Как люди открывали свою землю - Анатолий Томилин

Легенды рассказывают, что, не зная, куда плыть, конунг взял с собой трех воронов. И когда Фарерские острова скрылись за кормой, выпустил первую птицу. Но она улетела обратно на юго-восток. Некоторое время спустя Флоки выпустил второго ворона. Но тот полетал-полетал и вернулся на корабль. Зато третий ворон улетел точно на северо-запад и не вернулся. В той стороне викинги и нашли далекую страну — Снееландию.

Трудной была зимовка на необжитом берегу. Зима выдалась суровая. Скот, привезенный из Норвегии, не мог пробить корку льда и добыть себе корм из-под снега. На рыбную ловлю мешали выходить льды, забившие фиорды. Не понравилась новая земля конунгу. «Это проклятая страна, она вся покрыта льдом, — говорил он товарищам. — Пусть же и зовется она ледяной страной — Исландией». И хотя дружинники Флоки не соглашались с мнением своего предводителя, это название за островом так и осталось до наших дней.

Вернувшись на родину, викинги наперебой хвалили новые земли. И тогда стали собираться в путь первые переселенцы. Во главе экспедиции стали два отчаянных викинга, два побратима — Ингольфр Арнарсон и Лейф. Оба они за совершенные убийства должны были по приговору народного собрания — тинга — «по истечении трех зим» покинуть Норвегию. Тяжелое наказание. Но покинуть так покинуть. Собрали братья людей, погрузили их со всем скарбом и припасами в свои пузатые корабли — кнорры и подняли паруса.

Нелегким был переход. Жалобно мычали коровы, качаясь на свирепых волнах в темных чревах вместительных кнорров. Били копытами лошади. Визжали свиньи. По утрам, когда стихал ветер, далеко по морю разносилось пение петухов. На норвежских судах не было ни кают, ни коек. Мужчины и женщины, старики и дети спали прямо под открытым небом на досках палубы, забравшись в меховые спальные мешки. Не готовили в походах и горячей пищи. В корме были сложены мешки с рожью и ячменем, лежала соленая рыба, копченая свинина и козий, остро пахнущий сыр. Чтобы не заболеть цингой, опытные мореплаватели брали с собой много лука, брусники, клюквы и кислых диких яблок.

По дороге Лейф «заглянул» в Ирландию. Налетел на прибрежные селения и пригнал на корабль целую толпу мирных жителей, обращенных в рабов. Пригодятся вестманны в хозяйстве. (Норманны называли ирландцев западными людьми, то есть вестманнами.)

У берегов Исландии корабли разлучились. Ингольфр сразу высадился на низменном юго-восточном берегу. А Лейф поплыл дальше. Несчастливым оказалось для него это плавание. Он так жестоко обращался с захваченными рабами-ирландцами, что те взбунтовались. Убили Лейфа, убили всех мужчин-норвежцев и высадились на небольшом островке у южного берега Исландии.

Трудно сегодня во всех подробностях восстановить дальнейшую историю. Как узнал Ингольфр о судьбе своего побратима? Но однажды к острову вестманнов пристал его корабль, полный вооруженных людей. Норманны перебили всех ирландцев до одного. И ушли с острова. Но и в своем углу не остались. Через три тяжелых зимы перебрался Ингольфр со всеми переселенцами на новое место, на более теплую юго-западную оконечность Исландии.

Здесь мужчины, вооружившись топорами, построили предводителю первый дом. Ингольфр зажег по обычаю от домашнего очага толстый факел и что было силы побежал с ним по кругу. Он бежал и бежал, пока факел не погас. И следы обозначили границу его земли в поселке, названном Рейкьявик, что означало «Дымящаяся бухта».

Местность, в которой был заложен поселок, ставший к нашему времени главным городом страны, была малоплодородной. Но она лежала на берегу никогда не замерзающей бухты, и из земли там било столько горячих источников, что и сегодня большая часть города отапливается их теплом.

Про походы новгородских ушкуйников

Немалый урон наносили лихие разбойники — викинги мирным земледельцам — финнам, латышам и славянам, которые жили по восточным берегам Балтийского моря. Хищные норманнские корабли-дракары, опережая других западных европейцев, проникали в устья могучих рек, покрывавшихся на долгий зимний срок толстым льдом. С ранней весны и до поздней осени не было покоя местным жителям от пиратов. То скот пограбят, то деревни пожгут. Людишек, кого поймают, в полон угонят. Но главное — запирали они выход в Варяжское море русским купцам. Грабили викинги и иноземных гостей, направлявшихся в восточные земли.

Наверное, для того, чтобы заслонить древние торговые пути, и срубили славяне в самом узлище гостевых дорог, у Ильмень-озера, городище. Хорошее место выбрали. С севера защищали город волховские пороги. С запада загородился он непролазными лесами. А с юга да с востока лежали болота… Господин Великий Новгород — величали его люди.

Неважные земли окружали боярскую республику. Хлеба урождались скудные; а что и поднималось вёснами от черной пахоты, то часто губил мороз. Да и травы были не такие обильные, как в степных районах. Оттого и скота держали новгородцы мало. Чем же жили? С незапамятных времен занимались жители этих мест пушным да зверобойным промыслом. Ходили на север по берегам северных рек, «угодных и обильных» пушным зверем, и птицей, и рыбой.

Добытые припасы отправляли новгородцы в низовье — на Среднюю Волгу, в русские княжества. А оттуда шел к ним поток хлеба, скота и других товаров. Низовые княжества хорошо покупали и заморские товары, которые привозили в Новгород ганзейские купцы по Балтийскому морю. Увозили же они в Западную Европу все, что ни доставляли, и с севера, и с юга.

Когда первые новгородцы пробрались на север, точно никто не знает. Было это больше тысячи лет назад. Уже тогда шло от Великого Города несколько разведенных путей в северные земли. Как наладят по весне боярские ли холопы-сбои или другие какие гулящие люди на волховском берегу ладьи-ушкуи, как собьются в ватаги — тут и путь выбирают. Кому какой по душе, кому какой лучше ведом. Одни спускались вниз по Волхову, пробивались через пороги и выходили в Нево-озеро, нынешнюю Ладогу; из него рекой Свирью попадали в Онежское озеро. Шли его восточным низким берегом от погоста до погоста к Водле-реке. А потом по ней, по ее притокам в Кенозеро. Отсюда неведомыми протоками по малоприметным речкам добирались кто до Онеги-реки, кто до Северной Двины. И уж по ним, по их полноводью выходили в Белое море.

От Онежского озера, от Онеги-реки, как пальцы руки, расходились на север разведанные дороги.

Другие ушкуйники выбирали северо-западный путь. От новгородского городка Карелы на западном берегу Ладожского озера на Корельский берег Белого моря, в «дикую лопь». За ушкуйниками двигались в северные земли и мелкие промышленники и переселенцы. Места на севере было много, а людей — мало. Местные жители карелы и саами учились у пришедших сюда русских крестьян земледельчеству. Русские перенимали навыки местных жителей и становились ловкими охотниками и зверобоями.

Боярские же холопы — ушкуйники грабили одинаково как своих, так и иноверцев.

Чем больше селилось людей в северных краях, тем меньше становилось в них пушного вольного зверя. В погоне за ним все дальше и дальше на север и северо-восток уходили охотники, уходили и первопроходцы-ушкуйники. Так, передвигаясь от реки к озеру и к другой реке, перетаскивая волоком по мхам и болотам тяжелые ладьи, открыли ушкуйники богатый крайний северо-восток Европы, бассейн реки Печоры. В те времена этот район назывался Подкаменная Югра. Потому что Камнем наши предки называли Уральский хребет. А «югрой» обозначали все племена, жившие между Печорой и Нижней Обью, по обе стороны Уральских гор.

Постепенно ватаги новгородских ушкуйников росли. Не раз печорские и югорские данники встречали их оружием, и тогда многих ратников и воинов-кметей недосчитывались в новгородских «концах» и посадах.

Огромную территорию захватила Новгородская феодальная республика. Вассалами Новгорода были такие города, как Старая Русса, Ладога, Торжок, Корела, Орешек. Долгое время в зависимости от Новгорода был Псков с пригородами. Но для простых людей — а таких было большинство — жизнь в боярской республике была нелегкой. Всего три — четыре десятка именитых боярских фамилий владели половиной всех новгородских земель. Огромные богатства сосредоточились в руках патриарха и у монастырей. Простое же население несло на себе всю тяжесть податей и государственных повинностей. Потому так часто и вспыхивали ссоры то между жителями соседних улиц — уличанами, то между кончанами, населявшими один из пяти новгородских «концов».

С XIV века начинаются попытки Москвы и Великого княжества Литовского сначала переманить Новгород на свою сторону, а потом и просто присоединить его со всеми землями к себе. Бояре разделились. Одни хотели податься под власть Литвы, другие тяготели к Москве. После долгой политической борьбы в 1478 году Новгород был окончательно включен в состав Русского государства. Новгородская феодальная республика перестала существовать.