Тетралогия. Ангел оберегающий потомков последнего Иудейского царя из рода Давида. Книга первая. Алма-атинский Монте Кристо, или История о начале большой и прекрасной любви - Давид Третьехрамов

За время обратной дороги часто встречался с сопровождающими, занявшие места в соседнем вагоне. По их просьбе, оставаясь одни, обращались друг к другу по имени. Хотя ощущалась разница в возрасте, подружились и вели интересные беседы. Случайно упомянул, о продаже соседских домов и посетовал, жалко расставаться с хорошими людьми. Марат вдруг обрадовано воскликнул:

– Так давай один купим для твоего учителя, а другой тебе. Не возражаешь?

– Я-то нет. Но где взять столько денег? – и в недоумении развёл руками.

– У родителей нет!

– Рома, видно никак не уяснишь, у тебя больше нет денежных проблем. Ясно?

– Нет, не ясно, – даже рассмеялся. Действительно не понимая, как можно не иметь таких проблем.

– Хорошо. – Марат сцепил пальцы рук и закачал головой, словно резкие движения помогут объяснить создавшуюся ситуацию.

– Горген Георгиевич, послал нас для снятия любых, и в том числе возникающих на твоём пути денежных вопросов. Например, необходимо постоянное жильё друзьям и помещение для работы штаба проекта. На выбор, предложим несколько вариантов, а принятие решения, на котором захочешь остановиться, конечного, остаётся только за тобой. Понятно?

– Да. Но тогда получается, простой пионер, Рома Косенко, вдруг превратился, как минимум в графа Монте-Кристо?

Вновь рассмеялся нелепой шутке. Марат дружески потрепал по плечу.

– В каком-то смысле, так оно и есть.

Наверно, выражение моего лица изменилось настолько, что теперь старшие друзья, в свою очередь, смеялись хорошим, заразительным смехом. В следующее мгновение почувствовал в теле приятную вибрацию и тепло. Возникло ощущение нового, довольно приятного восприятия действительности. Мир открылся таким, каков создан в действительности, а не в мечтах и грёзах, на самом деле далёких от существующей реальности.

– Кстати. На вокзале группу ожидает автобус, который развезёт ребят по вашим адресам. Видишь эти восемь чемоданов и ящик, – Марат показал на верхние полки.

– На каждом из них помечено, кто из новой родни Мальневых, получатель подарков. Думаю, понравятся. Для Матус Григорича предназначен вот тот чемодан и ящик, который желательно вскрыть без лишних свидетелей. Так попросил Горген Георгиевич.

Дальнейшая дорога прошла без видимых происшествий. Кроме того, Марат Тулебаевич и Михаил Ильич, решившие проводить до самого дома, занесли несколько увесистых чемоданов и коробок. Самый большой и очень тяжёлый предназначенный учителю, поместили во времянку. Как потом оказалось, особый груз, содержал внутри бесценные книги еврейских пророков и знатоков Торы. Многие на то время были запрещены существующей системой, такие, как Мишнайот, Хамашим, Мишна, Брура. Кроме того, там находились свитки Торы, написанные сакральным алфавитом, мезузы, тфилин. А ещё лично в подарок старинный изумительной красоты серебряный семисвечник. Познакомил Марата Тулебаевича и Михаила Ильича с бабушкой и родителями. К сожалению, дорогие гости не могли остаться надолго и, попрощавшись, уехали.

По очерёдности, начиная с младшего брата, доставал подарки. Даже в сказке трудно описать изумление родных, при появлении на свет множества вещей. Нужные школьные принадлежности. Книги на различные темы маминой работы и учёбы старшей сестрёнки. Изумительные по красоте и качеству одежда и обувь. Персонально бабуле приспособления для производства кулинарных шедевров и различная посуда. Вообще я, бывший немного в курсе, и то не мог скрыть радостного потрясения. В итоге пришлось подробнейшим образом признаться в счастливом продолжении старой истории. А в заключение вручить членам семьи, от благодарных людей, тёплые письма с настоятельной просьбой в любое время приезжать в гости.

Но главный сюрприз состоялся вечером. Вернувшиеся с работы соседи, сначала категорически отказывались принять подарок. Затем, уступив настоятельной просьбе, сняли крышку с тщательно упакованного ящика. Первым, Матус Григорьевич достал вишнёвого цвета, продолговатый деревянный футляр, покрытый резным орнаментом.

– Итальянский мастер, – прочитал на прикреплённой бирке. Вынул завёрнутый в ткань, покрытый украшениями, свиток Торы. Начал разворачивать, обёрнутый вокруг двух деревянных шестов в виде одинаковых цилиндров, длинный, скреплённый по ширине пергаментный лист. Взглянув на текст из еврейских букв, перенёсся в божественный мир, сразу заговорив на родном языке. Был так обрадован, что некоторое время пришлось ожидать его возвращения на землю.

– Это первые пять книг Писания. Пятикнижие Моисея, книги: Числа и Второзаконие, Бытие, Исход, Левит. Обрати внимание, они написаны от руки, а значит, тщательно, до абсолютной точности, выверены с оригиналом. А это Талит, в нём евреи молятся, – достал прямоугольную одежду с особо сплетёнными кистями на углах.

– Называются Цицит. А вот и тфилин, – показал две коробочки чёрного цвета и с чёрными кожаными ремешками. Продолжая вынимать древние книги, называл вслух многочисленные тома: Мишнэ – Тора, Вавилонский Талмуд. Боже мой! А это же Иерусалимский Талмуд.

Вдруг замер с непередаваемым благоволением на лице. Вынимая следующие тома, излучал сияние.

– Рома! Нам протягивают руки помощи и бескрайние знанья: Раши – Рабейну, Шломо Ицхаки из одиннадцатого века. Радак – Раби Давид Кимхи из двенадцатого, тринадцатого, Мецудат Давид из восемнадцатого века.

Достав картину с изображением стены древнего сооружения из огромных каменных блоков, пояснил печальным голосом:

– Всё, что осталось от Иерусалимского Храма.

Небольшая комната со стоящим в центре человеком, держащим в руках свиток Торы и на память читающим Благословение, засияла лучистым, неземным светом. Впервые увидел священные для каждого еврея предметы и книги. Твердо осознавая, такое чудо могла сотворить только добрая, сопровождающая по жизни необъяснимая, но чётко направляющая сила. Возникшей праздничной атмосферы не изменили даже другие подарки из следующего распакованного чемодана с большим набором различных вещей. Нет! Один предмет, почему-то предназначенный лично для Романа Косенко, вызвал непередаваемое восхищение и гордость за неизвестного еврейского умельца. Из старой, вернее сказать древней, по виду, большой шкатулки, сказочно возник драгоценный предмет в виде золотого чайника. А когда Матус стал переводить листок с инструкцией и находить спрятанные в нём предметы. Наши рты не закрывались от удивления. Со дня ареста и сообщения о смерти детей наступил знаменательный день, когда в изломанную судьбой семью начало тихо возвращаться простое человеческое счастье.

Вновь, но уже с радостным ощущением ожидания, почувствовал в теле приятную вибрацию и тепло. Необъяснимо закрылись глаза, и в глубине сознания возникло видение красивого хрустального шкафа притягательные формы. Чей-то отдалённо знакомый голос произнёс: – «Твой характер продолжает пополняться драгоценными правилами жизни».

Открываю изумительной формы дверцу, и вижу несколько полочек, с пустыми прозрачными футлярами. Нет, в самом первом находилась бумага, написанная старинным еврейским алфавитом. Вдруг по торцу позолоченное оглавление продолжилось, и уже русскими буквами прочёл. «Благословение и почитание родителей». Не успел вернуть футляр на место, как на втором сказочно возникло следующее название: «Милость, Милосердие, Благодатная Любовь к родным и близким людям».

Вечером, за семейным столом, состоялся доверительный разговор. Волнуясь, но чётко, ясно и обстоятельно объяснил желание создать совершенно новые условия всестороннего развития для воспитанников детского дома. А в случае успеха расширить проект на молодёжь посёлка. Мама сразу уловила реально получаемую выгоду.

– К моменту окончания школы, вместе с интеллектуальным ростом, ребята обеспечат себя материально и, при желании, откроют дверь к высшему образованию. Наметив основные цели, смогут твёрдо встать на ноги.

Одобрив задуманное начинание, родные дали зелёный свет, обещав поддержку и необходимую помощь. Назавтра, жизнь продолжалась в обычном, привычном ритме. Потом, после появления Михаила Ильича, стала убыстряться, набирая скорость в решении вопросов, приближающих осуществление небывалого проекта. Видно, дядя Горген безошибочно разбирался в людях, поэтому и поручил ему учить меня жизненной мудрости. Кладезь информации по любым видам знаний, блестящий аналитический ум, плюс золотые руки, способные сделать самый невероятный механизм, прибор, да вообще решить любую задачу, к какой бы области науки и техники она не относилась. Где бы ни появлялся Михаил Ильич, жизнь начинала бурлить вокруг. У людей при этом светлели лица, и появлялось удовлетворение от выполняемой работы. Если учесть, что его безошибочная интуиция поражала своей оригинальностью решений, то можно понять возникшее уважение, просто переходящее в восхищение. С тех самых пор мы практически не расставались. А может, вмешалась заботливая и оберегающая моя неизвестная сила, на оставшиеся годы сохранившая к нему чувство любви и благодарности.