Циклоп в корсете - Дарья Калинина

– Все ясно, – кивнул ему шеф. – Можешь быть свободен.

– Будьте так добры, если вы что-либо узнаете о ее местонахождении, позвоните вот по этому телефону, – сказал Кротов, протягивая Аполлону свою визитку.

– А вам звонить по этому же телефону? Или другой дадите? – подмигнул нам с Маришей директор, мельком глянув на визитку.

Впрочем, справедливо будет уточнить, что смотрел он главным образом на мою подругу. Вечно мне достаются всякие рыжие Кротовы, а Мариша снимает сливки.

– Мы из другого ведомства, – величественно ответила Мариша. – Вот наш телефон.

Оставив осчастливленного нашими визитками директора в его кабинете, мы вышли из офиса. На улице уже наступила совершеннейшая ночь, хотя часы показывали всего лишь половину восьмого. Кротова мы высадили у станции «Чернышевская», хотя он усиленно сопротивлялся – долго рассказывал нам, что живет он на площади Мужества, а на линии разрыв, и очень неудобно добираться, но дома он заварит нам кофе, поставит на видике новый фильм и вообще не поскупится на угощение. Словом, всеми способами пытался вынудить нас доставить его до дома.

Как только мы избавились от Кротова, Мариша немедленно вытащила из-за пазухи ту тонкую книжицу в кожаном переплете, которую мы изъяли в спальне Милы. Немного повозившись, она откинула тугую застежку, и мы жадно впились в открывшуюся первую страницу. Оказалось, что это вовсе не последний том дневника, а фотоальбом. Но тоненький, всего на пять листов, в которых было десять фотографий, изображавших симпатичную блондинку с родинкой над верхней губой и большим ртом в различных степенях обнаженности. Несомненно, это была сама Мила. Именно так ее и описывал Степа.

Насладившись этим зрелищем, мы поехали обратно к дому Степы. На улицах наступило время собачников, которые разгуливали взад-вперед в тусклом свете фонарей. Такую же картину мы застали и возле Степиного дома. Все собачники выползали на улицу со своими питомцами, и с ними имело смысл поболтать. Нам повезло. Прямо из парадного, где жили мертвый ныне Степа и его пропавшая жена, вышла дородная бабка, ведя на поводке мелкую лохматую болонку. Бабку мы знали, она нас тоже узнала.

– Ну что? – приветствовала она нас громовым басом. – Нашли Милку? Деньги отдали?

– Нет, – огорченно покачала я головой. – Просто ума не приложу, где ее искать. Даже милиционеры ничем не смогли мне помочь. Они тоже ищут Милу. Пропала с концами, и никто толком не знает, даже на какой машине она уехала.

– Как это не знает? – возмутилась бабка. – Бездельники работают в нашей милиции, вот что я вам скажу. Вместо того чтобы походить да поспрашивать среди людей, они, вишь, сразу – никто ничего не видел и не знает.

– Так вы видели? – обрадовались мы с Маришей.

– А то нет, мне из окошка кухни все видать, – подтвердила бабка. – Белая машина, иностранная.

– А марка какая?

– Марок их я не понимаю, – призналась бабка. – Вот наши «Жигули» от «Москвича» легко отличу. А у них не понимаю, что «Мазда», что «Форд», мне все одно. Цвет вот точно был белый, даже блестящий какой-то, а на заднем стекле такая забавная зверюшка сидела. Большая такая, побольше моей Сиси будет, только…

– Побольше чего, простите? – храбро переспросила ее ошеломленная Мариша, пока я ртом хватала воздух.

– Сиси, собачки моей, – пояснила бабка, показывая на резвящуюся у ее ног болонку.

– А, понятно, – сказала Мариша. – Значит, игрушечная собака.

– Кто ее знает, собака или что другое, но точно лохматое, – сказала бабка.

– А номер? – жалобно спросила я. – Цифр вы не запомнили?

– Ну я же не в милиции работаю, кто же знал, что дело так повернется. Не могу же я записывать номера всех машин, которые у нас во дворе останавливаются, – обиделась бабка. – Но вы поспрашивайте, авось чего и узнаете. Только зачем вам, ведь все равно в машине Степин начальник сидел, а если и не сидел, то все одно знал, где его машина находится и кто в ней катается. У него и спрашивайте.

– Он говорит, что не знает, где сейчас может быть Мила, – сказала Мариша. – Говорит, что отвезли Милу к аптеке, высадили ее там и больше не видели.

– Врет, – убежденно сказала бабка. – Милка больше не возвращалась. Но все равно поспрашивайте у наших, может, кто еще ее видел.

Но ее совет ничего нам не дал. Никто из собачников не видел сегодня белой иномарки, которая в районе двенадцати часов дня постояла минут десять во дворе и уехала. Мы окончательно приуныли. Да, фортуна повернулась к нам задом. Но вдруг на мое плечо легла увесистая ладонь, отчего я подпрыгнула и взвизгнула.

– Тихо ты, – ахнула давешняя бабка, стоящая на этот раз в компании еще одной старухи. – Радуйся, знаем мы, где твоя Милка. Вот она знает.

Вторая бабулька была нам незнакома. Седенькие волосики, завитые мелким бесом и выкрашенные хной в ярко-рыжий цвет, сиреневая шляпка, украшенная пышным букетом искусственных цветов, делали ее саму экзотическим цветком. Старушка была вполовину меньше своей подруги и говорила пронзительным фальцетом, время от времени поправляя языком вставную челюсть.

– Я как раз собиралась за молоком к бочке, – начала она свой рассказ. – Его обычно к восьми привозят, но я проспала, и был уже девятый час, когда я стояла возле двери. И вдруг раздался звонок, я даже расстроилась: «Кого, – думаю, – принесло? Теперь точно за молоком не поспею». Посмотрела в глазок и увидела Милку. Мы с ее матерью, пока она не переехала, дружили. Вот Милка иногда ко мне по старой памяти и заходит спросить, не нужно ли мне чего, когда сама в магазин идет.

– Она добрая, этого у нее не отнимешь, – подтвердила бабища с болонкой. – Гулена только большая и до мужиков охотница, да еще мужики такие все мерзкие к ней ходили. А так ничего девка.

– Кто же виноват, что мужики такие дрянные ей все попадались, – вступилась за Милу бабка с букетиком.

– Каких искала, такие и попадались, – не удержалась толстуха.

Видя, что они сейчас переругаются и мы ничего не узнаем, я поспешно подкинула им вопрос:

– А почему Мила пришла к вам сегодня?

Обе бабка застыли, словно их окатили холодной водой, и тупо уставились на меня.

– Мила? – растерянно спросила бабка с букетиком на шляпке, явно позабыв, о чем только что рассказывала. – Ах да, – вспомнила она. – Так вот, если бы некоторые меня не отвлекали, то я бы давно уже все рассказала. Сегодня я сама собиралась в магазин, поэтому сразу так Миле и сказала. А она не торопилась уходить. И вдруг говорит: «Тетя Люда, если мне придется уехать, то передайте, пожалуйста, моей маме письмо». Понятное дело, я удивилась. И говорю ей: «А почему ты сама не можешь отдать или в ящик опустить? Я ведь еще неизвестно когда с твоей мамой увижусь».

– А она?

– Тогда она и говорит: «Ну хорошо, тетя Люда, вы на словах ей передайте, что мне пришлось уехать, чтобы окончательно вылечиться. Один хороший человек обещает меня отправить за границу, сейчас через одну фирму это легко устроить. В той стране врачи знающие, не то что у нас, а я маме потом позвоню, когда до места доберусь».

– И это все?

– Еще она название фирмы сказала, которая ее отправляет за границу, только я его забыла, – сконфуженно призналась бабка. – То ли «Ариэль», то ли «Тесей». Нет, точно на «А». Но с Древней Грецией связано.

– Ариадна! – воскликнула Мариша.

– Правильно, – обрадовалась бабка. – «Ариадна». Так просто, а у меня из головы выскочило.

Мы с Маришей, очень довольные, распростились с бабками. Но до самого дома Мариша, сидя в машине, не проронила ни слова, только загадочно улыбалась, доводя меня этим до белого каления. Дойдя до предела отпущенного мне природой терпения, я ее предупредила, что еще одна улыбка, и я вцепляюсь в руль, и пусть ее драгоценная машина вместе с нами превращается в груду неживых предметов. Мне уже все равно, лишь бы не видеть эту идиотскую ухмылку.

– Ты бы тоже улыбалась на моем месте, – сказала немного испугавшаяся моей угрозы Мариша. – Теперь я знаю, где искать Милу. Потому и улыбаюсь.

– А со мной поделиться не хочешь? – спросила я.

– Давай сначала выясним, будем ли мы браться за это дело или нет, – сказала Мариша, поставив меня своим вопросом в тупик.

И в самом деле, браться или нет. С одной стороны, Степа был нам совершенно чужим человеком, которого мы видели два раза в жизни. С другой стороны, он взял с нас, то есть с Мариши, но это в данном случае все равно, слово, что если с ним что-нибудь случится, то мы накажем его убийцу. Правда, он имел в виду, что Мариша нашлет на того порчу или еще что-нибудь в этом роде. Но как быть, если Маришиных сверхъестественных способностей хватало лишь на то, чтобы предсказать, придут сегодня гости или нет. И то делала она это всегда с подсказки Дины, которая перед гостями занимала пост возле холодильника, так что Мариша была вроде бы и ни при чем. И наконец самое главное – Степа оставил нам деньги, то есть мы вроде как теперь на него работаем.