Марат - Валерия Ангелос

никуда проникнуть. Вверх. Вниз. Вперед. Назад. Елозит напрягшимся органом по тугому колечку ануса. Крупные яйца прижимаются к враз увлажнившимся складкам лона, трутся о самые чувствительные точки.

Сотрясаюсь. Отнюдь не от ужаса.

- Такая покорная, - зарывается лицом в мои волосы, вдыхает мой аромат. – Сберегу твою попу. Поиграю и отпущу. Слишком тугая и упругая. Нутро будоражит.

Он бьет меня ладонью по заднице. Наотмашь. Принуждает прогнуться и всхлипнуть, вскрикнуть от неожиданности. Боль обжигает. Но вообще, это не слишком больно. Скорее, странно, ведь меня никогда не пороли, не наказывали так.

Шлепок за шлепком. Неспешно. Размеренно.

А горячий орган ходуном ходит между ягодицами.

Такое непривычное ощущение. Аж пальцы на ногах поджимаются. И холодный пот прошибает тело, заставляя сотрясаться все сильнее.

Марат чередует удары по заднице с этими безумными скольжениями по самым интимным частям тела. А потом просто стискивает мою плоть, сминает, зажимая вздыбленный член между раскрасневшимися от смачных шлепков половинками попы. Двигается так, будто трахает, нанизывает на гигантский раскаленный прут, однако не проникает внутрь, просто трется по поверхности.

И он опять задевает что-то во мне. Что-то неистовое. Безумное. Когда огромные, раздутые от накопившегося возбуждения яйца снова утыкаются в мое лоно, я не могу сдержаться. Я уже даже не пытаюсь.

Издаю утробный стон. Бурно кончаю. От смачных шлепков по ягодицам. От жгучего трения воспаленной плоти. Захожусь в таких неудержимых и сладостных спазмах, что практически теряю сознание.

Не чувствую лица. Не чувствую тела. Превращаюсь в сгусток оголенных нервов. Застываю на грани помешательства. Нет. Дальше. За гранью.

А Марат берется за кружевную подвязку на моем горле, опять слегка натягивает, дает почувствовать давление, вынуждает задергаться, как от разрядов электрического тока. Тягучее возбуждение скручивает нутро.

Он выплескивает на меня свое горячее семя. Забрызгивает спермой ягодицы и спину, мутные капли помечают покорно распластанное тело.

Этот жуткий мужчина овладевает мною трижды. Откуда в нем столько силы? И почему я опять хочу его? Бешено. Неудержимо. Чем он меня заразил? Как?

Если в первый раз так. До криков. До судорог. До спазмов. Что дальше?

Я в пекло срываюсь.

- А ты горячая, - хрипло шепчет Марат. – Только волю дай. И болт под корень заглотишь, и жопой начнешь подмахивать.

- Ублюдок, - буквально выплевываю я. – Ненавижу тебя!

- Нет, еще нет, - хмыкает. – Но постарайся. Будет жалко убивать влюбленную бабу. Я же не зверь.

Он подхватывает меня на руки, перебрасывает через плечо и несет обратно в берлогу, утягивает в логово. Опускает у самого порога комнаты, прищурившись, изучает от макушки до пят. Еле держусь на ногах, цепляюсь за дверной косяк.

- Я передумал, - заявляет Марат.

Прежде чем успеваю раскрыть рот и произнести хотя бы одно слово, он берется за кружево, что до этой поры оплетало мое горло, и раздирает его в клочья. Грубо отбрасывает.

- Это тоже нельзя носить? – спрашиваю чуть слышно.

- Ничего нельзя, - скалится.

И опять подхватывает, отрывает от пола, заносит внутрь спальни, ногой захлопывает дверь.

Миг – треск фольги. Замечаю, как мой тюремщик натягивает презерватив, привычным жестом раскатывает резину по толстому стволу.

А в следующую секунду меня уже насаживают на возбужденный член. Легко и быстро. Как игрушку. Бесправную куклу. Натягивают и двигают без видимых усилий.

- Опять? – пораженно выдаю я.

- Чему ты удивлена? – ухмыляется Марат.

Вбивает мои бедра в свои. Резко. Жестко. Потом чуть смягчается. Растягивает пытку. Медленно вводит член на всю длину, выдерживает паузу и стремительно покидает мою раскаленную плоть. Заставляет хныкать и порочно извиваться. Не позволяет двигаться самостоятельно, не дает насадиться на железный поршень, четко контролирует.

- Ах, - протяжный возглас.

Вот единственное, на что я сейчас способна.

Какой это раз? Сбиваюсь со счета. А сколько времени прошло? Час? Два максимум. Мы с Олегом занимались любовью три-четыре раза в неделю. Нам обоим хватало. Конечно, иногда несколько раз за ночь, но скорее в качестве исключения.

И… Господи, я не должна думать об Олеге сейчас. Только не теперь. Не когда этот сексуальный маньяк вгоняет в меня свой исполинский член.

Роняю голову на крепкое плечо, перетянутое канатами каменных мускулов. Тихо всхлипываю. Кусаю губы.

Он точно не человек. Животное. Дикое. Необузданное. Он меня так и убьет. Просто затрахает до смерти. Уничтожит своей громадной разгоряченной дубиной.

Я теряю рассудок. Окончательно и бесповоротно.

А мое тело обретает хозяина. Выгибается, подхватывает нужный ритм, истекает влагой, чтобы господину было комфортнее драть податливую плоть. Мое тело не просто сдается. Откликается. Отзывается. Жаждет. Накаляется.

Это чистое безумие. Яд.

Марат укладывается на постель, позволяя мне оказаться сверху. Физически. Но уж точно не морально. Морально я под ним. Навсегда, без вариантов.

Расстановка сил на поле нашего боя никак не изменяется.

Он что… хочет еще? Опять? Дальше?

- Наклонись, - говорит Марат.

Послушно подаюсь вперед. Мою грудь тут же сжимают сильные пальцы. Обводят, поглаживают. Крутят соски, заставляя взвизгнуть. Заключают в хватку, точно в бюстгальтер.

Ощущаю, как лоно еще сильнее увлажняется, преступно и предательски. Глухо постанываю. Смежаю веки. Скрыться бы. Сбежать.

Однако не суждено.

Марат начинает трахать меня. Опять. Просто крепко держит мои бедра. И долбит. Как здоровенным железным молотом. Вынуждая подскакивать и захлебываться надсадными стонами наслаждения. Засаживает так, что голова кругом и реальность меркнет.

- Правда надеялась сбежать? – спрашивает сквозь рычание.

- Правда, - выдаю судорожно.

Он заваливает меня на спину, подминает под себя и берет так, что даже с широко открытыми глазами не вижу абсолютно ничего. Сплошная чернота. Темный экстаз увлекает в пропасть, в бездну, на дно.

Рай в шалаше - 7

Я просыпаюсь от жесткого толчка внутрь. С трудом осознаю окружающую реальность. Сон как будто оживает, продолжается наяву, обретает осязаемые, зримые контуры. И прошлое сливается с настоящим. Одна темнота сменяет другую.

Хотя свет здесь тоже есть. Приглушенный, мерцающий, мистический. Пламя свечи взвивается прямо перед моими глазами.

Но я же тушила свечу. Я же…

Еще один толчок. Еще более мощный и сокрушительный. Размашистый. Заставляющий пальцы на ногах поджиматься, выгибающий спину тугой. Болезненно-сладкий. Тягучий. Пьянящий.

Толчок в самую глубину моего лона.

- Марат! – вскрикиваю я.

Никто в целом мире не умеет так проникать. Брать жестоко и беспощадно, разрушать любую защиту, подавлять сопротивление. Никто в целом мире не ощущается так.

До сердца. До печени. Выдирая душу. Раздирая чувства по живому. Овладевая каждой клеткой, порабощая и подчиняя.