Новое место жительства - Олег Верещагин

   …Я отволок две тяжёлые сумки в дом, разложил покупки по местам… и тут меня осенило. Вновь включив ноут, я добрался до нужного сайта — и вскоре просматривал на телефоне карты Северскстали и окрестностей.

   Город действительно окружали леса и огибала река — один из притоков знаменитой Оби. С севера к жилым кварталам прилегал целый район брошенных заводов — почти такой же город по площади. Нашлись и собственно «городские» сайты: официальный сайт городской администрации, какая‑то фототусовка любителей природы, музыкальный сайт, ещё парочка частных…

   Я уже отключил компьютер, когда сообразил, что не нашёл ничего о ролевиках. А эта публика как раз обожает создавать свои сайты. Один ролевик в городе есть — считай, уже имеется самопальный сайт под гордым названием «Святибор» или «Кухулин».

   А тут ничего подобного…

   Ну что ж. Раз все дела сделаны — то, пожалуй, можно просто–напросто пойти, как говорится, погулять. Познакомиться с ближними и дальними окрестностями. Я тщательно запер дом, закрыл за собой, просунув руку между прутьев, калитку на засов (гениально) и зашагал по улице, куда глаза глядят — но в направлении, обратном магазину.

   …Центр города Северсксталь занимали, как определяли их в позапрошлом веке, «присутственные здания». К ним буквально липло такое название. Дома, в которых они располагались, были построены, кажется в позапозапрошлом веке и сохранили все признаки купеческой респектабельности и дворянского благородства. Центр оказался немноголюдным и зелёным, как один большой сквер, только около мэрии и милиции наблюдалось оживление, ясно показывавшее: пилят бабки. Я поискал — правда, довольно лениво, без энтузиазма — школу, но не нашёл её (странно, обычно школы везде сразу бросаются в глаза) и заподозрил, что тут повсеместно так. Но, пройдя запущенным сквером — уже настоящим, даже огороженным — оказался, к своему удивлению, в районе «хрущовок» — так почему‑то называли пятиэтажки, построенные в 50–60–х годах ХХ века. Их было много и они были похожи, как американские солдаты. Многолюдства, правда, и здесь не наблюдалось. Я вспомнил скачанную карту и понял, что это — рабочие кварталы, за которыми — местная узкоколейка, а дальше начинаются брошенные заводы.

   Я приостановился. Мне всегда было интересно лазить по развалинам и брошенным домам. Но именно поэтому я твёрдо знал, что это небезопасно — в таких местах можно нарваться на неприятности. Самые разноплановые. Я огляделся в поисках местных своего возраста. Конечно, знакомство вполне может начаться с драки, но зато потом можно будет расспросить об этих развалинах и даже подбить их сходить со мной.

   Никого. Только опять‑таки бабки у подъездов — уже группками — да стук доминошных костяшек поблизости. Ну, ещё пара–тройка отвратительных мелких визгунов на таких же мелких и визгливых (ну, скрипучих, один чёрт) велосипедах. Так, неспешно бредя между домами и осматриваясь, я в конце концов вышел на окраину.

   Непонятное это было место, я вам скажу. Даже дома стояли сюда глухими, без окон, стенами, как будто отвернувшись. А впереди был большущий луг, за которым виднелись вдали — почти на горизонте — вроде бы какие‑то здания. Видимо, те самые заводы. Стояло жаркое и тихое послеполуденное, предвечернее время, когда солнце ещё и не собирается садиться, но во всём эта ясность — наступает вечер. Странно, как же так додумались — строить жилища так далеко от заводских корпусов… а потом, что ли, возить людей поездом на работу?[9] Или дорога не для этого?

   Нет. Я бы, наверное, всё‑таки повернул обратно. Уж слишком далеко были эти призрачные корпуса. Кроме того, я был одет не слишком подходяще для того, чтобы лазить по развалинам — бортовка салатного цвета, защитные шорты–бермуды и кроссовки на босу ногу, да поясная сумка с телефоном и разными важными мелочами жизни вроде «соболя»[10]. Но…

   Но тут я увидел эту самую железную дорогу.

   Железные дороги для меня всегда обладали неизъяснимым очарованием. Не поездки по ним, не поезда, а именно сами дороги. Рельсы, если точнее. Когда я был совсем мелким, то любил при каждой возможности (а они выдавались редко) вставать между рельсов и смотреть туда, где они сходятся в одну точку.

   Можете смеяться — мне почему‑то казалось, что там начинается сказка.

   Я тогда ещё в них верил, в сказки. Это ведь бывает у каждого ребёнка, просто взрослые стараются поскорей эту веру ликвидировать. Ради блага ребёнка, естественно. И никак иначе. Или заменить «нужными» и «креативными» сказками — про Красную Шапочку–мальчика там или про двух влюблённых принцев…

   …Смешно, конечно. Но я, раздвигая руками ломкие стебли высоких и не колючих, к счастью, сорняков, подошёл к видневшимся рельсам. Они были ржавые, бетонные шпалы между ними высились, как вылезшие из земли кости чудовища — подсыпку то ли смыло, то ли унесли её по домам, образовались целые ямины. Но, когда я встал на шпалу между рельсов и всмотрелся — вдали они всё так же сходились в одну точку.

   Я прищурился.

   И зашагал со шпалы на шпалу — вперёд…

   …Как это чаще всего бывает, с расстоянием было легко обмануться. Нетренированный человек сказал бы, что до заводских корпусов не меньше километра. И добавил бы, что далеко. Но я настроился на то, что шагать придётся не меньше получаса. А то и больше. То есть — на самом деле далеко.

   И я угадал. Через двадцать минут на глаз позади осталась половина расстояния, и я пожалел, что не прикинул по карте, какое же оно тут — это расстояние. И телефон тут, кстати, не брал. Совершенно. Ну а что по шпалам ходить неудобно — знают все, у кого ноги достигли достаточной длины.

   Мне почему‑то начало казаться, что на этой луговине собирались разбивать парк. Никаких внешних признаков не имелось, но это ощущение меня тупо не оставляло. Вокруг плыл тоненько позванивающий горячий воздух, словно я не в начале июня на триста километров северней Москвы, а в середине июля на триста южнее. Рельсы, казалось, уводят не только вперёд, но и выше — а потом вообще расплываются и тают.

   Ну, это только казалось, однако в одном месте рельсы повисли в пустоте над неширокой ленивой речушкой, почти полностью утонувшей в густых лопухах и репейнике. Почти ручьём, можно сказать, но… утонувшей, кстати, довольно глубоко под ногами. До воды было метров пять. Двухэтажный дом, а казалось, как обычно бывает в таких случаях, и ещё выше. Ни шпал, ни мостика под рельсами не осталось. Зато внизу торчали какие‑то балки. Нехорошо торчали, выжидающе как‑то, да ещё и скалились оголённой арматурой. Приглашали, так сказать.

   Я толкнул на пробу одну рельсину ногой, без раздумий (думать в таких случаях вредно и даже опасно) раскинул руки и в шесть шагов перебрался по ней на другую сторону. И, словно в награду, увидел, что впереди — тут и там проткнутые неутомимой травой, выщербленные остатки выходящей откуда‑то справа широкой бетонированной дороги, уводящей прямо внутрь первого корпуса — в большущий квадратный проём, куда можно было с лёгкостью поставить большущий дом… Наверное, к заводу можно было выйти проще, чем ломился я. Но я — не жалел о проделанном пути…