Король Восточной долины (СИ) - Бердникова Татьяна Борисовна

Диктор, глупый мальчишка… Арчибальд усмехнулся и, приподняв воротник пальто, сунул руки в карманы. До него же доходили слухи, он помнил, что Диктор работал на кого-то из чикагской верхушки, чикагского преступного синдиката. Вот только значения он тогда этому не придал — когда они встретились, Шон уже больше ратовал за интересы Кевина и Пола Галейна, называл их своими друзьями и абсолютно не вспоминал о прошлом.

Что ж, не помешает найти его и, быть может, именно адрес в этом поможет. Побывать в гостях у самого Диктора будет, должно быть, занимательно…

— Альфа?

Он остановился, неспешно приподнимая голову. Голос был ему знаком, знаком даже слишком хорошо, и ассоциаций приятных не вызывал, тем более, что встретить этого человека здесь, на выходе из аэропорта О’Хара, Альфа как-то не ждал.

Он медленно повернулся, растягивая губы в подобии холодной приветливой улыбки.

— Еж, — ответ на вопрос был короток и однозначен: Арчи не спрашивал, он утверждал, не называл себя, но сообщал собеседнику его прозвище.

Его собеседник — высокий, статный мужчина в коротком элегантном плаще, темноволосый, но светлоглазый, по-видимому, тоже не испытывающий особенного восторга от свершившейся встречи, шагнул ближе, даже не думая протягивать руку для пожатия. Друзьями они не были, и прекрасно сознавали это оба, даже не пытаясь разыгрывать друг перед другом приятелей.

— Что ты забыл в Чикаго? — Еж склонил голову набок, изучая собеседника проницательным взглядом холодных глаз.

Молле насмешливо улыбнулся, спокойно этот взгляд выдерживая и, прищелкнув языком, покачал головой.

— Странно, я хотел задать тебе тот же вопрос. Что здесь делаешь ты, Карл? Кажется, ты ни с кем из наших местных знакомых дружбы не завел.

— А ты все так же дружен с Кевином Хилхэндом, — усмехнулся в ответ Карл и сам слегка покачал головой, — Солжешь, что прибыл навестить его?

Арчибальд задумался. Человеком он был умным, всегда знал, когда стоит врать, а когда делать это бессмысленно, да к тому же и врать-то особенно не любил, а кроме того, был осведомлен о способностях своего собеседника угадывать в словах фальшь. Он улыбнулся и отрицательно качнул головой.

— Отчасти это так и есть, Хеджхог, — он легко пожал плечами, без тени сомнения называя мужчину по тщательно скрываемой им фамилии: Альфе нравилось играть с огнем, — После выполнения своих дел я намеревался встретиться с Кевином. Быть может, ты имеешь что-то против этого?

Ответ собеседника был холоден и однозначен.

— Мне наплевать. Будь моя воля, я бы вообще не обратил на тебя внимания, Молле, прошел бы мимо, сделав вид, что тебя не знаю… — он мягко скользнул пальцами по подбородку, словно размышляя о чем-то, — Но, увы, не могу. Доминик по непонятной мне причине благоволит тебе, Хищник, он бы не хотел, чтобы с тобой что-то случилось… — взгляд светлых глаз Карла стал колким, — Я здесь два дня, Арчи. И вчера мельком услышал, что в Чикаго объявился Ди-Ре, а ты, насколько мне известно, прежде был с ним связан…

— Позавчера я говорил с ним в Нью-Йорке, — Арчибальд, без тени сомнения прервав собеседника, нахмурился, — Он велел… он просил меня отправиться в Чикаго по одному делу, но я не думал, что сам он тоже решит пожаловать сюда. Спасибо, что предупредил.

— «Велел», — Еж, умеющий выхватывать из людских слов интересные оговорки, сузил глаза, насмешливо окидывая стоящего перед ним мужчину взглядом, — Странно, мне всегда казалось, что Хищник любит волю, а не поводок.

Хищник тонко, язвительно улыбнулся: бессмысленный разговор немного надоел ему.

— Это дружеская услуга, а не подчинение, — очень мягко уточнил он и, внезапно прищурившись, немного склонил голову набок, — Да, к слову… Если тебе известно о прибытии Ди-Ре, то, быть может, ты знаешь и что-то о Тресе?

Карл отвел одну руку в сторону, позволяя себе выразить легкое удивление.

— Трес мертв.

Альфа удовлетворенно вздохнул. Знать больше того, кого недолюбливал, было чертовски приятно.

— Да не похоже. До меня дошли слухи, что не далее, как сегодня ночью он наведывался в гости к одному интересному человеку, — он открыто взглянул прямо в холодные глаза собеседника, — Блондин с голубыми глазами, опасный парень по имени Шон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Еж вежливо изогнул бровь.

— Рэдзеро? Диктор?

— Это ты мне скажи, — Арчи немного приподнял подбородок, — Тогда, несколько месяцев назад… Ты слышал из его уст имя Треса? Мне известно, что он работал на кого-то из верхушки, но кто это — не запомнил. Не счел нужным.

Карл хмыкнул, сардонически ухмыляясь — на сей раз более полной информацией обладал он и ему это было не менее приятно.

— Непростительная оплошность, Альфа. Диктор и в самом деле некоторое время назад работал на Треса, — он выпрямился, расправляя плечи, — Втроем, вместе с Полом Галейном, они совершили какое-то загадочное, рискованное путешествие… Я знаю только, что Трес из него не вернулся. Его нет уже без малого год — все убеждены в его смерти. Ты уверен, что это именно он приходил к Шону?

Молле глубоко вздохнул и отрицательно качнул головой.

— Пока что я не уверен даже, что речь идет о том же самом Шоне, Карл. Но за информацию благодарю, она может оказаться ценна… Только ты не ответил. Что ты делаешь в Чикаго?

Еж небрежно повел плечом и, шагнув в сторону, всем видом продемонстрировал намерение продолжить свой путь к самолету. Ответ его был короток и холоден, но, тем не менее, объяснял все.

— Личные дела.

Арчибальд понимающе кивнул и ухмыльнулся. Какие дела могут быть у такого человека, как Карл Еж, считающегося одним из самых опасных и самых влиятельных людей Нью-Йорка, он примерно представлял.

4

Кев открыл глаза и, улыбнувшись давно знакомому, но впервые видимому собственными глазами потолку, слегка потянулся, расправляя затекшие за время сна мышцы.

Жив. Он все еще жив. И все еще дома у брата… На том самом диване, про который упоминал вчера Кевин, на том самом, куда его уложили, почти насильно убедив отдохнуть после бессонной ночи. Интересно, сколько он проспал? Кевин, должно быть, уже уехал… хотя нет, он же хотел взять отгул.

А Пол и Шон? Они же… А, черт!

Парень рывком сел, протирая лицо обеими руками. Шон же обещал съездить к Диксу, поговорить с ним, обещал убедить его встретиться со своим бывшим боссом!

— Тише-тише! — смеющийся голос брата, донесшийся откуда-то сбоку, заставил его, немного встряхнувшись, оглядеться уже более осмысленно, — С дивана свалишься, если будешь так скакать! Отдохнул?

— Немного, — Кев кивнул и, глубоко вздохнув, спустил ноги на пол, приветливо улыбаясь сидящему рядом на табурете Кевину, — А вот ты выглядишь сиделкой у постели больного. Надо было тоже поспать — с твоим режимом работы ты скоро заработаешь синяки под глазами.

Молодой врач мягко улыбнулся и, чуть склонив голову набок, вгляделся в собеседника, явственно наслаждаясь каждым мигом лицезрения и каждым, произнесенным им, словом.

— Я не хочу спать, — он негромко вздохнул и, усмехнувшись, покачал головой, — Мне и без того до сих пор кажется, что все это сон. Что вот я засну, проснусь — а тебя нет… А я хочу, чтобы ты был. Чтобы ты оставался со мной, Кев, как было раньше, когда ты находился вот здесь, — Кевин красноречиво указал на свою голову и, неожиданно нахмурившись, рывком подался вперед, требуя, — Обещай, что не умрешь больше!

— Обещаю не делать этого без твоего ведома, — хмыкнул в ответ Трес и, еще раз потянувшись, поднялся с дивана, — Мне не приснилось твое обещание снабдить меня приличной одеждой?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Сейчас принесу, — его брат легко поднялся на ноги и воодушевленно кивнул, — И то верно — негоже представать перед родителями в таком виде!

Кев взъерошил собственные волосы и тяжело вздохнул. Упрямство брата, известное ему не понаслышке, сейчас вызывало даже некоторое раздражение.

— Ты ужасно упертый, знаешь? — проникновенно осведомился он и внезапно посерьезнел, — Кевин… у меня ведь есть веские причины не желать этой встречи. На моей совести много грехов, причем грехов весьма и даже очень грязных! Мои игры с законом, все эти дела… Мама и папа, если они узнают… я думаю… да и вообще, они же толком со мной и не знакомы и не были знакомы никогда! Зато я хорошо помню, как они радовались, когда думали, что я исчез, — он скрестил руки на груди и, немного помрачнев, подтянул к себе ноги.