История Рима (с иллюстрациями) - Сергей Ковалёв

Однако мы имеем латинские надписи более поздних эпох, которые, по-видимому, восходят к ранним периодам. Сюда относятся прежде всего так называемые консульские или капитолийские фасты (Fasti consulares или Capitolini), т. е. списки высших должностных лиц Римской республики. Но так как они были составлены, по-видимому, только в эпоху Августа, то ценности настоящего документа не имеют.

Еще в большей степени это приходится говорить о другом списке, со­ставленном в ту же эпоху, — о списке триумфов (Fasti triumphales или Acta triumphorum). Он содержит имена всех тех лиц, которые праздновали три­умф над врагом с обозначением повода триумфа и его даты. Список начина­ется с Ромула: «Romulus Martis f. rех de Caeninensibus К. Маг», т. е. «Царь Ромул, сын Марса, [справил триумф] над ценинцами 1 марта». Уже один факт внесения в список «сына Марса» говорит о фальсификации триумфаль­ных фастов ранних периодов. Эта часть была составлена на основании до­мыслов ученых антикваров эпохи Августа, опиравшихся на историко-лите­ратурную традицию. Более или менее достоверными триумфальные фасты делаются только с эпохи Гракхов, т. е. с 30-х и 20-х гг. II в. до н. э.

Как первоисточник для культурной истории раннего Рима имеют зна­чение так называемые «Fasti anni iuliani» — отрывки римского юлианско­го календаря конца I в. до н. э. и начала I в. н. э., дошедшие до нас в разных вариантах (например, пренестинские фасты).

Таким же первоисточником для культурной истории является гимн в честь Марса жреческой коллегии арвальских братьев (Carmen arvale). Этот гимн дошел до нас в поздних надписях (II и III вв. н. э.), содержащих про­токолы арвальских братьев. Но архаизм языка, на котором составлен гимн, не везде даже поддающегося переводу, говорит о его чрезвычайной древ­ности. Он начинается такими словами: «Enos, Lases, juvate», т. е. «Nos, Lares, iuvate» («Помогите нам, лары»).

Из всех надписей, датируемых царской эпохой в Риме, особо присталь­ное внимание уделяется стеле с римского Форума — «черному кам­ню». Действительно, надпись сохранилась очень плохо, однако неко­торые слова читаются полностью. Среди них слово PECEI (=regei=regi, Dat. Sing. от слова «царь»). Наличие этого слова явилось дополни­тельным аргументом для датировки надписи VII—VI вв. — временем правления в Риме царей. Вместе с тем некоторые ученые, как отмеча­ет Е. В. Федорова, «склонились к мысли, что в надписи идет речь не о царе в прямом смысле этого слова, а только о царе священнодействий (rex sacrorum, sacrificulus), т. е. о жреце, который после изгнания ца­рей унаследовал жреческие обязанности царя. Сторонники этого мне­ния датировали надпись концом VI — началом V в.» (Федорова Е. В., Введение в латинскую эпиграфику. М., 1982. С. 43). За столетие, прошедшее с момента находки стелы, предпринято много попыток реконструировать текст надписи. Одним из наиболее удачных восстановлений признается гипотеза итальянских исследователей Думециля и Кальдерини. В переводе на русский язык текст надписи вы­глядит следующим образом: «Тот, кто разобьет и повредит этот камень, да будет проклят (букв., да будет посвящен Юпитеру, т.е. отдан во власть Юпитера и поэтому изъят из мира живых). Кто запачкает этот камень, с того причитается пеня в 300 ассов... Штраф будет служить компенсаци­ей для царя. Всякий раз, когда царь будет совершать священнодействие, те авгуры, которыми царь будет предводительствовать, пусть приказы­вают, чтобы их слуга-глашатай объявлял следующее: «Если кто-нибудь явится с упряжкой скота, то пусть он распряжет скот (и не запрягает его) до тех пор, пока царь и авгуры шествуют, как подобает в процес­сии». Если у какого-либо скота из чрева выпадет что-нибудь нечистое, и если оно не жидкое, то пусть это будет считаться нечестием, а если жидкое, то на основании доброй приметы оно будет считаться чистым». (Цит. по: Федорова Е. В. Введение... С. 44—45). Сильным ударом по гиперкритическому отношению к римской тра­диции об истории Рима (VIII—IV вв.) стала находка в 1978 г. на тер­ритории бывшего античного города Сатрик в Лации надписи конца VI в. Надпись состоит из двух строк неравной длины, направление письма слева направо и читается так:

[En aid]e iste Terai Popliosio Valesiosio suodales Mamartei. В переводе на классическую латынь текст выглядит так: In aedem isti (=hic) Terrae Publii Valerii sodales Mamartei.

«Здесь, в храме Земли (совершили посвящение) Марсу содалы Пуб­лия Валерия».

«В данном случае под содалами следует понимать не жреческую кол­легию, а друзей и близких Публия Валерия, действовавших по его поручению», — считает Е. В. Федорова (Подробный анализ надпи­сей см.: Федорова Е. В. Введение... С. 45.). Время возникновения надписи определяется по имени Поплия Валезия (=Публия Валерия). По-видимому, это никто иной, как Публий Валерий Публикола, кон­сул 509, 508, 507 и 504 гг., активный борец за свержение царской власти в Риме, поборник свободы народа.

Благодаря сатриканской надписи отпали сомнения в достоверности фигуры одного из первых римских консулов.

В последние десятилетия изменилось отношение исторической науки и к консульским фастам (Fasti consulares) как к документальному ис­точнику. Действительно, остатки фастов, найденные на Капитолии, принадлежат эпохе Августа. Споры вызывает достоверность материа­ла, на основе которого фасты были составлены (или восстановлены) на рубеже двух эр. Долгие годы, по крайней мере, древнейшая часть фастов (для V в.) считалась абсолютно недостоверной. Одним из важ­нейших аргументов было наличие в списке консулов плебейских имен (или, вернее, имен, которые в III—I вв. встречаются только у плебе­ев). В условиях господства нибуровской теории происхождения пат­рициев и плебеев подобное рассматривалось как позднейшая перера­ботка списка. Однако с рождением в XX в. новой точки зрения на про­блему возникновения римских сословий (см. ниже) изменилось и вос­приятие консульских фастов. Все больше историков становится на по­зицию доверия этому эпиграфическому памятнику.

Официальные документы

Таков основной эпиграфический материал, сохранившийся от раннего периода римской истории. Как видим, он почти ничего не дает историку. Однако кое-какие документы дошли до нас в передаче римских и грече­ских писателей. На первом месте здесь нужно поставить «Законы XII таб­лиц» («Leges XII tabularum»), чрезвычайно важный памятник середины V в. Отдельные статьи этого законодательного сборника дошли из более поздних эпох частью в цитатах, частью в пересказе различных римских авторов.

Менее достоверны так называемые Царские законы («Leges regiae») — собрание законов и постановлений, приписанных римским царям и отно­сящихся главным образом к сакральному праву. Они сохранились у одно­го римского юриста императорской эпохи.

Дошли до нас в более или менее точной передаче греческих и римских писателей некоторые международные договоры, в которых Рим выступает в качестве одной из договаривающихся сторон. Таков, например, текст договора римлян с карфагенянами (вероятно, 508 г.), переданный грече­ским историком Полибием (III, 22). Но эти документы, строго говоря, ха­рактера первоисточника не имеют.

Итак, письменные первоисточники по истории Рима первых двух пери­одов весьма немногочисленны, некоторые из них сомнительны, а в целом все они дают для науки очень немного.

Монеты

Обратимся к другим категориям первоисточников. Монеты, являющи­еся очень важным источником для императорской эпохи, почти не имеют значения для раннереспубликанского периода. Римские монеты появля­ются не раньше V в. (а вернее, с середины IV в.), и их очень немного. Во всяком случае, для общей истории они ничего не дают. Греческие монеты юга Италии и Сицилии древнее, и их гораздо больше, но, как и надписи, они почти не могут быть использованы для ранних эпох Средней Италии.

Вещественные памятники

Археологический материал для раннего периода истории Италии пред­ставлен довольно богато, хотя и неравномерно по различным районам. Если памятники палеолита встречаются только спорадически, то, начиная с нео­лита и кончая эпохой железа, вещественный материал быстро растет: нео­литические погребения, остатки свайных построек на севере Италии, так называемые «террамары» к югу от По, раннее железо «культуры Виллановы», богатейшие этрусские гробницы, ранние римские погребения и более поздние саркофаги, остатки городских сооружений (этрусских и римских), большое количество посуды и утвари из разных частей Италии и проч. Ар­хеологические памятники как таковые без параллельных источников (пись­менных, этнографических, языковых) для общей истории дают немного. У них, как правило, отсутствует точная датировка, они «многосмысленны», т. е. допускают различные истолкования, они односторонни, т. е. характери­зуют главным образом материальное производство и некоторые стороны идеологии (искусство, религию). Подтверждением этого служит спорность весьма многих вопросов, которые приходится решать на основании одних вещественных памятников. Такова проблема крито-микенской эпохи в ис­тории Греции, такова, как увидим ниже, этрусская проблема.