуди, вздохнув, поднялся и, заслонив рукой глаза, посмотрел вверх, на Рэгги.

— В чем дело? — спросила она, увидев озабоченное выражение его лица.

— Теленок идет трудно. Придется его потянуть.

Рэгги судорожно глотнула и уставилась на страдающую роженицу. Она раньше видела, как вытягивают телят, и была вовсе не уверена, что жаждет стать свидетельницей этого процесса еще раз.

— Хочешь, чтобы я тебе помогла?

Несмотря на несомненный трагизм ситуации, Коуди невольно фыркнул смешливо: Рэгги не горит желанием стать акушеркой, это уж точно. Она всегда трусила, когда ей приходилось присутствовать при отеле.

— Нет. Мне нужен только грузовик Харли: там у него в кузове шнур и ветеринарная сумка. — Он поежился, посмотрел на корову, потом снова на Рэгги. — Может, ты отвезешь детей домой и приведешь мне грузовик? А я пока останусь с коровой, постараюсь помочь.

Рэгги уже поворачивала, ведя рядом с собой коня Коуди.

— Не волнуйся! — заверила она. — Постараюсь вернуться как можно быстрее. — И, засунув в рот два пальца, звонко свистнула. — Эй, ребята!

Дети резвились вовсю — играли верхом в пятнашки, — но, услышав зов Рэгги, моментально остановились.

— Хотите наперегонки — к дому? — озорно бросила она и, не дав им ответить, пустила свою лошадь вскачь, тем же путем, каким приехали сюда; рядом скакал конь Коуди.

Глава третья

Приложив руку к шее коровы, Коуди прощупал пульс: с каждой минутой слабеет. Надо как можно скорее вынимать теленка, а то он останется без матери. Он посмотрел на часы: десять минут, как уехала Рэгги; обратный путь займет у нее не менее пятнадцати. Коуди поднял лицо к солнцу: грифы все кружат — ждут лакомого куска…

— Если я ей не помогу… — пробормотал он.

Снял рубашку, обернул ею руки, чтобы защитить себя от острых копыт теленка; ободряя и утешая корову, сел возле нее на землю. Поставив ноги по бокам коровы, он руками взял копыта теленка и стал ждать — сейчас корова натужится… вот, сжалась — он потянул… Напрягся так, что лоб залило потом, а мускулы рук натянулись, как шнуры, и горели. Коуди глубже вонзил каблуки в плотную землю — точка опоры нужна — и потянул еще сильнее, аж вены на шее ясно обозначились. Увы, теленок упорно не хотел вылезать наружу… Ослабив хватку, когда потуги прекратились, подождал мгновение, опустил голову на плечо, вытер пот со лба.

Слава Богу, звук мотора над головой… Коуди с трудом поднялся на ноги — Рэгги вернулась! Он быстро поднялся по крутому склону: да, к нему мчится по пастбищу грузовик Харли. Рэгги резко затормозила, выскочила из машины и, увидев на руках Коуди пятна крови, побледнела и устремила на него полные ужаса глаза.

— Ну как, она все еще… — У нее не хватило сил договорить.

— Жива, жива, — успокоил ее Коуди. — Просто я пытался сам вытащить теленка. — Он вскочил в кузов и схватил шнур. — Где дети?

— Я их оставила в конюшне, расседлать лошадей, а как справятся — велела идти в дом и ждать меня там.

— Умница, — кивнул он одобрительно, переложил шнур в другую руку и достал ветеринарную сумку. — Стой здесь! — приказал он, спускаясь в овраг. — Зрелище не из приятных.

Да уж — Рэгги прикусила нижнюю губу, наблюдая, как Коуди скользит по склону, — на этот раз она охотно выполнит его приказание. Честно говоря, даже нормальные роды у животных, а ей доводилось при сем присутствовать, «зрелище не из приятных», и это еще слабо сказано. А тут — осложненные; но ей отлично известно, что, когда надо вытащить теленка, две пары рук лучше, чем одна. Кроме того, это корова Харли, и она просто обязана сделать все возможное, чтобы спасти ее.

— Не-ет! — крикнула она вдогонку Коуди и побежала за ним. — Я тебе помогу-у!

— Что ж… — Коуди удивился, поколебался, но размышлять некогда, — тогда принимайся за дело!

Остаток пути по склону они проделали вместе. Коуди быстро взялся за работу: протянул шнур вокруг бедер коровы, сделал петлю; обернув ножки теленка рубашкой, обмотал цепью и привязал к петле.

Взглянул на Рэгги и медленно потянул за петлю.

— А ты… поговори с ней, утешь, — попросил он.

Рэгги не слишком владела собой — руки у нее тряслись, и она ничего не могла с этим поделать. Но храбро подошла к голове коровы, опустилась на колени. Раз уж корова позволила незнакомому человеку так близко подойти к себе, значит, совсем ослабела.

— Все в порядке, мамочка, не бойся… — лепетала Рэгги, положив руку на коровий бок. — Да-да, не трусь, мы поможем тебе, родишь ты своего детеныша.

Солнце жгло немилосердно, и Рэгги, ожидая вместе с Коуди следующих потуг, чувствовала, как по спине ее течет тоненькая струйка пота. Приближение коровьих потуг она ощущала с затаенным страхом и надеждой каждым нервом. В конце концов, уговаривала она себя, что она так волнуется? Сколько раз сидела вот так же на всяких там конференциях, рядом с мужчинами всякого рода, но никогда ее это так не стесняло, не смущало. Конечно, стол для деловых встреч пошире спины коровы. Но почему сейчас такое затрудненное дыхание, внезапное, такое острое напряжение нервов?

Ей всегда нравилось сражаться с противниками-мужчинами: вечно они добиваются для себя выгодных условий в запутанных делах о недвижимости, все силы напрягают. Но их усилия не имеют ничего общего с тем, что происходит в эти минуты. Коуди борется с самой природой и во имя природы — в этом есть нечто первобытное, могущественное… В лице его непреклонная решительность, глаза сосредоточенно прищурены, все тело напряжено в ожидании.