Притворись моим демоном (СИ) - Мездрина Анна

Сторож нахмурился, видя, как госпожа Велина с интересом подалась вперед, а я опасливо вжалась в спинку кресла.

— Рада приветствовать вас, Друвен, — доброжелательно начала она. — Не могли бы вы мне объяснить, как моя подопечная, имеющая дополнительные привилегии, о которых, к слову, я оповещала весь персонал, вдруг оказалась на улице? Ах да, и абсолютно без вещей, так как вы имели наглость их бесцеремонно вышвырнуть за пределы общежития.

— Она неоднократно нарушала установленный режим, да и правила. Так еще вчера бес знает кого у себя в комнате прятала, и комнату всю разгромила. И… и зверя того показать отказалась. Не положено ведь, правительница, правил столько нарушать. — Бормотал сторож, преисполненный верой в справедливость.

— Зверя, говоришь, прятала, — неожиданно ожил директор, заинтересованно уставившись на меня, — Кириана, расскажите нам о звере.

— Да-да, и шумела-то она поздно, поздно ночью это было. Видать думала — все спать легли, а я-то не спал… Не спал, слышал я. Грохот, потом еще, а когда дверь открыла, то прятала под кофтой зверя, — не унимался сторож.

Сейчас для директора это была спасительная соломинка. Он стремительно хватался за предложенную версию, в надежде, что это оправдает, такой необдуманный поступок. Я смутилась от их пристальных взглядов и, потупив глаза, выдала заготовленную версию:

— Это была птица. Она ночью залетела и разбудила меня. — Врать с опущенными глазами было легче, да и выглядело как полнейшее раскаяние. — Бегала за ней пока не поймала, наверное, и грохотала тогда. Ну а чтоб не вырвалась и не улетела держала крепко, а когда в дверь стучать начали, я испугалась — под кофту спрятала.

Голос мой был приглушенный, жалобный, казалось, я вот- вот разрыдаюсь.

— А чего испугалась-то? — грубо вмешался сторож.

Я подняла на него глаза. Вот не хотела я многого говорить, промолчал бы, да и разошлись мирно, но нет давайте копнем дальше.

— Вы на меня итак жалобы писать собрались, а тут еще эта птица и грохот. Не показала вам, потому, что боялась, что отпущу и она вылетит в общежитие, ловить пришлось бы долго. Но вы даже слушать не стали — сразу выселение. Не хотела я, чтобы так вот случилось.

Я обвела руками кабинет, демонстрируя сложившуюся ситуацию. Госпожа удовлетворенно кивнула, показав принятие моей истории. У директора не оставалось выбора, и он лишь пожал плечами, мол птица и птица, пусть будет так. Друвен обиженно хмыкнул, показывая всем свое несогласие.

— Что ж, давайте я озвучу то, что я сейчас услышала. — решила подвести итог правительница. — Мою подопечную выселили из комнаты за то, что она по моему разрешению ночью дополнительно занималась, выполняла вашу работу, охраняя покой учащихся, выгоняя птицу из комнаты, и конечно же выслушивала ваши недовольства и угроза. Я все правильно поняла?

Велина, вспомнив про свой остывший чай, делала вид, что данная ситуация исчерпала ее интерес. Друвен изумленно пошатнулся, стараясь переварить то, как виртуозно переиграли приведенные факты. Он захлебывался от желания добиться справедливости и потому решил продолжить:

— Но ведь так нельзя, позволь одному делать все, что вздумается и правила перестанут соблюдать все.

Я беззвучно молила его не продолжать, но было поздно, госпожа ощетинилась. Еще никто на моей памяти так настойчиво не смел перечить правительнице. С тех пор, как дом Доргов взял на себя ответственность за всю империю, Велина не встречала достойного сопротивления, да и считала ли она этот диалог достойным?

— Мои распоряжения пустой звук для вас? — Ее голос стал жестким и непримиримым. — Вы смеете заявлять, что знаете лучше, как следует поступать? Мне абсолютно плевать, как вы, господин Друвен, относитесь к остальным, но то, что вы сделали с Кири — непростительно. Я отчетливо вижу ваше презрение и это плевок в МОЮ сторону. А ваши наивные пререкания о поиске справедливости для вас? Есть два варианта: или вы достойный человек, стремящийся к великим делам, или же вы остолоп, устилающий себе дорогу к гибели. Но вот незадача… — она поднесла палец к губам изображая раздумья — я в вас и крохотной частицы достоинства углядеть не могу. Что ж, выходит — гибель. Границе упрямые сторожи необходимы!

Она резко стукнула фарфоровой чашкой по столику, оборвав разговор с бледнеющим сторожем и переключилась на директора:

— Даю день, по моему отъезду и господин Друвен должен быть отправлен на границу. Смотровых я уведомлю о его прибытии.

— Госпожа, позвольте мне решить все полюбовно. Граница? Не слишком ли жестокое наказание? — Директор Пронвик был шокирован решением, впрочем, как и я.

— Друг мой, решить это необходимо было еще до моего приезда, когда я была в хорошем расположении духа, однако не было даже попытки! Ты слишком распустил свою прислугу, перестал держать контроль. К тому же, господин Друвен верно отметил: позволь одному делать все, что вздумается и правила перестанут соблюдать все. Так что, решение мое останется неизменным. Ну а тебя уже ждут более важные дела. Не волнуйся, я дам распоряжение твоему секретарю о возврате комнаты Кире, и тех вещей, которые растащили учащиеся.

Правительница поднялась с кресла и подошла совсем близко к массивному столу, наклонившись к директору. Она старалась говорить так тихо, что услышать должен был только господин Пронвик, но я никогда не жаловалась на слух, и потому уловила все:

— Не забывай, Пронвик, что ты занимаешь это место только потому, что удобен нам, но стоит тебе перестать быть таковым, мы сразу же найдем для тебя лучшее применение. Сегодня такая участь тебя миновала, но тебе следует вернуть доверие.

Я поежилась. Угрозы, шантаж, насилие — не новинка в старших домах, но за недолгое пребывание в институте я успела отвыкнуть от такого. Госпожа Велина выпрямилась и гордо поплыла на выход, маня меня за собой. Я бросила взгляд сначала на директора, которого моя персона уже вовсе не интересовала, затем на правительницу, распахнувшую дверь. «И зачем я здесь вообще нужна была? Могли бы и без меня все эти дела решить, а мне только решение озвучить. Вот ни капли бы не расстроилась». Собрав свою смелость в кулак, последовала за госпожой, и только сейчас обратила внимание, что господина Друвена нет в кабинете. Он словно незаметно испарился, и его исчезновением несомненно руководила секретарь.

Велина добродушно общалась с секретарем, нахваливая ее невообразимые навыки. Не только я отходила от впечатления. Как только распоряжения были отданы, секретарь уведомила:

— Комната уже подготовлена к вашему приходу, но с вещами будет немного сложнее. Но я постараюсь все сделать быстро.

— Благодарю вас, Сильва, ваши таланты неоценимы!

Мы покидали стены корпуса в молчании. Велина то и дела здоровалась с проходящими мимо преподавателями, перекинувшись парой слов, продолжала движение. А я послушно следовала за ней. Улица встретила нас прохладой, и только сейчас я вспомнила про новую форму, которую мне необходимо было получить. Вот незадача — завтра придется идти в старой. Покосилась на ноющее плечо и немного ожила. Невероятный азарт поиска знаний заклокотал во мне с новой силой, вот только от лишнего попутчика стоило отделаться.

— Я слышала, ты сегодня добилась успеха на занятии. — Как-то слишком угрюмо порадовались за меня. — Я рада, что ты наконец сдвинулась, но ты же понимаешь, что этого недостаточно, а погружение… Инициация уже совсем близко.

Да уж, как говориться, радость была недолгой. Разговор с госпожой Велиной — это как прыжки по заколдованным могилам, никогда не знаешь в какой лежит оживший, который утащит тебя к себе. К тому же она всегда осведомлена чего бы ни коснулось дело.

— Вы абсолютно правы, как видите я стараюсь изо всех сил и даже что-то начало получаться. Я… Я продолжу упорно заниматься и, надеюсь, дальше будет только лучше.

Во время разговора пыталась не смотреть на нее, изучая красивые клумбы.

— Ничего не вспомнила? — Вопрос пролетел как бы между прочим.