Это элементарно, мисс Грейнджер! - HallowKey

— В случае с профессором я бы сказал, что решающую роль сыграла именно острая кровопотеря, — прибавил доктор, в свою очередь, разглядывая очертания огромной лужи на полу. — Скорее всего, у жертвы началась асфиксия...

—Асфи... что? — негромко переспросил Рон у Гермионы.

— Асфиксия — удушье из-за недостатка кислорода, — так же тихо пояснила она.

— Так ведь кислорода тут было достаточно...

— Молодой человек, кислород, которым вы дышите, попадает в легкие через трахеи, и лишь затем поток крови разносит его по вашему телу, — менторским тоном начал объяснять доктор. — При острой кровопотере кровяное давление падает, и приток кислорода в мозг резко сокращается. В результате развивается асфиксия, возможны судороги... В этом случае летальный исход наступает еще до того, как кровопотеря достигнет критического уровня. Например, при травме внутренней сонной артерии достаточно десяти-двенадцати секунд — в теле человека еще достаточно крови, но мозг уже погиб.

— Мисс Грейнджер говорила о пяти минутах, — заметил Холмс. — Очевидно, не смотря на травму, профессор не сразу потерял способность мыслить.

— Мне кажется, что все произошло немного быстрее, — сказал Гарри, оглядываясь на Гермиону. — Снейп потерял сознание почти сразу после того, как передал мне воспоминания. Мы сможем узнать точное время, если понадобиться. Я могу проверить время в Омуте памяти.

— Вы говорите так, словно волшебники передают воспоминания как нечто материальное, — еще на Бейкер-стрит Холмс решил при случае прояснить для себя этот момент.

— Примерно так и есть. Я вам сейчас покажу, — вызвалась Гермиона. Она приставила к виску палочку и проделала такую же процедуру, какую Гарри однажды видел при разговоре с Слагхорном. После того, как тоненькая ниточка воспоминаний была надёжно упакована в стеклянный флакон, Гермиона передала его Гарри.

— Это воспоминания о нашей встрече на Бэйкер-стрит, мистер Холмс. Гарри может отнести их в кабинет директора, где есть Омут памяти для просмотра воспоминаний. Они выливаются в Омут, и достаточно опустить в него голову, чтобы все, что заключено во флаконе, повторилось перед вами словно в кино.

— Удивительно, сколько возможностей открывается перед криминалистикой при помощи волшебства, — заметно было, что сыщик поражен. — С такими способностями вы составите мне настоящую конкуренцию, мисс Грейнджер. У меня просто не будет работы.

— Что вы, сэр, я никогда не думала об этом, — покраснела девушка.

— Хм...Однако, вы говорили, что перед лицом смерти волшебники такие же люди, как и мы, простые смертные. Если это так, то я не представляю, как истекающий кровью человек мог проделать такую сложную манипуляцию, как передача воспоминаний. Ватсон поправит меня, если первый признак резкой потери крови это не звон в ушах и не головокружение, переходящее в потерю сознания за считанные секунды. В этом состоянии сохранить концентрацию крайне сложно, а точнее не возможно. Прибавьте еще болевой шок от самого укуса...

Увидев, как озадаченно переглянулись молодые люди, он прибавил:

— Или же есть какой-то другой способ?

— А вы умеете задавать правильные вопросы, мистер Холмс, — неожиданно от входной двери раздался низкий мужской голос, и в хижину вошел Кингсли Шеклболт. — Хорошая попытка, — подмигнул он опешившей Гермионе, намекая на обойденные им Сигнальные чары — все-таки ученица, пусть и талантливая, не чета опытному аврору.

Если кого-то и смутило появление исполняющего обязанности министра, то это явно был не Холмс. Он окинул вошедшего цепким взглядом, и уже через секунду мужчины пожимали друг другу руки.

— Личный секретарь премьер-министра, мистер Шеклболт, если не ошибаюсь?

— Бывший личный секретарь, сэр. Сейчас у меня много новых обязанностей, и охрана премьер-министра Объединенного королевства в них не входит, — хитро прищурился вошедший. — А это мистер Ватсон, я полагаю?

— Мой друг и коллега, — представил доктора Холмс. — Значит, Статус Секретности не мешает волшебникам работать в самом обыкновенном министерстве?

— Не мешает, — заверил его Кингсли, — особенно если они занимаю пост, где толика волшебной силы только поможет делу.

Факт, что Кингсли знает имя этого маггловского сыщика, внушал Рону и Гарри дополнительную долю уверенности. Как ни странно, Кингсли не стал выяснять, каким образом Холмс оказался на волшебной территории, а в свою очередь осмотрелся вокруг.

— Итак, Гарри, я бы тоже хотел узнать, как именно Снейпу удалось передать тебе воспоминания?

Глава 5

— Когда Волдеморт ушел, мы с ребятами выбрались из тоннеля. У Снейпа из горла текла кровь и вдруг я увидел нечто похожее на серебряные нити. Они хлынули сразу отовсюду: из его рта, носа, ушей... Он прошептал мне: «Собери» ... Гермиона наколдовала флакон, я собрал воспоминания, и профессор потерял сознание.

Кингсли нахмурился.

— Отовсюду, говоришь? Странно.

— А почему? Я подумал, что это нормально, он ведь умирал.

— Никогда не слышал, чтобы волшебник, умирая, мог оставить свои воспоминания таким образом... Нет, точно, я с подобным не сталкивался.

— Ну, конечно! — воскликнула Гермиона. — Как я могла забыть, ведь я читала об этом в трактате «О ментальных чарах»: ничего из пережитого нельзя отдать или передать без помощи магии. Это означает, что воспоминания умирают вместе с волшебником, если он заранее не позаботился об этом!

Гриффиндорцы растеряно переглянулись.

— Знаете, что я думаю? — продолжала размышлять она. — Профессору Снейпу было очень важно обо всем рассказать Гарри. Это было его последнее желание, последняя воля... У него мог получиться стихийный выброс, как это бывает в детстве. Тогда магия только просыпается, и волшебники еще не могут ею управлять, а профессор уже не мог...

— Сопоставимо, — согласился Кингсли.

Все замолчали. Оживившиеся было лица стали печальными, словно неожиданный вывод Гермионы разом потушил ту призрачную надежду, которая витала здесь несколько минут назад. Гарри и сам толком не понимал, почему для него так важно найти Снейпа...Может быть если бы они поговорили... Если бы появился его портрет...

— Гермиона, но потрет Снейпа не появился в кабинете директора!

— Он же покинул свой пост, Гарри.

— Но не добровольно! Кроме того, он не принимал участия в битве и не причинял никакого вреда ученикам школы. Получается, он не нарушил свой договор...

— Какой договор? — разом спросили Холмс, Ватсон и Рон, тогда как Кингсли задумчиво кивнул, подтверждая, что понимает о чем идет речь.

— Существует договор между директором и замком, — объяснила Гермиона. — Пока директор исполняет свою клятву и защищает учеников, замок будет ему подчиняться. Я изучала этот вопрос после того, как на эту должность был назначен Снейп. Мне показалось странным, что он смог стать директором после убийства Дамблдора. Мне показалось странным, что замок не отверг его, как раньше отверг Амбридж. И сейчас снова загадка — после смерти каждого директора в замке появляется его зачарованный портрет, но портрет Снейпа не появился! С другой стороны, раз профессор МакГонагалл смогла активировать защиту замка во время битвы, значит, замок уже фактически подчинялся ей, хотя Снейп был еще жив...

— Но она же заместитель директора! Может, это входит в ее обязанности?

— Только если директор передал ей полномочия, но Снейп не мог этого сделать! Он же сбежал.

— А если он сделал это раньше, без ее ведома? Я просто чувствую, здесь что-то не так...

— Не спорьте, — Кингсли прервал начавшуюся перепалку, которая напоминала мозговой штурм. — Вопрос об активации защитных сил разъяснить проще всего. Давайте убедимся, что мы ничего не пропустили здесь. Мистер Холмс?..

— Как я и предупреждал, моя помощь весьма ограничена. К волшебству я отношения не имею. Все, что могу, это лишь констатировать очевидные факты.

— О каких очевидных фактах идет речь?

— Мистер Холмс нашел чьи то следы! — не удержался Гарри. — И тот, кто их оставил, тоже был вчера в хижине.

Холмс сделал знак идти за ним, и аврор осветил ярким Люмосом лестничный пролет.

— Во-первых, мы имеем, как бы это сказать, лишний след, идущий вниз.

— Думаете, он вчерашний?

— Уверен. Слой пыли, опустившийся на него точно такой же, как у следов оставленных внизу у тоннеля, а я точно знаю, что они появились там вчера. Во-вторых, на втором этаже тоже есть нечто интересное.

— Что? — хором спросили гриффиндорцы.

— Я нашел здесь удобный наблюдательный пункт. Доски рассохлись, между ними полно трещин. И если лечь вот так, — Холмс снова растянулся на полу, — то прекрасно видно все, что происходит снизу. Повторюсь еще раз, моя версия строиться без учета всех возможностей волшебства, но выражаясь вашим языком, вполне вероятно, что кто-то сюда аппарировал. Таким образом, мы бы объяснили отсутствие следов вверх по лестнице.