Заслуженный гамаковод России - Алексей Иванников

Я потерял связь с реальностью: догрызя остатки сыра я находился в непонятном полусонном состоянии, не решаясь что-либо сделать: потрясение всё ещё не прошло, и когда я услышал поскрёбывание и шорох, то не сразу понял, что кто-то пытается проникнуть ко мне. Очевидно, это не были враги: Вожак с бандой устроили бы либо шумную осаду, либо наоборот: постарались бы засыпать меня окончательно. Так что я постарался взбодриться и после некоторых усилий – обусловленных физической слабостью – отодвинул-таки заслонку в сторону: как я и думал, у порога стоял мой единственный друг и союзник: Бродяга.

После обмена приветствиями мы забрались обратно в гнездо: так было безопаснее и спокойнее. Бродяга был взволнован и сразу приступил к делу. – «Уходить тебе надо отсюда. И желательно быстрее». – «А в чём дело?» – «Облаву на тебя хотят сделать: ты ведь на нашей территории. И готовятся многие: не только Вожак с подручными». – Мы помолчали. – «А Мамзель?» – «Она с Огрызком: и Вожак пригрозил, чтобы никто к ней больше не лез: это он с Огрызком расплачивается». – Стало тошно, но я пересилил себя и постарался представить, что это мне уже безразлично. Хотя это было и не совсем так. – «А давно был заговор?» – «Да порядочно: когда ты устроил себе эту нору, вот тогда и началось. И Мамзель твоя всё знала с самого начала». – «Она тоже участвовала?!» – «Возможно. Но сейчас тебе надо уходить: у них серьёзные намерения. Хотя и не все на их стороне: но их больше». – Стало грустно, и я понял, что расставание с прежней жизнью неизбежно и будет только хорошо, если это случится быстро и резко.

«А инициатором заговора был, небось, Огрызок?» – «Точно: он всё подзуживал Вожака и старался натравить его. Пока их интересы не совпали. Так что теперь они празднуют победу, а всех несогласных шпыняют. И я решил немного побродить: пока всё не успокоится». – «Так пойдём вместе!» – «Не могу: ты теперь враг стаи, а за общение с врагами: сам понимаешь, что бывает. У них же теперь как? У них теперь единство и сплочение вокруг любимого вождя, данного небом и землёй. И все, кто так не считает: сразу становится отщепенцем и предателем. С соответствующими последствиями. Они на этом Старого поймали. И под меня хотели соответствующий базис подвести». – Мы ещё помолчали, и я понял, что настало время прощания: возможно, навсегда.

«Ты иди первым, бродяга: не люблю я долгих расставаний и кроме того: всё-таки я попробую замаскировать лаз. Только не протрепись никому: договорились?» – «Ну прощай». – Он взмахнул напоследок хвостом и растворился в длинном коридоре, ведущем наружу, а я взялся за весьма сложную и сомнительную задачу: забить вход в гнездо таким образом, чтобы ни одна – даже самая находчивая и умная крыса – не догадалась о наличии за переборкой уютного и вместительного помещения, с которым у меня оказалось связано так много приятных и трогательных воспоминаний.

Умяв землю и набросав мусора – хотя кого могла обмануть подобная декорация? – я наконец занялся вопросом: а куда же мне двигать дальше. Привлекательнее всего выглядели две стаи: хозяева пивного подвала и обитатели высотки, от визита к которым меня отвлёк Огрызок накануне судилища. Учитывая же личные отношения – что казалось гораздо важнее и основательнее – мне нужно было присоединиться ко вторым, к чьей стае принадлежали мои лучшие приятели: Длинный и Толстяк.

Возможно, они единственные – не считая Бродяги – кто мне сочувствует и понимает то, что я пытаюсь делать. Приятнее же всего обсуждать с ними вопросы, вызывавшие столько неудовольствия у Вожака и прочих: о наших перспективах на будущее. Ведь почему они старались уйти от столь важных тем, третируя и всячески понося меня? А потому что сами не способны, и кому же охота выявлять свою полную несостоятельность и почти что бездарность – несмотря на высочайший ранг и положение? Потому-то и зажимали они мне рот, а в конце устроили позорное судилище, блестяще срежиссированное и организованное: теперь я в этом не сомневаюсь.

Так что лучшего варианта мне было не найти. Однако перед столь важной встречей желательно было привести себя в порядок: откопав пару сухарей из тайника я сытно пообедал, после чего почистился и тщательно умылся в луже у входа в нору.

Добравшись – после нескольких марш-бросков, обусловленных возможной опасностью – до подножия высотки, я нырнул в знакомый уже лаз, где – как и следовало ожидать – почти сразу наткнулся на крысу, уже обнажившую плотный частокол зубов. Что-то я не помнил его, да и он, возможно, видел меня впервые: я дружественно шевельнул ушами, и – чтобы продемонстрировать мирность намерений – ещё и отступил на шаг назад и отвёл взгляд в сторону. – «Извини, друг, что напугал: я по делу к твоим соплеменникам. Длинный и Толстяк: знаешь таких?» – Он настороженно кивнул, но моё поведение подействовало благотворно, и он явно поверил, что я пришёл с миром.

«Они сейчас в гнёздах?» – «Должно быть. Дорогу ты знаешь?» – Я кивнул. – «А то могу проводить. Тебя как звать-то?» – «Зубастиком». – «Ах, ты тот самый?» – «Ага. Ну ладно: спасибо, я пошёл». – Мы разминулись в узкой горловине, и я двинулся в том направлении, где – как я помнил – находились гнёзда местных обитателей.

Довольно-таки долго пришлось мне рыскать по длинным коридорам и галереям, натыкаясь периодически на местных жителей: почти все к счастью были мне знакомы, единственного же не знавшего меня вполне убедил широкий оскал, после чего испуганный абориген растворился где-то в потёмках и больше не появлялся. Нужные же мне Толстяк и Длинный всё никак не попадались, пока я не догадался расспросить об их местонахождении очередного встречного; довольно подробно он объяснил мне маршрут к совсем рядом расположенному гнезду Длинного, после чего я достиг-таки первой цели: добравшись до гнезда я громко позвал его и сразу же наткнулся на удивлённую сонную физиономию.

«Привет». – «Здорово. Ты откуда взялся?» – «Да вот: выгнали». – «Откуда? Из стаи?!» – «Да: и теперь я свободен как ветер». – «А как же твоя…» – «Она больше не моя. И не стоит об этом». – Мы помолчали. – «Хочу вот к вам проситься: примете в стаю?» – «Это с Толстяком надо обговорить: у него выше ранг и авторитета больше. Пошли к нему». – Я посторонился, давая Длинному дорогу, и припустил вслед за ним, стараясь не упускать из виду юркое и проворное длинное тело.

Мы завалились в гнездо, когда его обитатель сладко дрых, что привело к не самым благоприятным последствиям и результатам: не разобравшись он сразу развопился, и только спустя время мне удалось ввести его в курс дела. «Так что теперь я свободен и хочу проситься к вам. Это возможно?» – «Вполне. За новичка кто-то должен поручиться – что он будет работать на стаю, и потом должна пройти специальная церемония: это в обязательном порядке. Но она не слишком сложная». – «И вы для меня сделаете это?» – Я испытующе посмотрел на Толстяка, но он уверенно выдержал взгляд, и только кивнул в ответ, коротко и внушительно.

«И что же для этого требуется?» – «Мы представим тебя стае. Потом же – когда соберутся все взрослые – тебе предстоит вместе со всеми повторить клятву верности. И тогда ты станешь полноправным членом». – «И всё?» – «И всё». – «Вы это сейчас для меня сделаете?» – «Невовремя ты конечно». – Толстяк зевнул, весь передёрнувшись. – «Но раз надо – будем делать. Ты здесь пока подожди: когда мы всё подготовим, то вернёмся. Благо что сейчас день, и большинство должно быть в норах. А пока располагайся». – Толстяк, а за ним и Длинный не спеша покинули весьма вместительное и с любовью отделанное обиталище, и в ожидании новостей я свернулся калачиком, решив подремать накануне неведомого испытания.

Однако долго мне поспать не удалось: сильный топот и возня мгновенно разбудили меня, и почти сразу в нору ввалилось несколько местных обитателей, заполнив всю её шумом и толкотнёй. – «Так ты и есть, значит, Зубастик?» – Передо мной оказался самый крупный и толстый из аборигенов: должно быть, местный вожак. – «Я самый. А тебя как звать?» – «Серым. Наслышан я о тебе: ты – можно сказать – одна из наших легенд. И мы рады принять тебя: а сейчас как раз оповещаем всех. После же церемонии тебе покажут пустующие норы: и тогда сможешь выбрать себе жилище. А сейчас пойдём». – Он развернулся и первым покинул уютное обиталище, за ним колонной вытянулись остальные попутчики, только посверкивавшие на меня глазами, и последним выскочил уже я, стараясь предугадать на ходу своё ближайшее будущее.

Но двигались мы достаточно быстро, постоянно сворачивая то вправо, то влево, так что ничего значительного и серьёзного я просто не успел осознать и придумать. Наконец длинный ход кончился: мы вползли в весьма объёмистое помещение, даже превосходившее место собраний у прежней стаи, и я ясно понял: именно сюда мы и направлялись.

«У нас для новичка на церемонии приёма всегда почётное место – на помосте. Это чтобы тебя все видели: и для запоминания, и чтобы проверить искренность намерений. Ты ведь очень хочешь к нам?» – Серый уставился на меня любопытствующим взглядом, и не оставалось ничего другого, как энергично кивнуть и залезть на площадку у одной из стен: именно это место, безусловно, он и имел в виду.