Жемчужина в мутной воде - Марина Серова

— Да я их никогда не считала, — отмахнулась она. — Десятка два, наверное.

У входа в здание нас встретил очередной охранник. Удивительно низкорослый, по сравнению со своими коллегами и очень добродушный. Открытая улыбка и игривый взгляд выдавали в нем человека веселого нрава.

— Здравствуйте, красавицы, — в руке он сжимал металлоискатель, — предъявите ваш багаж, пожалуйста.

— Пожалуйста, пожалуйста. — Светлана немедленно протянула парню свою сумочку-саквояж. — Обыскивай.

Я не сомневалась, что нас будут обыскивать при входе, поэтому оружие брать с собой не стала, а вот кое-что из шпионской техники взяла, и это что-то мне необходимо было спрятать до того, как металлоискатель пробежится вдоль моего тела и сумочки.

Маленькое подслушивающее устройство, бусинку на булавке, я спрятала между пальцами правой руки. Когда пришла моя очередь подвергнуться обыску, я сделала шаг вперед и «нечаянно» подвернула ногу.

— Ой! — Правой рукой я вроде как случайно ухватилась за плечо охранника. — Простите, у вас тут такие булыжники…

— Не падать, красавица! — Парень охотно поддержал меня и помог встать на ноги. — Еще подвернешь свои стройные ноженьки.

— Спасибо. — В знак благодарности я улыбнулась как кошка. Булавка была установлена на внутреннюю сторону воротника охранника.

— Лев Петрович в курсе, что ты не одна пришла? — поинтересовался парень у Мордакиной, кивая в мою сторону.

— Боря в курсе.

Похоже, этот Боря имеет тут вес, его имя служило нам как пароль.

— Сумочку открой, — обратился ко мне охранник.

Я послушно открыла, знала, что без детального осмотра не обойдется, поэтому ничего компрометирующего не брала. Кроме нехитрых женских штучек, тут лежал кошелек, ключи на брелоке, сигареты, зажигалка, упаковка противозачаточных таблеток и мобильный телефон.

— Телефон с фотокамерой? У нас фотографировать нельзя, — строго сказал охранник.

— Нет, телефон без камеры, обычный. — Я продемонстрировала свой мобильник. Разумеется, камеры в нем не имелось, я подозревала, что телефон с камерой у меня попросту отберут на входе, а мне без телефона нельзя было остаться. Ведь для меня он был не только средством связи, но и приемником прослушивающего устройства.

— Ну ладно, все в порядке. Проходите.

Наконец-то мы прошли внутрь здания, где нас снова встретил охранник. На этот раз молчаливый и без металлоискателя. Он лишь сдержанно кивнул Светлане и указал, куда нам следует идти.

— Да знаю я, — прорычала Мордакина, сворачивая к лестнице, ведущей в подвал. — Этот тупой мордоворот все время тычет, куда мне надо идти. Как будто я тут первый день работаю.

— А почему мы спускаемся вниз? Такой большой дом, а место для студии нашлось только в подвале?

— Это не подвал, это цокольный этаж, — пояснила мне Светлана, — там находятся гримерки и раздевалки, а также комната отдыха и душевые. Два этажа отведены под студии, где постоянно меняют декорации, и рабочий кабинет Кутепова. А на третий этаж всем нам путь заказан, — она усмехнулась, — там Лев Петрович живет и просматривает отснятый материал. На третий этаж никто из актеров никогда не поднимался. Даже я. — Последнее Мордакину особенно расстраивало, судя по интонации, с которой она говорила. Наверное, Светлане, как ведущей актрисе этого борделя, казалось, что она должна иметь некоторые льготы, но… ее, как и всех, прокатили.

Мы спустились в подвал и очутились в просторном, ярко освещенном помещении. Неровные стены приятного персикового цвета, мягкая мебель спокойных красных оттенков, множество зеркал различной, иногда весьма оригинальной формы, картины с обнаженными женскими телами, все здесь было уместно и создавало атмосферу теплоты и спокойствия.

— Я ожидала увидеть нечто другое, — прокомментировала я увиденное. — Плакаты с кадрами из ваших откровенных фильмов, кожаные плети и маски на стенах, много красного цвета и тусклый свет. А тут прямо как в клинике для душевнобольных, все радует глаз и ничто не раздражает.

— Я всегда говорила, у вас, у зрителей, извращенное представление о порнофильмах. Здесь работают обычные люди. Нормальные люди, — встала на защиту своей «благородной» профессии Мордакина.

Рабочий день на студии, похоже, был в самом разгаре. Мимо нас пробегали полуголые девицы, чьи тела прикрывали лишь простыни или коротенькие махровые полотенца. Мужчины, коих тут тоже было немало, предпочитали вообще не прикрываться, при этом никакого смущения из-за своей наготы они не испытывали.

— Светочка, душенька, здравствуй, моя хорошенькая. — С таким многословным приветствием к Мордакиной подошел голый мужик. Его мускулистое загорелое тело было намазано каким-то жирным блестящим кремом и неестественно блестело. На нем были только тапочки и галстук бабочкой.

— Привет, Павлуша. — Актеры расцеловались. Правда, Светлана лишь коснулась щеки голого коллеги. — Ты уже отработал?

— Нет, еще не до конца. Жизненные силы уже на исходе, надо немного расслабиться, зарядиться. — Он самодовольно улыбнулся и посмотрел на меня с любопытством: — А это кто?

— Новенькая, — отрапортовала Мордакина.

— Очень кстати, очень кстати. — Парень с таким вожделением рассматривал меня, как будто это я была голая, а не он.

— Павел. — Он протянул мне свою жирную блестящую ладонь.

— Евгения, — ответила я сухо и без всякого желания коснулась его руки.

— Ну, ладно, еще увидимся. — Парень уже собрался покинуть нашу компанию, но напоследок имел неосторожность поинтересоваться у Светланы: — Ну, у тебя все хорошо, надеюсь? — Он рассчитывал услышать только короткое «конечно», но Мордакина решила сразу вылить на коллегу груз навалившихся на нее проблем.

— Ой, какое там. Я вся измученная, ночью глаз не сомкнула.

— Что так?

— Привет, Светик. — Какая-то девица просочилась между нами и чмокнула Мордакину в щеку.

— Привет, Солнце. — Светлана продолжала: — Устроила вчера вечеринку дома, гуляли так, что стены дрожали.

— Да ты что? — Девушка Солнце тоже заинтересовалась рассказом Мордакиной и притормозила рядом с нами. — А нас чего не позвала?

— Да все так неожиданно случилось.

— Господа актеры, не могли бы вы привести себя в порядок? У нас график. — Откуда ни возьмись, появился мужчина в джинсах и зеленой в клеточку рубашке. Густые усы и залысины на висках не оставляли сомнений, этот в кино не снимается, рылом не вышел. Хотя… в этом жанре внешность не главное. — Проходим, проходим, — разгонял он всех по комнатам. — Переодеваемся — и на площадку.

Мордакина немедленно подхватила меня и потащила в свою гримерку.

— Кто это? — успела поинтересоваться я.

— Режиссер-постановщик.

Комнате, в которой Светлана коротала время между съемками, где переодевалась и принимала душ, могли бы позавидовать даже самые именитые актеры театра и кино.

— Это мой маленький островок. — Света не без гордости демонстрировала мне свои владения.

Огромное, во всю стену зеркало, гардеробная, душевая кабина и джакузи, большой телевизор, маленький холодильник, все для удобства и комфорта ведущей примы этого борделя.

— Тут совсем неплохо, — оценила я гримерку Мордакиной, чем очень порадовала ее.

— А то.

Прежде всего я решила проверить комнату Мордакиной на предмет обнаружения прослушивающих устройств или скрытых видеокамер. Для этого мне понадобился специальный детектор, который я всегда ношу с собой. Это нехитрое устройство было небольшого размера и висело на связке ключей, исполняя роль брелока, поэтому ни у кого оно не вызывало подозрения и бдительный охранник, осматривая мою сумку, не заинтересовался им. Пройдясь с «включенным» брелоком по комнате, я поняла, что никакой подслушивающей или подсматривающей техники в гримерке не было. Особенно долго я крутила брелоком возле вазы с роскошными бордовыми розами, ведь в цветах довольно часто прячут маячки. Но и тут было все спокойно.

— Розы от поклонников?

— Нет, это моя прихоть. Чтобы каждый день в комнате свежие цветы. — Света мило улыбнулась.

Похоже, Мордакина была здесь на хорошем счету, и вести за ней скрытое наблюдение у хозяев особняка причин не имелось.

— Это ты что делала? — зашептала Светлана, наблюдая за моими странными действиями.

— Здесь все чисто, можешь не шептаться, — ответила я.

— Думала, меня слушают? — все еще шепотом говорила Света.

— Все могло быть.

— Да ладно, — неуверенно отреагировала она, — зачем это надо? Я же своя.

— Ты же понимаешь, я не могла не проверить, мало ли кто и зачем мог установить тут прослушку. Ладно, теперь о другом. — Я убрала брелок обратно в сумку. — Твои съемки надолго затянутся?

— Думаю, до часу ночи.

— Нет, это многовато. Как только наметится хоть малейший перерыв в твоей работе, сразу иди сюда, поняла?