Будущее медицины: Ваше здоровье в ваших руках - Эрик Тополь

Бесспорно, эпоха после ПС была связана с бурным ростом знаний и информации. Как и наша эпоха. В XV в., как резюмирует Найт Силвер, «объем информации рос гораздо быстрее, чем наше понимание того, что с ней делать, или наша способность отличить полезную информацию от дезинформации»13. Сейчас, в XXI веке, когда за последние два года было генерировано больше данных, чем за всю историю человечества, мы называем это «большие данные»[11]. И постоянно увеличивается доля таких данных, которые получены из или при участии мобильных устройств. Николас Карр в «Пустышке»[12] (The Shallows) приводит строки из одной пьесы 1612 г.: «Так много книг – сплошная путаница! Вокруг океан печатной продукции. И по большей части – пустословие»14. Сегодня каждый день генерируется три квинтильона байтов данных; наша цифровая вселенная, как ожидается, увеличится в 50 раз за это десятилетие (2010–2020), от менее чем 1000 экзабайтов до более 40 000. Подобно тому как книгу, которая поначалу была редким товаром, стали считать вмешательством сверхъестественных сил в конце 1400-х гг., так и изобретателя прототипа смартфона Стива Джобса стали приравнивать к Иисусу15.

Инновации форсировали многие процессы после ПС. Все формы познания были революционизированы. Мышление раскрепощалось и видоизменялось. Происходил удивительный обмен идеями, способствуя их взаимному обогащению и развитию, процесс, который Эйзенштейн назвала «комбинаторной интеллектуальной деятельностью»16, при этом книги стимулировали экспоненциальный рост творческой активности. Хотя инновации происходили и до ПС, надежного или легкого способа документировать их не было. Но после ПС, в период 1469–1474 гг., когда в Венеции начал работать печатный станок, был написан первый закон, связанный с патентованием. Станок Гутенберга привел к «недвусмысленному признанию индивидуальных инноваций и заявлению прав на изобретения, открытия и произведения науки и искусства»17. Сегодня у нас есть разработчики приложений для мобильных устройств, которыми пользуются во всем мире; десятки тысяч молодых людей поколения миллениума (поколения «игрек») в основном писали и пишут коды для 7 млн приложений к смартфонам и планшетам – ничего подобного не существовало до 2007 г.! Книги изначально привели к обмену идеями в мире, население которого составляло всего около 400 млн человек. Сегодня у подавляющего большинства из 7 млрд жителей планеты есть сотовый телефон, и они постоянно общаются друг с другом.

В основе инноваций и обмена идеями в эпоху после ПС лежало развитие человека, который теперь занимался индивидуальной деятельностью, а не был лишь частью группы слушателей. Как отмечает Маклюэн, «Портативность книги, как и мольберта, многое добавила к культу индивидуализма»18. Эйзенштейн делает вывод о «пробуждении личности, обладающей новым духом независимости и стремлением быть творцом собственной жизни»1. Доступность печати и распространение печатной продукции стимулировали честолюбие, желание добиться чего-то, получить признание. До ПС было мало возможностей заявить о себе или рассказать о людях и их жизни, дабы сделать узнаваемыми их имена и лица.

Смартфон, как и печатный станок Гутенберга, дал толчок развитию индивидуализма. Словом 2013 г. стало слово «селфи», что отражает всеобщую практику использования смартфонов для запечатления собственного образа и демонстрации в социальных сетях типа Facebook или Twitter. Кроме того, что смартфон служит хранилищем огромного количества персональных данных – СМС-сообщений, электронных писем, фотографий, видеозаписей, – это еще и способ самовыражения и публикации постов в социальных сетях. Шерри Тёркл в книге «Одиночество вместе» (Alone Together) описывает, как эта технология влияет на идентификацию личности: «"Я", которое формируется в мире быстрых ответов, измеряет успех количеством сделанных звонков, ответов на письма, прокомментированных текстов, установленных контактов. "Я" оценивается на основе того, что предлагает технология»19. У каждого из нас есть отдельная, виртуальная личность, по большей части сформированная посредством связей через смартфон, и эта онлайн-личность может соответствовать, а может не соответствовать нашей реальной личности.

Социальные сети

Социальные связи активно развивались и в XV в. благодаря растущей популярности книг. Люди собирались в читальных залах, кофейнях и книжных магазинах20. В кофейнях не только пили кофе, но и обсуждали книги, памфлеты и новости, рассылаемые по подписке. К XVII в. многие из таких кофеен специализировались на какой-то конкретной тематике, например науке, литературе или политике. Результатом дискуссии в кофейне стала каноническая опубликованная в 1687 г. книга Исаака Ньютона «Математические начала натуральной философии» (Principia Mathematica), которая заложила основы классической механики, законов движения, закона всемирного тяготения, и не только21. К Ньютону мы скоро вернемся. Позднее, в 1700-е гг., фактически в кофейне выдающийся экономист Адам Смит написал «Исследование о природе и причинах богатства народов» (The Wealth of Nations), он многократно раздавал черновики постоянным посетителям и узнавал их мнения. Кроме того, что люди физически собирались вместе и общались благодаря появлению печатных материалов, отмечает Эйнштейн, важно следующее: «Одновременное созерцание идентичных изображений, карт и диаграмм разрозненными читателями послужило своего рода коммуникационной революцией»22. Здесь тоже можно провести параллель: на наших глазах началась и продолжается революция современных социальных сетей, и ничего подобного никто не мог предположить. В Facebook зарегистрировано свыше 1,3 млрд человек, 500 млн пользуются Twitter, подавляющее большинство пишут посты, твиты и делают это при помощи мобильных устройств. В США свыше 80 % используют смартфоны или планшеты для доступа к социальным сетям23. Каждую минуту в Интернете ставится свыше 2 млн лайков в Facebook, загружается свыше 70 часов видеозаписей с YouTube, отправляется 300 000 твитов, 200 000 фото или видеозаписей через Instagram и сотни тысяч фотографий через Snapchat, и десятки тысяч людей связываются на LinkedIn, Pinterest, tumblr, flickr и бесчисленном количестве других социальных сетей3. Хотя и не все эти взаимодействия осуществляются через смартфоны или планшеты, все идет именно к этому, и очень быстро.

Но связанность людей может способствовать также войнам и революциям. В результате появления печатного станка произошло более 11 религиозных войн, начиная с испанской инквизиции в 1480 г., и они продолжались на протяжении двух веков в виде гражданских войн в Германии, Франции, Ирландии, Шотландии и Англии. Так книги и печатные материалы дали толчок наступлению самой кровавой эры в человеческой истории, миллионы людей умерли на европейских полях сражений, «когда человечество поверило, что может предсказывать свою судьбу и выбирать свое предназначение»24.

Схожесть влияния на стимулирование беспорядков и революций в эпоху смартфонов поразительна. Делиться идеями, эмоциями, выступлениями, фотографиями и видеозаписями с огромным количеством людей невероятно легко, и делается это мгновенно. А ведь по существу эти богатые графические возможности мультимедийных средств идут в большой степени от книг. На одной из обложек The Economist в 2013 г. был изображен смартфон как современная икона протеста25. Но без мобильных устройств и социальных сетей, распространению которых они, в свою очередь, способствовали, протеста или бунта подобной силы быть просто не могло. Современный смартфон способствует росту мятежных и революционных настроений по всему миру26, и не только на Ближнем и Среднем Востоке, но и в таких странах, как Украина и Болгария.

При том что книги и смартфоны укрепляют протестную активность и социальные связи, они же вносят вклад в сокращение межличностного взаимодействия. Появление печатной продукции во времена Гутенберга и переход к чтению, уединенному занятию, привело к тому, что «вместо обсуждений человек в тишине просматривал книги, а общение стало более безличностным»27. Точно так же в случае портативных устройств, отмечает Тёркл, «мы ждем больше от технологии и меньше друг от друга» и «мы меняемся по мере того, как техника предлагает нам суррогаты общения лицом к лицу… Всякий раз, когда мы мгновенно отправляем электронные письма, СМС-сообщения, твиты, техника демонстрирует границы между близостью и изоляцией… Будучи привязанными к технологиям, мы испытываем шок, когда мир, „не подключенный к Сети“, не дает о себе знать, не отвечает на наши запросы»19. Теперь большинство американцев предпочитают отправлять СМС-сообщения, а не звонить; эсэмэски очень популярны среди подростков, объясняющих это желанием держаться на расстоянии. Изменения в межличностном взаимодействии под влиянием книг и смартфонов имеют невероятное воздействие на общество, и не всегда положительное.