Современная китайская драма - Тянь Хань
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С е Я о х у а н ь. Вот оно что! Я вижу: злодейские дела Чжоу Сина взывали к Небу и людям, и когда мой добрый брат покарал этого мерзавца, он всего лишь отомстил за своего отца и умерил гнев людей. В чем же тут преступление? Хотя есть постановление о поимке убийцы, но имя моего брата там не упомянуто, надо ли брату бояться?
С у Л у а н ь с я н ь (входит с курильницей). Вот все и готово. Ну-ка поскорее кланяйтесь друг другу!
С е Я о х у а н ь. Мне, младшему брату, сейчас двадцать два года. Не знаю, сколько лет прожил мой добрый брат?
Ю а н ь С и н ц з я н ь. К сожалению, я на два года старше.
С е Я о х у а н ь. В таком случае прошу моего старшего брата первым принять мой поклон. (Поет.)
Союз наш — золото с лазурью, неразделим и вечен.Ю а н ь С и н ц з я н ь (поет).
Навеки станем мы едины, как будто желчь и печень.С е Я о х у а н ь (поет).
Беду и радость, и жизнь и смерть разделим — он и я.С у Л у а н ь с я н ь (поет).
Вы будто бы Сюй Шу с Цинь Цзя[33] — единая семья.С е Я о х у а н ь (со смехом возражает Су Луаньсянь). Тут в сравнение вкралась ошибка. (Поет.)
Мы повстречались, как Цзыци и друг его Боя[34].С у Л у а н ь с я н ь. Ха-ха-ха! Я и вправду ошибся! Тут для вас приготовлено вино, поздравьте же друг друга, братья!..
С е Я о х у а н ь и Ю а н ь С и н ц з я н ь вместе уходят, за ними следом С у Л у а н ь с я н ь.
КАРТИНА ВОСЬМАЯ[35]Лунная ночь. Сад за судебным присутствием. Ю а н ь С и н ц з я н ь любуется цветами.
Ю а н ь С и н ц з я н ь. В тот день, когда был обезглавлен Цай Шаобин и наказан палками У Хун, его милость Се пригласил меня в свой кабинет, долго со мной разговаривал и все сетовал, что повстречался со мной слишком поздно. Мы с ним заключили союз золота и лазури, связаны, как кости и плоть. Потом я хотел отправиться к моим друзьям на озеро Тайху, несколько раз порывался проститься, но брат не отпускает меня. Сегодня свет луны — как струящаяся вода. Я забрел сюда, не помышляя, что в саду судебного присутствия есть такие прелестные уголки. (Поет.)
Чайные розы над дальним прудом, ивы высокие в ряд. Благоуханием персик и слива тихий наполнили сад. Льется Серебряная Река[36], башни вздымается силуэт. Лампы, мерцающей в шелке оконном, чуть пробивается свет. Чу! Раздаются какие-то звуки, кто-то беседует в той стороне…Женские голоса за сценой: «Показывай дорогу, Луаньсянь!» — «Вот тут проходи, сестрица!»
Ю а н ь С и н ц з я н ь (изумлен). Вот тебе раз! (Поет.)
Кто там? Не женские ли голоса чудятся мне в тишине?Но постой! Ведь мой мудрый братец говорил мне, что он еще не женат. Откуда же там женские голоса? В середине ночи такая встреча не вполне удобна, дай-ка я спрячусь покуда за этими камнями. (Заходит за искусственную каменную горку.)
Входят С е Я о х у а н ь и С у Л у а н ь с я н ь в женских одеждах.
С е Я о х у а н ь (поет).
Мне Государь велел отправиться сюда, Судить властей неправые дела. И вдруг в какой-то миг все ожило вокруг, Весна по всей Цзяннани расцвела. Мой старший брат Юань не переносит зла, Отважен, образован и умен. Он соблюдает долг, он храбр и справедлив, Не видел свет мужей таких, как он. Закончены дела, переоделись мы, Решили прогуляться здесь в саду, Где персиков и слив опавшие цветы Летят, как тучи, к тихому пруду. Но брови сведены — под ясною луной Протяжно и печально я вздыхаю: Печалей миллион приходит вновь и вновь, Кому я их поведаю — не знаю.С у Л у а н ь с я н ь. Ах, сестрица! Поведай мне, почему ты стала какая-то чужая? Почему не хочешь открыть мне, что у тебя на сердце, какие печали?
С е Я о х у а н ь. Мы с тобой давно как две сестры. Не знаю, почему здесь, в Цзяннани, ты называешь меня чужой. И нет у меня никаких печалей.
С у Л у а н ь с я н ь. То, что ты сейчас сказала, — правда?
С е Я о х у а н ь. Какой мне смысл тебя обманывать?
