Это не орлы – это чайки - Артем Каренович Галустов

— Почему ты молчишь?

— Я не понимаю, что ты чувствуешь, но очень хочу понять.

Алексей смотрел себе под ноги.

— Я потом расскажу.

— Ага, значит, что-то есть?

— Значит, что-то есть. — повторил Алексей. — А ты останешься в Москве?

— Я не знаю, папа сказал, что если не поступлю, то уеду обратно в Новосибирск, чего я не очень хочу.

— Ну ты умница, значит, поступишь.

— С чего ты решил?

— Да просто, вот смотрю на тебя и так думаю… а у тебя тут кто живет?

— Отец. У него есть служебная квартира, а здесь мы получили не так давно.

— А он сюда не заявится?

— Нет, он сказал, что не очень любит это место, поэтому не против, чтобы тут жила я. Но мне всё равно на время придётся уехать.

— Когда? — испуганно спросил Алексей и посмотрел на неё.

— Если я поступлю, то мне нужно будет перевезти вещи. Но пока я не хочу уезжать, хочу, чтобы ты не уходил от меня. — проговорила она как-то робко.

— Я тоже не хочу от тебя уходить, но у меня сейчас отпуск, а потом снова начнётся служба.

— Но ты же в Москве служишь.

— Да, ну сейчас в Зюзино, а после призыва буду в Москве. В любом случае какое-то время не увидимся.

— Как долго?

— Ну, ещё где-то месяца два, как выйду с отпуска.

— Это не скоро.

— Не начинай. Я себе уже представляю, как ты одна по этому двору идёшь.

— Переживать будешь?

— Я уже переживаю, что ты здесь можешь идти без меня.

— Это мило.

Они пришли к месту, которое уже ожидал увидеть Алексей. Площадка, вокруг неё девятиэтажки. Капли свисали на деревьях. Стоял дом из одного подъезда. На крыльце ярко горел фонарь.

Алексей и Аня прошли сквозь площадку к подъезду. Алексей на время остановился у одной скамейки, она стояла спиной к дому, он слегка прикоснулся до её мокрой спинки, словно поприветствовал.

Алексей все ещё не мог поверить увиденному, но в душе смеялся над иронией. Они зашли в подъезд. Поднялись на тот же этаж. Встали у той же двери. Аня повернула ключ. У Алексея быстро билось сердце, словно хотело дотянуться и постучаться. Замок щелкнул. И Алексей пришёл в свой родной дом — дом, в котором он вырос, жил с мамой и папой, а по вечерам выходил во двор играть с Казаком.

Алексей пытался не подавать виду, но без приглашения зашёл на кухню. Всё осталось на своём месте. Он присел на диван, на котором спал его отец. Он будто слышал его голос: «Ты решил вернуться домой, сынок?»

Аня попросила его помочь открыть краны в ванне. Она сказала, что у неё не хватает сил, и утром ей лишь слега получилось повернуть вентиль. Алексей знал, как они открываются, и без труда включил воду. Он молча бродил по квартире со слегка заметной улыбкой, с нежностью в глазах рассматривал свой дом. Аня не могла не заметить, что её гость это кто-то родной для этих стен.

В тот вечер Алексей остался у неё. Алексей не мог заснуть, хоть и глаза были уставшие. Аня сопела ему в шею. Свет от фар машин кособоко строчился по потолку.

— Какое твоё первое мнение обо мне? — вдруг шёпотом спросила Лиза.

— Милая.

— Лаконично.

— И юная.

— Я твоя ровесница.

— Я не про это.

— А про что?

— Это значит, что я на всю жизнь запомню, как тебя здесь обнимал.

Глава 3

Аня мылась в душе. Вода разбивалась об ванну. Алексей курил на кухне. Окно было открыто настежь. Ливень бегал по чёрному тротуару, по ветвям деревьев. Ночной ветер бил по голой груди Алексея. Пахло сигаретами и мокрым деревом. В гостиной играла музыка, которую включила Аня. Алексей себя поймал на мысли, что он сейчас чем-то напоминает своего отца.

Алексей и Аня ночь провели в гостиной. Она была заставлена старой мебелью: на стене висел ковёр, комоды из рыжего дерева, застекленный шкаф с пыльным сервизом, тумба с квадратным телевизором, раскладной диван, на котором спали Лёша и Аня. Перед постелью захламлённый балкон со звуком дождя.

Утром влюблённых разбудил взмах крыльев. Алексей подтянулся на локтях и обернулся. На подоконнике сидела чайка. Она повернула голову чуть на бок, чтобы посмотреть на Алексея одним глазом. Поймав на себе взгляд молодого человека, она встрепенулась и взлетела, гортанно загоготав. Голубеющее утро ещё без единого луча солнца.

— Ещё рано… что там… — спросила Аня.

Алексей лёг и уткнулся носом в её плечо.

— Чайка. Здесь пруд недалеко.

— Пруд?

— Да.

Стоило закрыть глаза, как сон снова брал власть над сознанием. Голова ещё не проснулась. Ему снились родители. Аня гладила его волосы.

— Наверное, поэтому отец здесь не хочет жить. — сказала она.

— Из-за чаек?

— Да, они ему напоминают войну. — глаза Алексея на этом слове открылись, тут он и прозрел.

Алексей отпрянул от её плеча, выбрался из её ласки и оперелся об спинку дивана.

— А я и забыл… твой папа ветеран, герой войны. А он тебе что-нибудь рассказывал?

— Нет, он её ненавидит. Он никогда нам не рассказывал ничего о ней с сестрой, но глубоко в душе я чувствую, как он себя винит.

— Винит? За что? В полку твоего отца считают героем войны.

— Да я знаю, но она наложила отпечаток на нашу семью. Моя