Любовь - первая и единственная - Пенни Джордан

В своем первом обращении к Трасту Рэн предложил в качестве возможного источника дохода сдавать Хавертон-Холл клубам охотников и рыболовов. Траст придерживался политики, согласно которой ни одно животное, обитающее на его землях, не может быть убито ради забавы. В свое время Сильвия настаивала на этом условии. Теперь же она, помрачнев, вспоминала, что именно Рэн впервые объяснил ей, что наслаждаясь охотой, не обязательно убивать.

***

Рэн...

Сильвия все еще думала о нем, когда некоторое время спустя, после утомительного блуждания по безлюдным окрестностям отыскала всего-навсего три крохотных деревеньки, ни в одной из которых не было ресторана.

В маленькой пивной в третьей деревне хозяин только извинился в ответ на расспросы Сильвии.

- Мы здесь не готовим, но я посмотрю, может, там пара бутербродов от обеда завалялась.

Сильвия с бледной улыбкой покачала головой. Она жутко проголодалась и мечтала о сытном горячем ужине.

- За Линтвеллом есть неплохое местечко, - любезно продолжил хозяин пивной, - но туда ехать минут двадцать пять.

Двадцать пять минут. У Сильвии заурчало в животе. Невольно она представила себе форель Рэна, розовую и нежную, поданную с молоденькой картошечкой, свежими овощами и, конечно, с отличным голландским соусом. При одной только мысли слюнки текут.

Уже восьмой час. Если Сильвия отправится ужинать в Линтвелл, то наверняка опоздает на встречу с Рэном, а она не может дать ему повод для обвинения в непрофессионализме.

Отказавшись от оставшихся после обеда бутербродов, Сильвия вернулась к своей машине. Придется сегодня обойтись без ужина; в конце концов, мир от этого не рухнет. И с голоду она не умрет... Но черт, эта форель и... Рэн был прав. Сильвия ее обожает.

Около восьми Сильвия открыла дверь Дома священника.

Она проголодалась до чертиков, у нее разболелась голова и нервы были на пределе. Сахар в крови понизился, - раздраженно подумала Сильвия. Теперь бы сладкого чая выпить.

Чай то, наверное, поможет, только хочется ей совсем не этого.

Что со мной происходит? - усмехнулась Сильвия, входя в дом. - Все нормальные женщины моего возраста мечтают о мужчинах, а вовсе не о еде.

Восемь часов. Как раз хватит времени, чтобы принять душ и переодеться перед встречей с Рэном. Сильвия хотела еще раз заглянуть в документы, но если Рэн и вправду сам оплатил работу и может это доказать... Наверное, она поторопилась с обвинениями...

- Сильвия...

Она, как вкопанная, остановилась у лестницы, услышав голос Рэна. Повернув голову, она увидела его в дверях.

- Миссис Эллиот подаст ужин в половине девятого, так что у тебя полчаса...

У Сильвии вертелась на языке дюжина вопросов и столько же возражений, но все же ей удалось промолчать. Уже поднявшись по лестнице она спросила себя, почему не сказала Рэну, что уже поужинала.

Почему? Ответом было громкое урчание в ее животе. Естественно, Рэн догадался, что она вернулась не солоно хлебавши. Пусть думает, что хочет, в гневе размышляла Сильвия, принимая душ, натягивая черное трикотажное платье, расчесывая волосы и наскоро поправляя макияж.

Почти половина девятого. Глубоко вздохнув, Сильвия взглянула на себя в зеркало и с гордо поднятой головой направилась к двери.

Ее трикотажное платье, простое и совершенно черное, обошлось Сильвии в месячную зарплату и носило ярлык одного из лучших Нью-Йоркских модельеров. Однако непосвященные замечали вовсе не это, а строгий фасон и то, как тяжелая ткань подчеркивает стройную фигуру Сильвии. И даже полные профаны в области моды обратили бы внимание на реакцию Рэна, когда он встретил Сильвию у подножия лестницы.

Привыкшая к простой рабочей одежде Рэна - узким джинсам, клетчатой рубахе с закатанными и рукавами и распахнутым воротом, в котором видны шелковистые черные волоски на груди, Сильвия совершенно забыла, как великолепно он смотрится в строгом костюме.

И хотя на смокинг его все же не хватило, он был одет в черные брюки и накрахмаленную белую рубашку.

Рэн сбросил пиджак, пока Сильвия спускалась по лестнице. Она невольно залюбовалась его мускулистой фигурой, на секунду замедлив шаг.

Он специально переоделся, чтобы поужинать с ней.

Зачем? Потому что прекрасно знает, какое впечатление производит на женщин его внешность, и намерен воспользоваться этим, чтобы отвлечь Сильвию, смутить ее в тот момент, когда ей требуется все внимание, вся сосредоточенность, чтобы выяснить правду об этом счете? Или она фантазирует? Может, он оделся так элегантно не для нее, а...?

Может, у него назначено свидание с другой женщиной после встречи с Сильвией?

- У нас еще есть время выпить перед ужином, если хочешь, - спокойно предложил Рэн. Но Сильвия заметила, что его взгляд надолго задержался на ее груди, прежде чем он посмотрел ей в лицо. Ее сердце бешено забилось.

- Нет... Спасибо, я не пью, - отказалась она и решительно добавила, - Я считаю, что бизнес и спиртное не сочетаются.

Пожав плечами, Рэн распахнул перед ней двери столовой и пропустил ее вперед. Проходя мимо, Сильвия почувствовала острый, свежий запах его тела, и ее лихорадочное сердцебиение сменилось пугающей тупой болью в груди.

- Я... принесла сметы, - торопливо воскликнула она и протянула ему бумаги, но Рэн покачал головой.

- После ужина, - твердо ответил он и добавил, - я считаю, что хорошая еда и выяснение отношений не сочетаются.

Выяснение отношений. Сильвия окинула его гневным взглядом, прежде чем занять предложенный ей стул.

***

Рыба оправдала все ожидания. Домашний пудинг со сливками тоже оказался очень вкусным. Сыр, который они ели на десерт, был местного производства. Рэн рассказал, что тоже собирался делать что-то подобное, но нашел это занятие невыгодным.

Когда-то, ужиная наедине с Рэном, Сильвия испытывала бы сильнейшее возбуждение, настоящий восторг, потому что была влюблена в него по уши. Естественно, она и вкуса бы не заметила, потому что думала бы только о том, чем они займутся после ужина. Рэн заключил бы ее в объятия и...

- Я попросил миссис Эллиот подать кофе в библиотеку...

Резкий, деловой тон Рэна оборвал ее мечтания. Смутившись, Сильвия отбросила эти мысли и сердито напомнила себе о цели своего прихода.

***

- Вот отдельная смета работ, которые требуется выполнить здесь, а вот квитанция.

Лицо Сильвии окаменело. Дрожащими руками она взяла у Рэна документы и уставилась в них. Она злилась на себя за свою ошибку.

Ее взгляд остановился на дате внизу квитанции. Сильвия не собиралась так легко сдаваться. Выпрямившись, она вернула бумаги Рэну и твердо заявила:

- Это всего лишь квитанция, Рэн, подписанная и помеченная датой.

- И доказывающая, что счет был оплачен несколько недель назад...

- Имеющая целью это доказать, - упрямо поправила его Сильвия. Насколько я понимаю, дата могла быть вписана на прошлой неделе... или... Она сделала многозначительную паузу и добавила с победоносной улыбкой, - Или даже сегодня...

Она уже повернулась, чтобы уйти, но Рэн остановил ее, схватив за руку и развернув лицом к себе.

- Ты действительно пытаешься обвинить меня в подделке квитанции? Ради бога, Сильвия, за кого ты меня принимаешь?

Сильвия пропустила мимо ушей его вопрос и попыталась уйти, но поскольку он все еще держал ее за руку, потребовала ледяным тоном:

- Отпусти меня, Рэн.

- Отпустить...? Ты хоть сама понимаешь, что говоришь, в чем меня обвиняешь? Ты уже не ребенок, Сильвия, и если это мелкая попытка...

- Нет, я не ребенок, - в ярости перебила его Сильвия. - Здесь, в Хавертоне, я являюсь представителем Траста и обязана защищать интересы Траста и его вложения... Если я думаю, что кто-то, все равно кто, пытается обмануть Траст или воспользоваться его деньгами, то моя работа...

- Твоя работа...? - расхохотался Рэн. - Какие возвышенные слова для женщины, которая ради этой "работы" спит со своим начальником.

Последовала секундная пауза, а затем Сильвию охватил порыв безудержной ярости, вызванной гневом и уязвленной женской гордостью. Ответила она так, как подсказывал ей инстинкт - подняла руку и залепила Рэну пощечину.

Неизвестно, кто из них был больше шокирован. На мгновение они оба застыли, глядя друг на друга. Сильвия чувствовала, как бьется ее сердце, видела сначала белый, а затем начавший краснеть отпечаток ладони на загорелой коже Рэна и различала злобу в его потемневших глазах. Было слишком поздно извиняться или бежать; Рэн все еще держал ее за руку, и когда Сильвия попыталась вырваться, он притянул ее к себе, его глаза горели гневом.

Сильвия сразу поняла, что он собирается предпринять. Закрыв глаза и беспомощно прошептав: "Нет", она почувствовала, как его твердые, безжалостные губы прижимаются к ее рту.

Ее никогда в жизни так не целовали, грубо, в наказание, и в то же время с ослепляющей, жгучей страстью. Ее тело не знало, как реагировать. В ее душе страх смешивался с раздражением. Сильвия не была беспомощной девственницей Викторианской эпохи, она была современной женщиной, умеющей за себя постоять. Она отчаянно сопротивлялась злому поцелую Рэна. Он уже раздвинул языком ее губы, вторгнувшись в ее рот не с нежностью любовника, а с яростным напором завоевателя. Сильвия отчаянно пыталась уклониться, но он обнимал ее слишком крепко, и все ее попытки освободиться привели лишь к тому, что она оказалась прижатой к нему еще плотнее. Но она продолжала бороться, колотила его кулаками в грудь, а когда между их телами совсем не осталось свободного пространства, впилась в его спину ногтями.