Телевидение - Эдвард Ли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- О, я бы с удовольствием это сделала! - воскликнула Савва.
- Да, ну, с таким дерьмом надо быть осторожнее. Если он не проглотит мочу достаточно быстро, ублюдок может захлебнуться, - Мэл задумчиво улыбнулась. - Ты можешь себе это представить? Утопить чувака в его собственной моче?
- Я промокну, просто думая об этом. Обо всех этих грёбаных придурках. Они просто полное дерьмо.
Банки, вышибала ростом шесть футов девять дюймов, просунул голову и похлопал по стене.
- Мэл? Телефонный звонок, крошка.
Мэл встала.
- Наверное, это тот офис-менеджер из Хайгейта. Его дочь погибла в автокатастрофе в прошлом году, и он платит мне, чтобы я одевалась и притворялась мёртвой, пока он меня трахает.
Савва лишь покачала головой.
- Как я только что сказала тебе, они все просто полное дерьмо...
Мэл проскользнула в кабинет. Банки сидел за столом, раздвинув большие ноги. Он был в потрёпанном костюме и галстуке, но выглядел, как высококлассный гангстер. Он швырнул телефон через стол, и Мэл подняла трубку.
- Мэл слушает.
В одно мгновение её глаза расширились, и она выпрямилась, почти как солдат, выстроившийся в положение смирно.
- Понятно, - сказала она.
Пауза.
- Да, - сказала она.
Ещё одна пауза.
- Да, сэр. Я буду там утром, - и она повесила трубку.
- Где ты будешь утром, маленькая мисс? - спросил Банки.
Она не могла сказать нет; деньги были слишком хороши.
- Что тебе до этого?
- Что мне до этого? Я управляю этим местом, ты, шлюха!
- Нет, этим заведением управляет Ник, ты отвечаешь на телефонные звонки и моешь толчки.
Банки нахмурился.
- Так куда же ты тогда направляешься?
- Миленький городок к востоку отсюда. Возможно, ты слышал об этом. Называется "Не твоё чёртово дело".
- К хуям, Мэл! Разве ты не уезжала туда пару месяцев назад?
Мэл начала одеваться, прикрывая упругие груди размером с мандарин и пухлые соски.
- Да. В последний раз, когда я это делала, это была свободная страна, Банки.
- Так что сейчас? Ну, Нику это не понравится, леди.
- О, тогда скажи Нику, что он может меня уволить, чего он не сделает, потому что я приношу в этот сортир больше денег, чем все остальные пташки вместе взятые.
Это было совершенно верно, и она не беспокоилась о своём боссе. Она достала из сумочки ключи.
- Ну, когда ты вернёшься? - спросил Банки.
- Когда вернусь, тогда и вернусь, - она направилась к двери.
- Ну, не пропадай там. И раз уж тебя не будет некоторое время, - он расстегнул штаны и вытащил член и яйца, - как насчёт быстрого минета? Знаешь, просто так, чёрт возьми?
Она посмотрела на него, посмотрела на его гениталии, затем сказала:
- Я лучше испражнюсь через рот, - и вышла из салона.
* * *
Как только Фартинг уселся с пивом из холодильника дяди Элдреда, он вяло составил список дел, теперь, когда решил остаться. По сути, все его друзья в Штатах были теперь мертвы, что облегчало разрыв связей.
"Как насчёт переадресации почты? - подумал он. - А как же адская налоговая служба?"
Это были неприятности, с которыми он должен был разобраться быстро. И ему придётся узнать в банке Бернстоу, существует ли какая-либо форма взаимности между ним и американскими банками и как перевести его социальное обеспечение на его британский счёт.
"Какая сраная боль в заднице... но это не может быть НАСТОЛЬКО сложно".
Люди всё время эмигрировали, официально не прекращая гражданства. И вместе с этим беспорядочные привычки Фартинга взяли верх, и он решил заняться этими делами завтра. Или на следующий день.
Подключить его ноутбук к локальному интернету оказалось легко, как только он обнаружил коробку маршрутизатора. Пульт от телевизора лежал прямо на подлокотнике дивана, но он его пока оставил. Будет достаточно времени, чтобы сравнить британское телевидение с американским; он мог только подозревать, что эти двое были похожи и в основном были загружены шоу и фильмами, слишком скучными на его вкус: глупыми комедиями и неправдоподобными триллерами. Нет, теперь, казалось, нужна более подробная экскурсия, более тщательный осмотр преимуществ его имущества.
Он встал и зашагал по гостиной. Возле двери висело шестигранное зеркало, а поодаль - картина старого города; крошечные буквы идентифицировали его как "Могила святого Эдмундса".
"Что это за название для города?"
А затем более пристальный взгляд показал ему холм за городом, который казался местом для виселиц с телами, подвешенными за шею.
"А как же „Дом, милый дом“ и прочее дерьмо?"
Эти британцы были нездоровы. Был ли этот город поблизости? Действительно ли здесь когда-то казнили людей?
"Чует моя задница..."
Он ещё больше бродил; его пиво было хорошим, но крепким. Сделав глоток, он остановился в изумлении, потому что напротив него, у входа в холл, стояла стойка для сувениров, на которой стояла фотография в рамке восемь на десять.
"Это ДОЛЖЕН быть дядя Элдред", - пришло осознание.
Это был портретный снимок человека, очень похожего на Фартинга; мужчина на фотографии сейчас был примерно в возрасте Фартинга. Большие глаза, серьёзная улыбка и подстриженная борода были характерными чертами лица.
"Вот ты какой, дядя Элдред! Как дела?"
Затем, не задумываясь, Фартинг вышел из парадной двери и прошёл в сад за домом. Из-за высокого забора из шлакоблоков ему щебетали птицы.
"Они, наверное, злятся. Мне нужно наполнить ванночку для птиц".
Хотя садовые горшки и заросли, они были полны ярких, выносливых цветов, и аромат не мог быть более приятным. Но эта задняя часть была больше, чем он думал; это было почти так, как будто оно было выложено с целью ввести в заблуждение, потому что он сначала не мог найти медный шар, который он видел с окна спальни, но... Вот он, спрятанный за стоящими кустами. Фартинг наблюдал за своим искажённым отражением, приближаясь к нему...
"Ого!"
В груди перехватило дыхание. На кратчайший миг края его зрения обнаружили не только собственное искривлённое отражение, но и чьё-то ещё. Он резко повернулся и рассмеялся. Конечно, это было не что иное, как шевелящаяся ветка дерева или что-то в этом роде.
"Я становлюсь пугливым на старости лет..."
Он посмотрел на медный шар, почти ослеплённый ярким светом солнца.
- Здравствуй, дядя Элдред. Мне очень жаль, что я не встретил тебя. Спасибо, что оставил мне свой дом и всё остальное.
Он положил раскрытую ладонь на шар - изящно, потому что ожидал, что он будет сильно горячим от солнечного света. Впрочем, на ощупь он был прохладным. Он изменил угол,
