Хьюстон, 2030: Дело о пропавшем теле. - Майк Мак-Кай

***

Время близится к обеду. Наша поисковая партия потихоньку подтягивается домой. Отработали мы честно, проверив местность в радиусе полутора миль.[20] Чистить мой пистолет не досталось никому из пацанов: тело не нашли. Вообще ничего по делу не нашли, хотя смотрели тщательно и даже тыкали шестом в ямы сортиров. Мальчишки поймали пару водяных крыс и убили змею. Сегодня в пятом квартале у двух семей будет на ужин «кролик», а кому-то вообще достанется восточный деликатес и великолепный поясной ремень в придачу.

Воксман плетётся полностью сдувшийся. И выглядит как мокрая курица. В самом прямом смысле. Когда тот мужик заорал: «Нашёл! Тут труп под водой!», наш бравый депьюти-следователь даже ботинки снимать не стал. Скользкая грязь сработала точно так, как я предсказывал утром, и Воксман плюхнулся в мутную воду. Причём совершенно зря: там оказалась всего лишь гнилая коряга. Он потом всё пытался доказать мне, что это было так подстроено, просто чтобы заманить его, такого легковерного, в канаву, а потом полюбоваться, как он будет там барахтаться. Если бы такую штуку провернул один из пацанов, то я бы Воксмана может и послушал. Но корягу обнаружил вполне солидный дядечка, вдвое старше депьюти-следователя. Просто у добровольца разыгралось воображение.

И вообще, если хочешь лично лазать по канавам и рисовым чекам, нафига ты припёрся в брюках и ботинках? Я, к примеру, всё сам облазил, но при этом совершенно не вымазался. Шорты уже подсохли на солнышке, так что со своим бэджем на шее и в полицейской бейсболке я выгляжу вполне представителем власти. Не хуже, чем утром. Научился кое-чему в босоногом детстве, в отличие от некоторых.

– И какой у нас будет дальнейший план действий, господин депьюти-следователь? – спрашиваю я, прекрасно понимая, что плана у собеседника нет и в помине.

– В Участок надо ехать. Попытаться разговорить Виктора Чена, что ещё?

– Погодите, давайте-ка так. Я выпрошу у местного населения какую-нибудь подходящую тряпку. Ваши брюки надо прополоскать и повесить сушиться. И ботинки тоже повесим. А пока они сохнут, можно ещё раз осмотреть место потенциального убийства. Чего нам туда-сюда мотаться по жаре?

– Отличная мысль, депьюти, – Вполне естественно, появляться в участке в виде мокрой курицы ему не хочется.

Вы видели, как ходят суровые шотландцы с гор? Наш депьюти-следователь теперь напоминает такого вот горца. Сверху форменная куртка и фуражка. Снизу – этакая юбочка – килт, перепоясанная ремнём. Ну ладно, не килт, а старая прожжённая клеёнка, зато в клеточку. На ремне – наручники, дубинка и кобура с пистолетом. Ниже «килта» – волосатые голые ноги. А что, вид вполне бравый. Только, настоящие шотландцы с килтом трусов не носят, а Воксман снимать нижнее бельё отказался категорически. Очень жаль. А то бы получился у нас Мак-Воксман.

Когда следователь выбрался из хижины, где он переодевался, местные ребятишки как по команде прыснули смехом. Взрослые тоже заулыбались, и даже безногий инвалид, что сидел на повороте тропинки в кресле-каталке, попробовал засмеяться, однако заместо смеха зашёлся хриплым кашлем. Вообще, этот инвалид на углу – жуткое зрелище, живого места нет. Кисти рук и вся морда замотаны засаленными бинтами, треснутые темные очки. Кресло толкает босая пацанка-оборвыш лет восьми, дочка, наверное. Проходя мимо, я вытащил пару долларов из моей непромокаемой коробочки и сунул бедолаге в его жестянку. Правила распространяются на всех, даже на полицейских. Девочка промямлила «спасибо». Долбаные войны! И нафига Америка лезет во все эти Мексики и Саудовские Аравии?

Добравшись до лачуги мистера Чена, подныриваем под полицейскую ленту. Щёлкает ключ в замке, скрипят ржавые дверные петли. Изнутри – волна застойного полуденного воздуха, пахнет пылью и мышами. Кровью не пахнет совершенно. Впрочем, я не собака-ищейка.

«Мак-Воксман» с недоумением озирает комнату с порога, – Тут так не было, – Наконец выдавливает он из себя.

– Как: «не было»?

– Книги. Все книги были на полках. Только одна лежала на столе. Вон та, в зеленой обложке. Я точно помню.

Я заглядываю через плечо следователя. Комнатушка семь на девять футов.[21] Довольно просторная – для наших-то трущоб. Две табуретки, кровать, столик. Кроме книги, на столике – две немытые тарелки, заварной чайничек и пара палочек для еды. Вроде всё так и было вчера. А вот остальные книги не были разбросаны.

– Значит, «Питон» тут крепко поработал, – Странно. О тонкостях судебно-медицинской экспертизы у меня понятие смутное, но эксперты так вещи точно не разбрасывают. Даже если это обыск. Я и в обысках участвовал. Стоял в дверях, морду кирпичом демонстрировал. А «Питон» Том, он же вообще аккуратист и профессионал: сфотографировал, взял, посмотрел, поставил на место и поправил в точности как было. Четко, как машина.

– Да нет! Я же вместе с Томом дверь опечатывал! Там всё… всё было на полках. Почему сейчас на полу? Ни фига не понимаю, – Воксман заходит внутрь, изучая картину разгрома.

– Интересно, а зачем им столько книг? – Я поднимаю с пола увесистый томик. «Кристаллическая структура и прочностные характеристики сплавов». Бумага дорогая, плотная и белая, явно до Обвала. Ах да, вот на первой странице год выпуска: «2005». Внутри какие-то формулы, графики и чёрно-белые фото, как ландшафт другой планеты из фантастических фильмов. Это совершенно не мой уровень, хотя я закончил среднюю школу с очень даже неплохими отметками.

– Хрен их знает, этих китайцев. Надо поставить всё обратно на полки, а то нас отимеют.

– Нет, так не пойдёт. Сами себе всё расследование погубим. И так улик нет. Надо бы нам дверь запереть и вызвонить сюда судмедэкспертов. После нас в халупе кто-то побывал, и что-то интенсивно искал. Полагаясь на Вашу с Томом внимательность, явно не полиция. Стоит проверить, нет ли где ещё «пальчиков». – Вот нафига я книгу с пола поднял? Из меня следователь тоже… Примерно как из Воксмана.

– Да, это верно, – Кивает Воксман. Он явно не рад развитию ситуации. Вопросы множатся, а ответов – так и нет.

– Поможем инвалидам? Поможем инвалидам? – Звонкий голосок сзади. Девчонка припарковала давешнего замотанного бинтами безногого прямо под полицейской ленточкой.

– Да иди ты! – Отвечает Воксман, – Тут вам делать нечего. Проваливайте!

– В самом деле, юная леди, – Смягчаю я ответ не в меру нервного следователя, – Везла бы ты своего папашу дальше. Видишь – ленточка чёрно-жёлтая? За неё нельзя заходить.

Но папаша не хочет уезжать. Он хрипит: «Кха-кха-а-а» и поднимает забинтованными руками свою жестянку. Инвалид хорошо знает свои права.

– Надо подавать инвалидам один раз в день. Первое Правило! – Уведомляет нас девчонка.

– Ладно, уболтала, – Говорю я, открывая свою коробочку.

– Нет, не Вы, сэр! Подавать два раза в день, – такого Правила нету! Он пусть подаст! – Грязный пальчик недвусмысленно указывает на депьюти-следователя.

– У меня самая мелкая – пять баксов, – Заявляет Воксман, слегка покраснев от жадности.

Ага, ну ты ещё сдачу у инвалида попроси, скряга! Три доллара!

– Кха-кха-а-а! – Опять хрипит инвалид и поднимает жестянку повыше.

Воксман со вздохом выдирает из перетянутой резинкой пачки измятых мокрых купюр пятидолларовую бумажку и сует в жестянку.

– Доволен, инвалид? Всё! Испарились отсюда, живо!

– Кха-кха-ка-кха-ка! – Заявляет инвалид. Наверно пытается сказать спасибо. Или послать Воксмана куда редко посылают Полномочных Послов Вежливляндии.

– Спасибочки, дядечка коп, – У девчонки на чумазой мордашке расплывается ехидная улыбочка. Она разворачивает кресло-каталку и неторопливо толкает по тропинке. Не могу отделаться от впечатления, что я её где-то раньше видел, причем не так давно, но точно не в паре с этим несчастным инвалидом…

***

Опять я буду дома после семи вечера. Моя бедная жёнушка сама должна справляться по хозяйству. Качу в сумерках на велосипеде и размышляю, как день пропал.

Воксман остался сторожить хижину Ченов, а я поехал до Третьего квартала, – звонить «Питону» про разбросанные книги. Том так удивился, что немедленно вызвался приехать. Где-то через час мы встретили судмедэксперта на месте преступления. На этот раз лошади ему никто не дал, и Тому пришлось крутить педали от самого Участка.

Заглянув в хижину, «Питон» даже присвистнул. «Тут явно что-то искали, парни. Причём, очень интенсивно.»

«Вот и мне так думается,» – сказал я: «Можешь установить, что именно?»